Серебряное кресло (с иллюстрациями) - Страница 2

Хотя Джил и мечтала о такой стране, сейчас ей стало страшно. Она посмотрела на Юстэса и увидела, что он тоже боится.

– Идем, Джил, – произнёс он, едва дыша.

– А мы сможем вернуться? Это не опасно? – забеспокоилась Джил.

В этот момент позади раздался злобный голосок.

– Эй, Джил Поул! – прокрякал он. – Мы знаем, что ты там, спускайся! – Это был голос Эдит Джекл. Она была не из них, но из их приспешников и ябед.

– Быстрее! – воскликнул Юстэс. – Давай руку. – И прежде чем Джил поняла, что происходит, он схватил её за руку и подтолкнул в дверь, прочь от школы, от Англии, от нашего мира, в То Место.

Голос Эдит Джекл сразу пропал, как голос по радио, когда его выключают, и сменился совсем другими звуками. Звуки эти издавали пёстрые птицы (это они и мелькали раньше), но напоминали они не птичье пение, а музыку, и такую, которую сразу не поймёшь. Однако, несмотря на это, Джил и Юстэс ощутили, что здесь царит глубочайшая тишина. Воздух был прохладен, и Джил подумала, что они – на вершине горы.

Юстэс по-прежнему держал её за руку. Джил видела деревья, похожие на кедры, но выше. Росли они редко, кустов не было, и видно было далеко, налево и направо. Всюду одно и то же – густая трава, радужно-пёстрые птицы, голубые тени и больше ничего. Прохладный чистый воздух был совершенно тих, лес – пустынен.

Впереди деревьев не было, только небо. Они молча шли вперед, пока Юстэс вдруг не сказал:

– Смотри!

И Джил отшатнулась назад. Они стояли на краю утёса.

Джил была из тех счастливиц, которые не боятся высоты. Ей даже нравилось стоять на краю пропасти, и она рассердилась, что Юстэс дернул её назад. «Как маленькую», – буркнула она и вырвала руку. Увидев, как он побледнел, она презрительно спросила:

– Что с тобой?

Чтобы показать, какая она смелая, Джил встала совсем на краю, даже ближе, чем ей самой хотелось, и посмотрела вниз.

Тогда она и поняла, что Юстэс побледнел не зря. Она увидела внизу маленькие беленькие комочки, похожие на барашков, но это были облака, огромные, словно горы. Между ними едва виднелось дно пропасти, так далеко, что нельзя было различить, что там, поле или лес, земля или вода, и оттуда до облаков было дальше, чем от облаков до верха.

Джил смотрела вниз и очень хотела отойти на шаг-другой от края, но что подумает Юстэс? Наконец она решила: пусть думает что хочет, она отойдет и никогда не будет смеяться над теми, кто не любит высоты. Однако она попробовала двинуться – и не смогла. Ноги её не слушались. Перед глазами все поплыло.

– Что ты делаешь? – закричал Юстэс. – Отойди, идиотка ненормальная!

Но его голос донёсся до Джил как будто издалека. Она почувствовала, что он вцепился в неё, и стала вырываться. Руки и ноги совсем не слушались. Джил испугалась, голова у неё закружилась, и она не соображала, что делает; но всё же она запомнила на всю жизнь, что вырвалась у Юстэса из рук, а он потерял равновесие и с жутким криком полетел вниз. Потом ей это часто снилось.

Хорошо хоть, она не успела понять, что она наделала. Какой-то огромный зверь с золотистой гривой бросился к краю скалы. Он лёг, свесился вниз и, что самое странное, стал дуть. Не рычать и не фыркать, а именно дуть широко открытой пастью, сильно и размеренно, как пылесос. Джил упала рядом с ним и чувствовала, как он дышит. Лежала она не шелохнувшись, ибо не могла подняться. Она чуть сознание не потеряла, да что там – ей хотелось потерять сознание, но ведь по заказу это не бывает. Тут она увидела далеко внизу тёмное пятнышко, удаляющееся с огромной скоростью. Джил казалось, что его несёт и подгоняет дыхание неведомого зверя.

Она повернулась и посмотрела. Это был лев.

Даже не взглянув на Джил, лев встал и дунул в последний раз. Затем, словно удовлетворённый своей работой, повернулся и медленно прошествовал в лес.

«Это просто сон, – сказала себе Джил. – Сейчас я проснусь».

Но это был не сон.

«Лучше бы мне никогда не попадать в это страшное место, – подумала она. – Наверное, и Юстэс знал о нём не больше, чем я. А если знал, то не имел права тащить меня сюда. Надо было сперва объяснить, что здесь такое. Я не виновата, что он свалился со скалы. Если бы он не вцепился в меня, все было бы хорошо». Тут она вспомнила его жуткий крик и расплакалась.

Плакать неплохо, пока ты плачешь. Но рано или поздно слёзы кончаются, и тогда надо решать, что же делать. Джил вытерла слёзы и поняла, что ей страшно хочется пить. До сих пор она лежала ничком, а сейчас села. Птицы больше не пели, вокруг стояла тишина, только издалека доносился тихий неумолкающий звук. Она внимательно прислушалась и решила, что это журчит вода.

Джил встала и осмотрелась. Льва нигде не было, но он мог спрятаться за деревьями. Собственно, там могли быть и другие львы. Но пить ей хотелось сильно, она собралась с духом и отправилась искать воду. Она шла крадучись от дерева к дереву, останавливаясь и оглядываясь на каждом шагу.

В лесу было так тихо, что она без труда догадалась, куда идти. Звук становился всё отчетливее, и вскоре Джил вышла на открытую поляну. Чистый, как стекло, ручей бежал сквозь вереск. Когда Джил увидела воду, жажда её усилилась в десять раз, но она не бросилась к ручью. Она застыла как каменная, открыв рот. И было отчего – на берегу ручья лежал лев.

Он лежал, подняв голову и вытянув лапы, как львы на Трафальгарской площади. Джил сразу поняла, что прятаться бесполезно: он взглянул на неё, затем отвёл взгляд, как будто хорошо её знал и невысоко ставил.

«Если я побегу, он сразу догонит меня, – подумала она. – А если подойду, попаду к нему в пасть». В любом случае она не могла сдвинуться с места и не могла отвести от него глаз. Она не знала, долго ли стоит, но ей казалось, что очень долго. Пить хотелось так, что ей уже было всё равно, съест он её или нет, только бы сначала напиться.

– Если хочешь пить, иди и пей.

Это были первые слова, которые она услышала с того времени, как Юстэс говорил с нею на краю пропасти. Она оглянулась, пытаясь сообразить, кто это; и снова раздался голос:

– Если хочешь пить, подойди и пей.

Она вспомнила, что Юстэс рассказывал о говорящих животных, и поняла, что это лев. Во всяком случае, губы у него шевелились, да и голос был не совсем человеческий. Он был глубже, звонче и сильнее – тяжёлый, словно золото, голос. Теперь она боялась не меньше, но страх стал каким-то иным.

– Разве ты не хочешь пить? – спросил лев.

– Ужасно хочу, – призналась Джил.

– Вот и пей, – сказал лев.

– Нельзя ли… не могли бы вы немного отойти, пока я пью? – спросила Джил.

Лев только взглянул на нее и глухо зарычал. Джил посмотрела на него и поняла, что с таким же успехом она просила бы подвинуться гору. Дивное журчание воды сводило её с ума.

– Вы обещаете не… ничего не делать, если я подойду? – спросила Джил.

– Я не даю обещаний, – ответил лев.

Джил так хотелось пить, что, сама того не замечая, она подошла на шаг ближе.

– Вы едите девочек? – спросила она.

– Я проглотил много девочек и мальчиков, мужчин и женщин, королей и императоров, городов и царств, – ответил лев. Он сказал это без хвастовства, сожаления или гнева. Просто сказал.

– Я боюсь подойти, – сказала Джил.

– Тогда ты умрёшь от жажды, – заметил лев.

– Вот ужас! – сказала Джил, делая ещё один шаг вперёд. – Лучше я пойду поищу другой ручей.

– Другого ручья нет, – сказал лев.

Джил и в голову не пришло усомниться в его словах – и вам бы не пришло, если бы вы видели его серьёзный взгляд, – и она решилась. Никогда ещё ей не было так страшно; но она подошла к ручью, опустилась на колени и зачерпнула воду ладонью. Такой прохладной, освежающей воды она в своей жизни не пила, жажду эта вода утолила сразу. Прежде чем пить, она решила удрать от льва, как только напьётся, но тут же поняла, что это опаснее всего. Она встала, не отерев губы, и не двинулась с места.