Сердце января (СИ) - Страница 1

Я спускалась по обитой красным ковролином лестнице и слышала свои глухие шаги. Словно в фильме ужасов: сердце колотилось, ладони потели, вместо радио в наушниках раздавались лишь помехи. Все вокруг замерли, и мне это не нравилось.

С каждым шагом я приближалась к неизбежному. С каждым движением приговаривала себя к смертной казни, вколачивала очередной гвоздь в крышку гроба, в котором лежал мой покой.

Кто-то перешёптывался, кто-то провожал меня злым взглядом, кто-то — оценивающим. Я чувствовала себя, как под прицелом сотен камер, и все они искали, к чему прицепиться. Снова.

Человек, что нагло сидел на моём месте, медленно стянул капюшон.

“Сзади так похож…” — пронеслось на задворках сознания.

Воздуха в лёгких не хватало, и я, словно выброшенная на берег рыба, приоткрыла рот. Сердце колко пронзило током, в горле пересохло, но ноги сами несли меня вперёд, отказались останавливаться. Казалось, время замерло. Я собиралась прогнать незнакомца со своего места и грызть гранит науки, но сзади раздался грохот, и он обернулся.

Первое, что пришло в голову: “Это сон?”. Мне бы этого хотелось — открыть глаза и понять, что лежу в кровати у себя дома. Но сколько бы не пыталась щипать руку, не помогало очнуться.

Это был он. Тот, кто являлся спонсором и главным героем моих кошмаров, кто не выходил из головы долгих пять лет, на кого не распространялось правило "время лечит". Арсений Хилин — мой лучший друг, бывший парень и главное бедствие всей жизни.

Совсем не изменился: всё тот же дерзкий взгляд холодных голубых глаз, те же правильные черты лица, чуть впалые щеки, изогнутые в усмешке губы и родинка под правым глазом. Даже прическа такая же — внизу коротко, сверху лёгкие уложенные волны. Небольшая щетина придавала ему брутальности и накидывала пару лет к реальному возрасту. Будто с обложки журнала сошёл. Хотя он и сошел.

Тут он заметил меня. Посмотрел прямо в глаза. Без эмоций, без сожаления. Без раскаяния. И мир поплыл.

22 года назад

В больничной палате пахло апельсинами — женщина в белой широкополой ночнушке упорно чистила фрукт и вздыхала. В большом помещении стояли шесть кроватей, но на других пока что никто не располагался. Елена Петровна надеялась увидеть хотя бы одну соседку. Чтоб было не слишком скучно.

Женщина остановилась, отложила апельсин на прикроватную тумбу и едва встала, по привычке придерживая руками живот. Она только вчера родила и теперь беспокойно ждала, когда же ей принесут ребёнка.

На улице светило солнце, щебетали воробьи и прыгали по подоконнику, собирали зёрна, которые сердобольная женщина рассыпала для них. Она подошла к окну, откуда сразу же в разные стороны разлетелись птицы, выглянула и посмотрела вправо.

— Снова сидят, — недовольно прошептала, наблюдая за акушеркой и медсестрой, которые уже полчаса болтали о чём-то несущественном. И так каждые два часа. Занимали единственную лавочку у родильного отделения, за что частенько получали нагоняй от руководства, но позицию свою не сдавали. В этот раз Елена решила бороться с медперсоналом.

Она неспешно накинула тёплый кардиган, расчесала длинные светлые волосы, собрала их в тугую косу и поплелась наружу. Шаги ещё давались тяжело, спину немного ломило, отёк с ног ещё не спал, кожа краснела и сохла. Вторая беременность протекала сложнее, и всё же несказанно радовала.

Лена прошла по пустынному холлу, открыла дверь больницы и на секунду замерла — ветер приятно холодил щёки и успокаивал.

— Девочки, — крикнула Елена с крыльца и шустро спустилась. — Там телефон надрывается, что ж вы постоянно работать не хотите?

Акушерка тихо ойкнула и побежала в здание. Конечно, никто не звонил, Лена пошла на хитрость и решила выжить девушек с единственной лавочки, поэтому нагло уселась на освободившееся место и проворчала.

— А вы чего тут расселись? Или дел нет никаких в больнице? Вечно от вас ни анализов, ни заключений не дождёшься.

Медсестра холодно посмотрела на роженицу, презрительно скривилась и пошла в соседний корпус.

— Меньше залетать надо, и анализы не понадобятся, — проворчала себе под нос девушка в белом халатике. Она думала, что её уже никто не слышит, но Елена обладала на удивление чутким слухом.

— Ты что сказала? Стой, иди сюда! — рявкнула и вскочила, но в тот же момент села обратно на лавочку, схватившись одной рукой за живот, а второй за поясницу.

Кольнуло. Или ей показалось? Она и сама толком не поняла, только тяжело задышала и чуть не подпрыгнула от испуга, когда её начали трясти за плечо.

— Женщина, с вами всё в порядке? — низкий мужской голос раздался прямо над головой.

— Виталя, что с ней? — испуганный спросила женщина, что заставило Елену открыть глаза.

Прямо перед ней стояло целое семейство: высокий статный мужчина с бородой, почти чёрными глазами и тёмными волосами, худенькая жгучая брюнетка с огромным животом и совсем ещё маленький мальчишка, слегка курносый, темноволосый, со светлой кожей и голубыми глазами.

— Всё хорошо, — рвано выдохнула Елена и протянула ладонь женщине. — Меня Лена зовут. Дроздова.

— Ой, — отчего-то смутилась женщина, отпустила руку малыша и пожала ладонь в ответ. — Хилина Наталья. Вы тут уже давно? С вами точно всё в порядке?

— Конечно, — кивнула и обратилась уже к мальчишке. — А кто это у нас тут такой красивый? Тебя как зовут?

Парнишка деловито потоптался на месте, вопросительно глянул на мать и чётко выдал:

— Сеня!

Вскинул голову и спрятался за ногу отца.

— Какая прелесть, — прошептала Елена. — А у меня только вчера дочь родилась, Соней хотим назвать. Вы на приём?

— Да нет, — по-доброму улыбнулась брюнетка и добавила. — Рожаю вот.

Врачи пытались выпроводить семейство, но чутьё не подвело Наташу — через пять часов она родила сына. На следующий день женщины познакомились полноценно и знали друг о друге практически всё. Оказалось, что они жили в соседних домах и частенько пересекались, но из-за нехватки времени не замечали ничего вокруг. И конечно же, после родов Наталья загоняла маленького неуёмного Арсения в угол и спрашивала: “Ты будешь с Соней дружить?”, на что мальчишка только злился и говорил, что с девочками он не дружит даже в садике. Но когда ему через окно показали новорожденную, то он проворчал:

— Может быть женюсь, если она красивой вырастет.

Все посмеялись над решением Сени, но уже через шесть лет, когда София отправилась в первый класс, они поняли, что уж что-что, а дружить они будут точно, ведь Арс постоянно защищал свою подругу детства. Даже младшего брата, который родился на день позже Сони, он не так опекал. И постоянно комментировал свои действия коротким:

— Ну, она же девочка.

И они дружили, пока однажды оба не осознали, что хотят чего-то большего.

Соня

Наши мамы познакомились в роддоме, и вскоре семьи стали тесно общаться. Конечно, я недолюбливала Арса, который всегда приходил к нам в гости с надменным выражением лица и поучал меня, старался больней уколоть, говорил гадости наедине и постоянно прикалывался, хоть и его шутки всем казались глупыми. И всё же в школе он начал меняться. Постепенно, не сразу. Сначала защитил от хулигана нашего класса — Вани Копосова. Потом, через полтора года, проучил девочек, которые бросили в мой портфель дохлую птицу.

Да, одноклассники меня не очень любили. В целом относились нормально, но так как я росла жутко послушной ботаничкой, то всем быстро надоело, что меня вечно ставили в пример. Кто-то разбил окно? А вот Сонечка так не делает, она наоборот стёкла помогла убрать. Кто-то сломал дверь в класс? Сонин папа всё починил, молодцы, Дроздовы. Получили всем классом тройки и двойки? А Сонечка молодец, она учила, в отличие от остальных… И так по кругу.