Сердце ворона - Страница 16
– Ничего у тебя не выйдет! – крикнула Розанна. – Мы с ним возненавидели друг друга с первого взгляда!
– Ненависть зачастую перерастает в любовь, дитя мое. Ты еще слишком молода и потому не знаешь подобных неоспоримых истин. До тех пор, пока он не испытывает к тебе равнодушия, надежда на брак с ним может оправдаться. Надень-ка пояс, дорогая.
– Ни за что!
– Кендалл, держи ее за ноги!
Розанна кричала, брыкалась и отбивалась, но в конце концов двум женщинам удалось надеть на нее пояс целомудрия и защелкнуть замок.
– Кричи, ругайся и негодуй сколько хочешь, Розанна, но я – мать и обязана позаботиться о будущем своей единственной дочери, защитив ее от ее же собственной глупости! Ты думаешь, что ты первая из всех живущих на земле вступила на этот путь? Но ведь это не так, дорогая! Отношения, которые связывают тебя с юным Фитцхью, развиваются согласно своим незыблемым законам. Сначала вы робко, украдкой целуетесь, потом поцелуи становятся долгими, страстными, волнующими, потом ты позволяешь ему ласкать свою грудь, бедра… гм… и прочее, а вскоре, не успеешь оглянуться, и ты уже утратила добродетель!
Ноздри Розанны раздувались, губы ее побелели от гнева.
– Ты судишь по себе, мама! – прошептала она. – Все, что ты говорила, не имеет ко мне ни малейшего отношения! Уходя! Я никогда тебе этого не прощу!
– Думаю, тебе сегодня лучше пообедать здесь, – невозмутимо произнесла леди Джоанна. – Чтобы ты могла успокоиться и осознать, насколько твое поведение дерзко и неразумно.
– Я не выйду из своей комнаты, не стану ничего есть и ни с кем разговаривать, пока вы не снимете с меня этот пояс! – заявила девушка.
Мать, пожав плечами, вышла из комнаты в сопровождении обеих служанок. Лишь только дверь за ними закрылась, Розанна дрожащими руками повернула ключ в замке и без сил прислонилась спиной к каменной стене.
Через некоторое время девушка опустилась на свою узкую постель. Она лежала, глядя в потолок. Душа ее разрывалась от горя и обиды. Она вспомнила, что мать смастерила пояс целомудрия несколько лет назад в своей рабочей комнате. Розанна и помыслить не могла тогда, что ей придется его носить! Он представлял собой довольно массивную серебряную цепь, охватывавшую талию, с прикрепленной к нему полоской прочной металлической сети, проходившей между ног и напоминавшей кольчугу. Пояс запирался на замок, ключ от которого леди Джоанна доверила Кейт Кендалл. Теперь, чтобы отправить естественные надобности, ей придется каждый раз просить этого огнедышащего дракона отпереть дурацкий пояс. Лучше умереть, чем подвергаться такому унижению!
Внезапно Розанна вспомнила, что мать не так давно подарила ей маленький замочек с ключиком для ее шкатулки с драгоценностями. Быстро найдя замок, она с радостью убедилась, что ключ от него отпирает и ненавистный пояс.
Теперь следовало подумать о еде. На столике у кровати в огромной вазе лежала груда спелых яблок. Там же стояла тарелка с конфетами из марципана. Джоанна открыла свой массивный шкаф и, порывшись в одном из ящиков, вынула и с удовлетворением взвесила на руке мешочек с лесными орехами. В оконном проеме стояли кувшин с водой и непочатая бутыль легкого вина. Девушка решила, что всего этого ей вполне хватит на несколько дней. Она заставит мать и эту Кендалл пожалеть о нанесенном ей оскорблении!
Тут взгляд ее упал на плащ Рэвенспера, лежавший на столе. Она схватила его, чтобы разорвать в клочья, но внезапно ноздри ее затрепетали, уловив тот самый аромат, который преследовал ее на всем пути от Белвура до Кастэлмейна. Она мяла мягкую материю в руках, поднося ее к носу, но никак не могла вспомнить, какой цветок издает этот нежный, изысканный запах.
Девушка раскрыла книгу, лежавшую на столе, и принялась водить пальцем по строчкам, шевеля губами. Трактат о языке цветов был ее любимым чтением.
– Бальзамин – нетерпение, – читала она, мысленно воссоздавая аромат бальзамина. – Ракитник – аккуратность. Белая лилия – непорочность. – Девушка нахмурилась, вспомнив о поясе целомудрия. Шиповник символизировал непостоянство, иммортель же, напротив, верность до гроба. Но об этом она помнила и без книги. Жасмин… Да, именно жасмином пахло от плаща Рэвенспера! Дрогнувший палец Розанны скользнул по строчке вправо. Жасмин, как свидетельствовал трактат, символизировал чувственность. Поморщившись, она захлопнула книгу, но перед ее мысленным взором помимо ее воли возник образ барона Рэвенспера, его большие темные глаза, мощный подбородок, полные алые губы. Девушка досадливо помотала головой и закрыла глаза, но от этого образ стал лишь еще отчетливее. Внезапно она вспомнила его обнаженное тело, упругие мускулы, игравшие под смуглой кожей. «Боже, что за грешные мысли посещают меня!» – ужаснулась она. Но ей было не под силу обуздать свое воображение. Она видела Роджера Рэвенспера точно живого, казалось, протянув руку, она могла бы дотронуться до него. Его раскатистый смех заполнил комнату, она ощущала его полные губы у своих губ, внезапно почувствовав вкус крови – как тогда, когда она укусила его, защищаясь… «Черт бы побрал этого Рэвенспера! – в сердцах подумала она. – Ведь это из-за него я подвергла себя добровольному заточению! Будь он неладен!»
Розанна не отозвалась на стук Кейт Кендалл.
– Я принесла тебе поесть! – воскликнула служанка.
Розанна молчала.
– Ну не упрямься! Тебе ведь надо поужинать! – настаивала женщина. Снова не получив ответа, она решила оставить поднос с ужином у двери, чтобы девушка могла, не роняя своего достоинства, внести его к себе в комнату, когда коридор опустеет.
Двумя часами позже она на цыпочках прокралась к двери комнаты Розанны. К ее немалому огорчению, поднос с едой остался нетронутым.
– Розанна! – позвала она.
Но за дверью царило молчание. Кейт приложила ухо к замочной скважине. В спальне девушки было тихо. Решив, что маленькая негодница заснула, Кейт вернулась на кухню. Она не стала расстраивать леди Джоанну известием о голодовке ее дочери, успокаивая себя мыслью о том, что к утру настроение девушки изменится и она с аппетитом позавтракает.
Рано утром Розанну разбудил пронзительный свист, раздавшийся снаружи. Выглянув из окна, она увидела Джеффри с сэром Брайаном. Девушка помахала им рукой, достала из ящика стола лист бумаги, перо, чернильницу и быстро написала:
Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне! Рэвенспер не станет принуждать меня к браку. Мы возненавидели друг друга с первого взгляда. Я заперлась у себя в комнате из-за того, что мама была со мной слишком сурова. Вам не о чем волноваться! Розанна.
Она выбрала самый крупный орех из мешочка и, обернув его своим письмом, обвязала сверток лентой, которую в спешке оторвала от одного из своих платьев. Распахнув окно, она бросила тугой комок стоявшим внизу молодым людям. Джеффри подобрал его с земли и, развернув, передал сэру Брайану. Друзья прочитали послание Розанны и закивали ей головами. Джеффри на прощание помахал сестре рукой, и они с сэром Брайаном удалились.
Обнаружив, что Розанна не притронулась и к завтраку, Кейт Кендалл встревожилась не на шутку. Однако леди Джоанна, против ожидания служанки, осталась равнодушна к известию о том, что дочь отказывается от еды. Ее возмущало лишь упрямство, с каким Розанна продолжала отстаивать свою независимость.
В середине дня она подошла к двери комнаты дочери в сопровождении Кейт Кендалл и осторожно постучалась.
– Розанна, открой.
Девушка не отзывалась.
– Розанна, хватит разыгрывать представление! Открой немедленно!
Не дождавшись ответа, она выпрямилась и произнесла:
– Что ж, я принимаю условия игры, мадам! Кейт, не приносите ей больше никакой еды до завтрашнего утра. К этому времени, надо надеяться, у нее поубавится спеси!
Джоанна предпочитала не обсуждать поведение дочери с сэром Невиллом. Он наверняка принял бы сторону девчонки, а у леди Джоанны было слишком много забот, чтобы спорить еще и с мужем. Через день к ним должен был прибыть с визитом барон Рэвенспер, и леди Джоанна сбилась с ног, заставляя служанок мести, мыть, чистить и полировать решительно все в замке Кастэлмейн! Она лично проследила за тем, чтобы покои, отведенные барону, обставили самой лучшей мебелью и заранее протопили. На массивную кровать с шелковым балдахином было постлано тонкое полотняное белье с вышитой монограммой «P.P.», увенчанной баронской короной.