Серый властелин - Страница 8
– Вон оно что… – задумчиво протянула Марьяна. – Значит, для этого ты этих детишек собрал? Ну ты и скотина… Прибить тебя, что ли?.. Да ладно, живи, гадина. Рассказываю для дураков: дети нам нужны для того, чтобы выявить среди них тех, кто обладает магическими способностями! Никто никого убивать не собирается! Они пойдут в магическую школу и там станут магами, лекарями, боевыми магами! И нам нужно много магов, так что нужны все люди, что у вас есть, чтобы выявить способных! Тех, кто женат или замужем, брать не будем! Собирай сюда всех, кто есть, и не вздумай хитрить – узнаю, что кого-то скрыл, повешу тебя самого! Больше тебе скажу: те, кого мы заберем, сразу получат вольную, будут работать по контракту за жалованье. Бегом исполняй!
Староста затравленно посмотрел на магичек и побежал по избам собирать народ. Марьяна пожала плечами:
– Вот скажи, Марин, откуда у них такие сведения? Кто это дерьмо придумал? Дикость какая!
– Кто-кто… темнота, крестьяне, что ты от них хотела? Забыла, какие они? Ты же возле них сколько лет прожила! Кто-то придумал, брякнул, остальные подхватили страшилку – вот и понеслось! Кстати, а что с этими убогими будем делать? Им все равно жизни в деревне нет…
– Заберем с собой. Сделаем им нормальные тела, воспитаем из них нормальных людей. Учиться посадим. Не магами, так ремесленниками будут или воинами. Воспитаем в преданности и верности стране.
– Владу, ты имеешь в виду? – усмехнулась Марина.
– А и Владу, да. А ты что, против?
– Как я могу быть против – с ума сошла? Само собой, за. Слушай, насчет Влада… может, на него пора корону императора надеть? Надо с ним поговорить. Тогда было бы проще собирать вокруг себя сторонников.
– Я с ним пыталась говорить по этому поводу, он только отмахивается. Говорит – не до того, да и неохота ему императорствовать. Это же на самом деле не особенно сладко – определенные рамки, правила, законы, – а он терпеть не может никаких рамок и клеток.
– Кстати, а ты давно с ним связывалась? Он как улетел к Некайло, так и нет его. Тарлов с Бориславом замки соседей громят, а о нем не слыхать ничего.
– Он время от времени связывается со мной, шлет письма, иногда ночью связывается мысленно – менталистка я слабоватая, потому только во сне могу с ним поговорить, и то недолго. Говорит – едет к графу Раганору, а это очень важно. Все с ящеролюдьми улаживает. Говорит, с ним все нормально.
– Это хорошо. Скучаешь по нему?
– Скучаю. А что поделаешь? Мужчины, они такие – летают туда-сюда, мечутся… а жизнь проходит. Ты знаешь, Марин, хочу семью. Хочу свой дом, постоянного мужчину, который не улетает куда угодно спасать мир.
– Ну-ну… мечтай. – Марина пожала плечами и посмотрела направо. – Вон наконец-то староста гонит к нам толпу претендентов. Займемся-ка делом. Война закончится, тогда и будем улаживать личные дела.
– Да, ты права… чего-то я расслабилась. Не до того сейчас.
Марьяна встряхнулась и пошла навстречу группе молодых крестьян.
Столица встретила Амалию знакомым запахом помоев, а еще – гари. Прошло слишком мало времени, чтобы исчезли последствия штурма. Стены кое-где были побиты камнями из камнеметательных машин, некоторые дома так и стояли сгоревшими, чернея остовами под осенним дождем.
Девушка поежилась – ей пришлось наскоро прополоснуть окровавленную верхнюю одежду в ручье возле того места, где она разгромила отряд, отправленный на ее поимку. Кровь смылась, но одежда промокла, и теперь холодный ветерок пронизывал до костей.
Прохожие без интереса смотрели на нищенку. По большому счету их одежда мало чем отличалась от тряпья этой убогой – только почище да чуть поновее. Амалии показалось, что горожане стали значительно хуже одеваться, и вообще в городе царила атмосфера страха – прохожие боязливо жались к стенам домов. Во времена правления императора Истрии горожане были нагловатыми, шумными и скандальными. Нынешние же молчком скользили по мостовым, украдкой оглядываясь, как будто готовые нырнуть в ближайшую подворотню при малейшем шуме.
Девушка инстинктивно сразу же переняла их способ передвигаться и существовать в этом новом мире – так же жалась к стенам, так же торопливо семенила и искоса поглядывала по сторонам.
Первой ее целью была лавка сапожника на углу базарной площади. Увы, здесь ее ждала неудача – вместо лавки чернело пятно, в центре которого лежала куча кирпичей и недогоревшие концы бревен. Внимательно осмотревшись, Амалия заметила, что в ряду лавок и мастерских, как дырки на месте зубов, зияют пустоты – вместо домов успешных торговцев и мастеровых. Она хотела было зайти в соседний дом – насколько Амалия помнила, там жил портной и располагалась хорошая пошивочная мастерская, – но передумала. Ставни мастерской закрыты, как будто люди забаррикадировались внутри дома.
Амалия отправилась в порт – благо что он находился недалеко от базарной площади, чуть ниже по кривой улице, именуемой, как ни странно, Портовой. В порту было злачное заведение, хозяин которого был связан с местными бандитами и промышлял продажей награбленного и краденого.
Амалия, когда Влад дал ей задание вычислить лидеров организованной преступности в городе, сразу вышла на этого портового барыгу, и болтаться бы ему на городской виселице, если бы он не пошел на вербовку. За то, что он поставлял сведения о происходящем в преступном мире, да и вообще в городских трущобах, его и не трогали. Это был один из основных агентов Амалии, звали его Гарсан, кличка же у него была Паук. Фактически это был один из главарей преступного подполья, отличающийся от своих подельников изворотливым умом, фантазией и деловыми качествами. Если кто и выжил в этом изменившемся городе, так это он. По крайней мере, Амалия на это надеялась.
Дорога в порт заняла минут двадцать – кривая улица тянулась, петляя из стороны в сторону, ветвилась узкими темными переулками, заканчивающимися тупиками или переходящими в сеть других переулков. Как помнила девушка, выход из некоторых переулков был через подвалы хибар, стоящих вдоль этих узких помоечных улочек, – заходишь в дом, и, если ты свой, тебя выпускали через специальный лаз на соседнюю улицу. Когда делали облавы на уголовных авторитетов, приходилось учитывать эту особенность здешних трущоб – Амалия сделала так, что никто не ушел. Остались лишь те, кто был нужен спецслужбам. Да это и не ново – всегда, во все времена и во всех мирах организованная преступность контролировалась спецслужбами. Хотели бы извести – извели бы за считаные месяцы. Значит, это не нужно.
Трущобы тоже потерпели ущерб – многие дома сгорели, некоторые как будто просели внутрь, обвалившись крышей. Девушка даже удивилась: ведь прошло совсем немного времени – как эти жилища могли прийти в столь ветхое состояние? Впрочем, сделаны они из фанеры, разнокалиберных досок, земли, строительного мусора и камышей – где уж тут противостоять непогоде и времени? Даже крестьянские дома, полуземлянки и то в сравнении с этими халупами казались дворцами. За мутными маленькими окошками, затянутыми то ли бычьими пузырями, то ли кусочками украденного низкокачественного стекла, двигались тени, виднелись какие-то огоньки – трущобы жили.
Амалии все время казалось, что кто-то смотрит ей вслед, – она оборачивалась, осторожно прислушиваясь, но никого не видела. В конце концов она подумала, что это сами трущобы, как многоголовый демон, следят за ней, почуяв чужого, пришельца, и только и ждут момента, чтобы ударить в спину. Давать такую возможность трущобам она не собиралась, а потому была предельно осторожна и готова к любому проявлению агрессии и насилия. Что может быть лучше беззащитной жертвы в виде хромой старушки? Наверняка у нее есть пара медяков, а жизнь такого убогого существа не стоит и одного медяка – по мнению большинства обитателей этих «фавел».
Слава богам, трактир «Черный парус» стоял на месте. Ставни были плотно закрыты, двери тоже, но сквозь тонкие щели пробивался свет, а из трубы шел дым. За ставнями слышались пьяные голоса, звенели струны и хрипло смеялись завсегдатаи этого заведения. «Черный парус» был местом встреч разбойников и воров, наводнявших, как и везде, припортовые зоны и рынки города.