Сердце ворона - Страница 6
В годы объединения королевства маленькое северное княжество со столицей в Истаре дольше других отчаянно сопротивлялось вступлению в Ронстрад. Инстрельд I сулил князю огромные деньги, угрожал войсками, призывал внять голосу разума. Но гордый северянин Дайдлан Тенор, тогдашний правитель княжества, был непреклонен. На все дипломатические ноты он упорно отвечал, что объединение принесет его народу лишь горе, и отправлял послов Гортенского князя домой ни с чем. Но по мере приближения войны с Темной Империей опасения проникали в душу князя. И однажды, уже перед войной, он сам приехал в Гортен и подписал договор об объединении. А по возвращении в Истар в первую же ночь был убит шпионами Титуса Люциуса XIII.[1] Преемник князя Истарского, его старший сын Гийом, прямолинейный солдат, обвинил во всем Гортен и уже собирал войско для ответного нападения на Тирну,[2] когда в Истар прибыл Инстрельд II, сын убитого гортенского князя. Двое суток беседовали за закрытыми дверями правители, а на третий день семь тысяч северян, собранных молодым князем Гийомом Тенором, отправились в поход. Но не войной на столицу, а защищать королевство от легионов Темной Империи. Князь стал герцогом, а его земли превратились в северную провинцию королевства Ронстрад…
В наши дни Истар богатеет пушным зверем, который в избытке водится в редких перелесках близ озер Холодной Полуночи, да и в Дерборроу, Грехенвальде, Валленвуде (ближайших лесах) тоже. Ремесло охотника среди северян очень почитаемо, и секреты мастерства каждой семьи ревностно хранятся и передаются от отца к сыну. Летом на ежегодном двухнедельном торжище в столице за охотничьи трофеи жителей Истара и близлежащих поселений столичные купцы, не скупясь и не торгуясь, платят звонкими золотыми тенриями. А северяне увозят с торжища зерно, оружие и все то, чего нельзя получить в суровых условиях севера.
Здесь, в Истаре, сохранились «старые» традиции, и объединение королевства, произошедшее примерно три века назад, не могло изменить стиль жизни, сложившийся за многие столетия, с тех пор, как здесь появились первые поселенцы.
Большие дома в центре города принадлежали самой влиятельной и богатой части населения герцогства: аристократии, землевладельцам, удачливым охотникам и военным вождям. Их называли марлами – «благородными» на северном наречии.
Херды составляли самую большую часть местного населения. Бедные охотники, земледельцы, ремесленники. У них дома были поменьше и поскромнее, чем у марлов. Бедняки-херды должны были выказывать благородным наибольшее почтение. Они работали на их полях, воевали в их дружинах, служили в городе…
Истар был окружен высокой деревянной стеной, построенной из тысячелетних дубов, которые за века своего пребывания на лютом морозе стали просто каменными и надежно защищали местное население от внешних врагов. Будь то орки, дикие лесные гоблины, разбойники или еще кто. Впрочем, больших отрядов орков здесь давно не встречали. Последние племена зеленокожих местные таны еще до объединения королевства выбили с их исконных земель в негостеприимные степи Со-Лейла.
К городу со всех сторон подступал холодный заснеженный лес. Эта земля являлась самой дикой и опасной во всем Ронстраде. В здешних метелях можно было с легкостью найти свою смерть. Дикие звери: волки, медведи, вепри и даже тролли для истарцев были отнюдь не в диковинку, а в былые времена в окрестностях города встречали даже ледяных драконов – все это, вместе взятое, таило постоянную угрозу.
Волшебник Картнэм прекрасно знал об ужасах Полуночи и испробовал здешнее «гостеприимство» на собственной шкуре. В этих краях он бывал не раз и не два, подчас помогая местным жителям, и за свои деяния пользовался большим уважением у северян…
Из-за деревьев выплыли частокол и две привратные башни. Стучать пришлось довольно долго, пока из окошка одной из башен не высунулся сердитый стражник со словами: «Кого там в холод нелегкая несет?»
Безымянный прибыл в Истар до наступления ночи, но смог облегченно вздохнуть лишь тогда, когда могучие дубовые ворота за его спиной затворились, а огромные засовы со стуком опустились в пазы. За стеной остался и опасный, обледенелый лес, и ужасный волчий вой, так напугавший Миргора.
Город Без Лета выглядел довольно тесным и дымным от домашних очагов, которые топили здесь почти круглый год. Улочки были выложены деревянными досками и обнесены изгородями из ивовых прутьев, что придавало городу довольно-таки уютный и гостеприимный вид.
Истар просто утопал в снегу. В некоторых окнах уже горел свет, из многочисленных печных труб поднимался дымок, приносящий с собой различные вкусные запахи: жареная баранина, оленина, крольчатина, кипящий грог и душистый эль. Миргор застучал копытами по деревянным настилам улицы и понес своего седока вперед – к центру города.
Несмотря на предвечернее время, в городе было многолюдно. Чуть впереди на крепких северных лошадках темной масти ехали двое ловчих, они держали на запястьях ручных соколов. Рыжебородые гномы на всю улицу торговались с местными купцами, продающими различную снедь, а херды-углежоги возили свои тачки и стучались в каждый дом: не понадобится ли кому хороший черный уголь для печей и каминов.
Маг ехал дальше. По улице шли молоденькие девчушки в длинных, подбитых теплым мехом платьях с характерными для этих краев золотистыми брошами, скреплявшими ткань. Они прошли, весело ему подмигнув… Навстречу же ехал богатый марл с сыном.
Картнэм снял шляпу, оказывая, как принято, почтение благородным северянам. Те безмолвно кивнули ему в ответ и проехали мимо.
За спиной оставались деревянные дома горожан, купцы, торгующие всякой всячиной, со своими прилавками и товарами, богатые марлы и не слишком богатые херды. И если первые сейчас разъезжали по улицам забавы ради: просто гуляли, наслаждались вечером или ехали за покупками и подарками для родных, то последние подчас имели весьма озабоченный вид. Попадались бедняки-пастухи, загоняющие скот в хлева, пешие дровосеки с вязанками хвороста за спиной или везущие целые поленницы на телегах, закопченные угольщики и замерзшие охотники.
Город этот Картнэму нравился. Среди холодных снегов не было места лжи, коварству и лицемерию. Все раздоры и ссоры решались тут же, не откладывая дела в дальний темный сундук, чтобы злоба не копилась, будто пыль. Прямой, честный народ, незнакомый с двуличием и фальшью, жил здесь, быть может, и не совсем счастливо, но по чести и правде, следуя канонам предков и заповедям Алигенты.
Волшебник остановил Миргора, не доезжая двух домов до центральной площади. По правую руку располагалось большое трехэтажное строение, срубленное из толстых бревен и украшенное высушенными тушками гоблинов на коньке покатой крыши. Резные колонны подпирали карниз уличного фасада. На скрипящей вывеске над дверью была выведена лаконичная надпись: «Вереск». К входу вела дощатая лесенка, но маг сначала устроил на ночлег красавца-коня в конюшне, что прилегала сбоку к основному зданию. Здесь было всего лишь одно свободное место и стояло уже около дюжины лошадей.
– Веселый будет вечер, – подумал волшебник вслух, увидев нескольких пони. Ведь где пони – там гномы, а где гномы – там эль, гулянье, песни, драки и лихие, порой даже слишком, споры и разные потехи, в общем – веселье.
Старик открыл тяжелую дверь и вошел в таверну. Вместе с ним в теплый, ярко освещенный общий зал залетели промозглый ледяной ветер и снег.
– Эй! – раздался сердитый крик. – Уважаемый, закрывай двери скорей!
«Уважаемый» последовал совету и окинул взглядом помещение, ища свободное и, желательно, тихое, спокойное место. С первого взгляда таковых не оказалось. Меж кучно стоящими столами было затруднительно протолкнуться – народу сюда набилось под вечер, что крыс в сырный амбар. В основном, здесь гуляли чужаки, в то время как излюбленным местом хердов являлась харчевня «Медвежья Лапа» на другом конце города, а марлы предпочитали светлую и изысканную «Стрелу», что на главной площади.