Сердце Ворона - Страница 4

– Если увижу, передам, сир. – Кэлин поежился.

– И найди себе какую-нибудь одежду, – добавил офицер и, пришпорив коня, поехал дальше.

Кэлин остался на месте, провожая всадников взглядом. Когда они уже почти скрылись за деревьями, сержант Биндо обернулся, и мальчик прочел в его глазах нескрываемую ненависть.

В горах «жуков» боялись и ненавидели. Большинство из них – хотя и не все – были варлийцы и за минувшие годы причинили местным жителям немало неприятностей. Всего месяц назад в город пришла женщина, жившая на отшибе, и подала жалобу мировому судье, утверждая, что ее изнасиловали три солдата. Одним из них был сержант Биндо. Женщине никто не поверил, ее обвинили в клевете, клятвопреступлении и бросили за решетку на две недели. В конце концов, как было сказано, какой уважающий себя солдат-варлиец станет связываться с грязной, вшивой шлюхой.

Подождав, пока всадники скроются в лесу, Кэлин помчался дальше. Ветер за деревьями кусал не так сильно, и вскоре мальчик уже вспотел. Тропинка вилась, уходя все выше и выше. Он остановился передохнуть и окинул взглядом знакомые места. Тут и там виднелись пятнышки домиков, другие оставались невидимыми из-за обложенных дерном крыш, сливавшихся с окружающим пейзажем. Коровы, овцы и козы пощипывали свежую весеннюю травку на лугах между холмами, а чуть дальше виднелась группа солдат, направлявшихся вдоль берега озера по Эльдакрской дороге.

Решив срезать путь, Кэлин свернул с тропы, перепрыгнул поваленное дерево и рванулся к расщелине, едва заметной на отвесной скалистой круче. Ночью прошел дождь, и мальчик заметил, что оставляет за собой на влажной земле следы. Добежав до каменных глыб, словно растущих из земли, он вскарабкался по крутому склону и осторожно двинулся по узкому выступу. Земля лежала футах в пятидесяти под ним, но Жэм научил Кэлина преодолевать страх высоты и получать удовольствие от подъема в горы.

Через пару минут перед ним открылся вход в глубокую пещеру. В грубо сооруженном камине пылал огонь, а у огня сидел мужчина, полируя широкое лезвие огромного двуручного меча. Кэлин побежал к огню. Услышав шаги, мужчина обернулся. У него был один глаз – другой закрывала черная повязка, пересекавшая лысую голову. Лицо мужчины покрывали шрамы, на щеке темнел большой синяк, а рассеченная губа уже почти зажила. На черном плаще и килте виднелись пятна засохшей крови.

– Надеюсь, ты сегодня многому научился, – сказал Жэм Гримо.

Кэлин уселся напротив великана.

– Я узнал, Коннавар был варлийским князем, а вовсе не горцем.

– А, я тоже об этом слышал. А что он мочился вином, а из задницы у него вылетали жемчужины, тебе не рассказали? – Гримо отложил палаш и, потянувшись, взял руку мальчика и повернул ее к свету. – Вижу, ты опять вел себя дерзко. Что на этот раз?

– Я просто сказал Белому Парику, что Коннавар был ригантом, а тот варлиец, который написал про него всю эту чушь, вонючий врун.

– Я сам большой поклонник дипломатии, и мне приятно видеть, что ты столь искусно владеешь ею в нежном возрасте.

– Да, вот еще что. Я встретил Галлиота Приграничника. Он говорит, что ты должен заплатить чайлин и девять дэнов за ущерб и штраф в два чайлина и шесть дэнов. Заплатить надо до конца месяца, иначе тебя схватят и отведут к Мойдарту.

– Так сколько всего мне нужно заплатить?

– Много, – ответил Кэлин.

– Вот что, парень, я не силен в цифрах. Посчитай-ка за меня.

Кэлин закрыл глаза.

Для начала лучше посчитать дэны, подумал он. Девять плюс шесть будет…

Он посмотрел на пальцы. Пятнадцать. Почему-то вспомнился Банни. Интересно, стало ли ему легче? Ладно, потом…

Вернувшись к задаче, Кэлин подсчитал, что пятнадцать дэнов составляют один чайлин и три дэна. К ним добавляем еще два чайлина штрафа. Кэлин назвал ответ: три чайлина и три дэна.

– Потерял чайлин, – заметил Жэм.

– Нет!

– Забудь пока про дэны. Сколько чайлинов штрафу?

– Два.

– А за ущерб?

– Один.

– Ну вот, это уже три. У тебя осталось пятнадцать дэнов. Это один чайлин и три дэна. Итого я должен им четыре чайлина и три дэна.

Кэлин нахмурился:

– Ты же говорил, что не силен в цифрах.

– Я слаб в цифрах. Но не так слаб, как ты. – Воин вздохнул. – Я старею, Кэлин. Бывали времена, когда штраф не опускался ниже пяти чайлинов. А теперь я чувствую себя уставшим еще до того, как ломаю второй стул о голову какого-нибудь бедолаги.

– Никакой ты не старый, – возразил мальчик, подсаживаясь к великану и наслаждаясь теплом огня. – И никогда не состаришься.

– Может быть, ты и прав. – Гримо взглянул на гостя. – Задержишься?

– Только на часок. У тети Мэв есть работа для меня. А почему бы тебе не прийти поужинать с нами?

Жэм покачал головой:

– Хочу побыть один.

– Мне уйти?

Гримо усмехнулся и тут же моргнул – подсохшая было корка на рассеченной губе треснула. Он потрогал ее пальцем.

– Нет. Я не хочу, чтобы ты уходил. Когда ты рядом, я вспоминаю, как мы, бывало, сиживали вот так же с твоим отцом. Ты похож на него, только глаза другие. У него были необычные. Один зеленый, второй желтый, как золото. А у тебя глаза матери. Хорошая была женщина Гиана. Заслужила лучшей доли.

Кэлин отвел взгляд и подбросил в огонь несколько сухих веток. Мать погибла через два дня после его рождения. Солдаты нагрянули в деревню неожиданно. Спаслись немногие. Одной из этих женщин была тетя Мэв, унесшая младенца на руках.

– Из-за чего случилась та потасовка в таверне? – спросил Кэлин, меняя тему.

– Не помню.

– Ты ударил кого-то в лицо. Должен помнить.

– Да, верно. – Великан потянулся. – Наверное, из-за женщины. Большинство драк из-за них.

– Тебя хоть раз побивали в драке?

Жэм помолчал, потом пожал плечами.

– Можно сказать, что я проиграл их все. – Он приподнялся. – У меня все как у ригантов. Я дрался в горах, на юге и за океаном. Никто не превзошел меня в драке или в бою, однако же вот он я, сижу в пещере и зализываю царапины. У меня нет скота. Нет земли.

– Тебе надо жениться на тете Мэв.

Жэм звонко рассмеялся:

– Она слишком хорошая женщина для такого, как я. Спроси у нее и услышишь то же самое.

– Но она же тебе нравится?

– Конечно, нравится. С такой женщиной можно хоть куда.

– Но вот с деньгами расставаться не любит.

– Да, она бережлива. Приходится. Варлийцам не нравится, когда кто-то из горцев богатеет. Это не дает им покоя.

– Почему? Она же платит налоги Мойдарту и королю.

– Они насмехаются над нами, говорят, что мы глупы и тупы, но втайне, Кэлин, они нас боятся. Богатство – это сила, а варлийцы не испытывают ни малейшего желания видеть горцев сильными. Ну а теперь довольно болтовни. Скажешь Мэв, что ты нужен мне в конце недели. Перевал открыт, и мне хочется увидеть океан.

Кэлин рассмеялся:

– Нас будет двое?

– Конечно. Малыш, вместе мы армия.

– А чей будет скот? Старика Коча?

– Я еще не решил. Пора бы распространить милосердие и на других. – Жэм ухмыльнулся. – Говорят, Мойдарт привез с островов нового быка. Заплатил за него десять фунтов.

– Сколько же это чайлинов?

– Две сотни.

– Две сотни за быка? – Кэлин изумленно посмотрел на Гримо – ему и в голову не приходило, что такие деньги можно заплатить за животное. – Ты шутишь?

– Я никогда не позволяю себе шуток в отношении цен на скот. Интересно, сколько даст за него Пинанс?

– А как ты думаешь?

– Думаю, заплатить штраф мне хватит, – с широкой усмешкой ответил Жэм Гримо.

Поездка не оправдала худших опасений Алтерита Шаддлера. Ветер стих, а температура колебалась в промежутке между точкой замерзания и несколькими градусами выше. В горах еще лежал снег, под колесами повозки то и дело похрустывал ледок, но Алтериту казалось, что он уже чувствует в воздухе приближение весны.

Коляска ползла все медленнее, приближаясь к вершине хребта, и кучер щелкнул кнутом над головой пони. Животное рванулось вперед из последних сил. В какой-то момент Алтерит почувствовал неприятное подташнивание и сделал глубокий вдох. Коляска выехала наверх, и учитель невольно залюбовался открывшейся под ним великолепной картиной. Первым, что бросалось в глаза, был внушительный замок, вознесшийся над городом наподобие гигантского могильного камня.