Серебряный шрам - Страница 9

– Уже можешь не торопиться, – зло сказал я ей.

Этого не может быть, подумал я, не может быть, чтобы так быстро, за каких-нибудь пять-десять минут после моего побега обнаружили труп Алексеева и вызвали милицию и комендатуру. Значит, те, что меня предупреждали по телефону, играют серьезно.

Я взял Валери за плечи и посадил на кровать перед собой.

– Сядь. Давай поговорим, пока у нас есть время. Быть может, сейчас мы с тобой расстанемся, и очень надолго, и надо расставить все точки…

Она в самом деле была пьяна – я уловил запах спиртного, к тому же шокирована «подарком» и потому соображала с трудом.

– Ты куда-то уходишь? А я? Ты хочешь оставить меня одну, благородный капитан?

Мне показалось, что в ее глазах блеснули искры издевки, и я наотмашь дал ей пощечину. Это не помогло, Валери отскочила в угол, схватила подушку, готовясь защищаться.

– Не подходи! – закричала она. – Я позову милицию!

– Дура! – Я в сердцах ударил кулаком по столику. – Ты можешь спокойно меня выслушать?

Она замолчала, но в ее глазах все еще плескалось море страха.

– Вокруг нас раскручиваются нехорошие дела, и я хочу понять, какую роль в них играем мы с тобой. Я хочу, чтобы ты ответила: кто мог знать, что мы летим с тобой в Душанбе?

Валери отрицательно покрутила головой, пожала плечами:

– Не знаю…

– В казино никто не мог узнать об этом?.. Не знаешь. Ладно. Тогда ответь: до того как ты пришла ко мне домой, не получала ли ты каких-нибудь писем с угрозами и требованием вернуть деньги? Может, были анонимные звонки?

– Звонки? – Валери задумалась, наморщила лоб. – Нет, звонков не было, вот только…

– Что – только?

– Я сейчас вспомнила… Была какая-то странная встреча. В Вильнюсе, недели две назад. Мы с Глебом гуляли по центру, там, в старой части города, много открытых летних кафе, и Глеб предложил выпить кофе. Я села за свободный столик, а Глеб пошел к стойке. И в это время ко мне, со спины, подошел незнакомый мужчина. Раньше я никогда его не видела. Он был в широкополой шляпе и в темных очках. Лет сорока, волосы с проседью, тоненькие усики, похож то ли на грузина, то ли на армянина…

– И что?

– Он склонился надо мной и сказал всего несколько слов. Я не помню их точно, но что-то вроде: «Не очень-то раскидывайтесь чужими деньгами – вам их возвращать». Я не сразу его поняла, обернулась, а он улыбнулся и добавил: «Простите, я обознался». И быстро ушел… Я о нем сразу же забыла, даже Глебу не рассказала.

– Ты больше никогда его не видела?

– Нет, никогда.

– Он говорил с тобой по-литовски?

– Нет. В старой части Вильнюса проживает еще много русских, и не было ничего удивительного в том, что прохожий обратился ко мне на русском языке.

– А Глеб не рассказывал тебе о чем-нибудь подобном?

– Нет, не рассказывал. Один раз, правда, вспомнил тебя. Незадолго до вылета в Душанбе, когда мы занимались оформлением груза, он сказал мне, что я напрасно оставила тебе свой адрес. Глеб сказал, что не очень-то доверяет тебе и что ты якобы можешь пустить по нашему следу легавых или вышибал.

– И что ты ему ответила?

– Я сказала, что немного научилась разбираться в мужчинах… Ты куда?

Я встал и снова посмотрел с балкона вниз. Кажется, автоматчики перекрыли все входы и выходы из гостиницы. Я вернулся в комнату.

– Ответь мне еще на один вопрос. Я уже задавал его тебе, но хочу повторить: кому ты звонила вчера вечером?

– Господи! – Валери привычно закатила глаза вверх. – Сколько можно повторять! Рамазанову! Низами Султановичу! Адвокату Глеба!

– Я звонил туда, – ответил я, не сводя с нее глаз. – Но там никто не поднимает трубку.

Валери сделала недоуменное лицо и покачала головой:

– А ты, оказывается, шпионишь за мной…

– И все-таки?

– Адвокат, который специализируется на том, что помогает честным людям выпутаться из сетей наркомафии, не станет разговаривать по телефону с незнакомыми людьми.

– Но он должен хотя бы поднять трубку!

– Не обязательно. У него наверняка телефон с определителем номера. Если ты заранее не оговаривал свой звонок – секретарь просто не соединяет.

– Это его квартира?

– Нет, юридическая контора.

– Где она расположена?

– Я не знаю. Не была там ни разу. Мы встречались в сквере.

– Звони ему сейчас и рассказывай, что произошло.

– Я же тебе объясняю, что это бесполезно. Каждый телефонный звонок должен быть заранее оговорен… Долго ты будешь меня еще допрашивать?

– Все, Валери, все… Теперь послушай меня. Полчаса назад полковника, к которому я ходил, убили.

– Что? – на выдохе произнесла Валери.

– Я стоял в это время на балконе. Кто-то постучал в дверь, Алексеев вышел, а через пару минут я нашел его лежащим в душевой с проломленным черепом.

Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами и медленно качала головой.

– Этого не может быть, Кирилл. Это просто ужасно.

– Потом позвонили. Я думал, это ты, и взял трубку. Кто-то назвал меня по фамилии и посоветовал оставаться в том номере и ждать каких-то указаний.

– Кирилл! – воскликнула Валери. Голос ее дрожал. – Это он!

– Кто – он?

– Мужчина в шляпе!

На ее лице застыло выражение суеверного страха.

– С чего ты взяла, что это он?

– Тот, кто тебе звонил… Он картавил?

Я в мгновение вспомнил голос человека, говорившего мне по телефону: «Вацу’а, слушай внимательно…» По моим глазам Валери все поняла. Она сжалась в комок, будто неожиданно резко похолодало, и прошептала:

– Кирилл, мне страшно.

– Тебе страшно! – Я вскочил с кровати. – А тебе не было страшно, когда вы с братишкой проворачивали ворованные деньги? Товар возили туда-сюда, прибыль подсчитывали и надеялись, что вам все сойдет с рук? Не было страшно?.. В Вильнюсе вас совершенно однозначно предупредили, но ты, с виду умная девушка, развесила ушки и не въехала, что уже идешь по лезвию бритвы. Затем второе предупреждение – по сфабрикованному делу арестовывают Глеба. И снова до тебя не доходит, что вас давно вычислили, вас пасут, вас предупреждают – с каждым разом все жестче. Глупенькая девочка, ты кидаешься за помощью ко мне, к простому матросу, чтобы он подтвердил на суде невиновность Глеба. Ха-ха-ха! – Я огромными шагами ходил по комнате и был, наверное, страшен в своем гневе. – И вот уже я у них на крючке, и теперь уже с моей помощью из тебя будут выбивать деньги. А потом еще проценты заломят! И будут правы, детка, сто раз правы. Потому что вы украли у них деньги, а красть нехорошо! – Я погрозил Валери пальцем, вздохнул и спокойнее добавил: – Когда Глеба осудят на десять лет с конфискацией, а тебе принесут на подносе мою голову вместе с головкой несчастной мышки, – не жмись, отдай им деньги. Иначе очередной жертвой станешь ты или какой-нибудь близкий тебе человек.

Я закончил свою речь. Валери была потрясена. Я налил ей в стакан минералки, она жадно выпила. Потом я сказал:

– А сейчас мы начнем действовать. Первое: спустись вниз и посмотри, что происходит в фойе. Можно ли выйти на улицу.

– Хорошо, хорошо, – закивала она. – Сейчас…

Она совсем потеряла голову и, раскрыв шкаф, чтобы накинуть на плечи кофточку, застыла перед ним с открытым ртом.

– А где вещи?

– Валери! – взревел я. – Включи мозги! Они нам сейчас очень нужны!

И кинул ей сумку, набитую одеждой.

Она не обиделась на грубость, схватила кофточку и выскочила из номера. Как только дверь за ней закрылась, я тотчас подсел к телефону. Чушь собачья! Секретарь адвоката, видите ли, соединяет только точно в оговоренное время! А если время не терпит? А если ситуация сложилась критическая?

Я набрал 23–42, но и на этот раз трубку никто не взял. Я сидел перед аппаратом и тарабанил пальцами по столику. В конце концов, подумал я, на Рамазанове свет клином сошелся? В Душанбе других адвокатов нет?

Я взял карту гостя. На ее оборотной стороне был напечатан список справочных телефонов: администратора гостиницы, ресторана, камеры хранения, медпункта. В последней графе значилось: «Выход на городскую АТС – через „0“.