Сердце фейри (ЛП) - Страница 56

Ее тело болело там, где она не ожидала. Дрожь мышц и боль напоминали, как хорошо ее взяли, и она взяла его.

Сорча прикусила губы и притянула одеяла к груди. Кудри упали на ее обнаженное тело, скользнули по шелковистым простыням.

— Где он? — прошептала она. — Я бы хотела повторить прошлую ночь.

Стук за дверью. На лестнице? Она не знала, зачем Уна принесла еду или чай. Было поздно, и если Эмонн попросил ее подняться сюда посреди ночи, то Сорча ему выскажет. Ему стоило пожалеть свой народ.

Уна была старушкой! Как юно ни выглядело ее тело, она была достаточно старой, чтобы заслужить уважение.

Она свесила ноги с кровати, зашипела, коснувшись холодного камня.

— Эмонн, — прорычала она. — Везде в замке есть шкуры, чтобы не отморозить пальцы утром. Но ты уже с утра наказываешь себя.

В тусклом свете было сложно найти платье. Желтая ткань была испорчена, он порвал пуговицы на спине. Но пока подойдет. Уна не будет против открытой кожи.

Фейри уже видела Сорчу полностью.

Она фыркнула. Странно было не переживать из-за наготы. Она боялась показать даже лодыжки, когда прибыла. А теперь не переживала танцевать с открытой спиной.

Разум был странным и чудесным делом. Она надела ткань на плечи, прижала ее к груди, завязала на поясе. Пока все оставалось на месте, это было победой.

Стук стал громче, достиг двери комнаты Эмонна. Сорча нахмурилась. Она знала звук, как ей казалось.

Но вряд ли это были тарелки.

Дверь в спальню открылась, ударилась о стену с грохотом и сорвала с верхней петли. Сорча закричала и вскинула руку. Она не собиралась прятаться и отступать.

— Сорча! — крик Эмонна был радостью, хоть и тревожил.

— Эмонн!

— Где ты, женщина?

Он не видел ее в темноте. Она побежала к нему, обвила руками силуэт в свете свечей.

— Я тут, — прошептала она. — Я тут, что такое?

Металл впился в ее ребра. Она ощутила холодную броню, рукоять его меча была прижата к ее животу. Он был готов к войне.

Эмонн обвил ее руками и прижал губы к ее волосам.

— Слава богам. Ты в безопасности.

— Я в порядке. Что случилось?

— Когда ты видела моего брата?

Ей стало не по себе.

— Что?

— Ты видела моего близнеца и не сказала мне. Когда это было?

— Эмонн, прости, стоило тебе рассказать. Он вызвал меня, и я знала, что будут проблемы, если я не приду. Я не хотела…

Он отодвинул ее на расстояние руки, прижал палец к ее губам.

— Я не злюсь на тебя. Мне просто нужно знать, что было сказано между вами.

— Ничего, что тебе нужно знать, или что я рассказала бы тебе сразу же.

— Он пытался убедить тебя, что он — хороший король.

— Да, — кивнула она. — Старался.

— И не преуспел.

— Я все еще верю, что ты был бы лучше, и мне больно видеть самозванца на твоем троне и с твоим лицом.

Он склонил голову, кривясь от ее слов.

— Ты можешь пожалеть о таких словах.

— Он предложил мне дар. Он не посмел бы мне навредить, ведь я могу приказать.

— Опасно королю дарить такое.

— Так я и сказала.

Эмонн постучал по подбородку пальцем в броне.

— Потому ты так интересна, Сорча. Ты думаешь, как солдат.

— Я думаю как тот, кто хочет выжить. Зачем ты надел броню?

Она смотрела на него, он отодвинулся. Броня скрипела от его движений, стонущие пластины задевали друг друга. Его спина напряглась, он глубоко вдохнул.

— Я всегда знал, что до этого дойдет. Мой брат хотел моей смерти веками. Я угрожал его месту на троне, хоть и был изгнан. Пока я жив, народ всегда будет звать Великого короля Благих на золотой трон.

— И они правы.

— Это не мой выбор, Сорча, — сказал он. — Мир принял решение за меня. Я разрушен, и я не подхожу для роли короля.

— Ты не веришь, что перемены стоит обдумать? Может, народ Благих фейри не хочет больше на троне идеального короля!

— Ты говоришь страшные слова, которые не можешь понимать.

— Я понимаю больше, чем ты знаешь, — она прижала ладони к его лицу. — Твой народ умирает под гнетом тирана, который не проявляет к ним добра. Они хотят, чтобы ты вернулся. Даже Туата де Дананн.

— Что ты о таком знаешь? — свет свечей упал на его лицо.

Не свечей. Огонь за окном самой высокой башни замка. Что-то горело снаружи. Она ощущала дым, едко обжигающий ее нос, вызывая желание чихнуть. Она не смотрела.

— Эльва была фейри, которой меня попросили помочь. Она сказала, что ее растили с тобой и твоим братом. Она хорошо о тебе отзывалась, говорила, что ты совершал бы добро, если бы стал королем.

— Эльва, — прошептала она. — Я давно не слышал это имя.

— Король сделал ее своей наложницей.

— Он не имел права, — гнев в голосе Эмонна испугал Сорчу.

— Она была твоей?

— Нет. Она была другого, но он не мог забрать женщину, если Благой король хотел ее, — он выругался. — Как он смеет лезть в это? Конечно, его ненавидят.

Сорча сглотнула.

— Эмонн, почему ты в броне?

— Король здесь.

Конечно. Стоило понять, но она не хотела думать о худшем.

— Почему?

— Ты знаешь, почему.

Она знала. Король хотел убить брата. Сорча опустила голову, гладила его броню и кивнула.

— Что от меня нужно?

— Оставайся в стороне.

— Как? — она посмотрела на него. — Я еще не была в бою.

— Следуй за мной. Я приведу тебя туда, где тебе не навредят.

— А если ты падешь? — она не хотела задавать вопрос. Мысль о нем, истекшим кровью на поле боя без ее помощи, заставляла крик подступить к горлу. — Я могу помочь раненым.

— Тебе нужно оставаться в стороне. Следуй за мной как можно ближе, и если мы наткнемся на фейри Фионна, не вмешивайся.

Сорча кивнула и пошла за ним из комнаты. Вес брони был большим, но он двигался, словно был без нее. Она отличалась от металлической брони, которую Сорча видела раньше. Части легко соединялись, не сковывали его движения. Броня не была «милой». Она была практичной. Как он.

Сорча подняла юбки, они бежали по его комнатам, по опасному мостику над землей. И тогда она увидела армию.

На острове, который она так полюбила, были мужчины и женщины в золотой броне и с копьями и мечами. Фейри, что жили в замке и служили своему господину, стояли вокруг замка вялым рядом.

Их было так мало.

Сорча перестала бежать, сжала в кулаках ткань юбок, слезы текли по щекам. Они умрут. Низшие фейри не выстоят против армии в полном облачении.

Фейри, которых она знала и любила, держали в руках кухонную утварь. Сковороды, котлы и вилы. Она всхлипнула.

— У них нет оружия, — прошептала она. — Сжальтесь, у них даже нет оружия.

— Сорча!

Она вздрогнула от крика Эмонна, пошатнулась на краю.

— Сорча, пригнись!

Мужчина забирался на край парапета. Два клинка вспыхнули в свете луны. Он поднимался с их помощью, вонзал в стену замка. Они знали, где был Эмонн.

Его броня была острой по краям. Он повернулся к ней, а не к Эмонну, улыбнулся от ее испуганного вида.

— Ты мешаешь, — фыркнул фейри. — С дороги.

Он бросился, и она закружилась. Его ладони схватили ее платье, она упала на четвереньки. Камень впился в ее ладони. Волосы упали на лицо, мешая видеть. Его ладони сжали ее лодыжки, и она закричала.

Он пропал. Его оторвали от ее ног с его криком паники. Она оглянулась и увидела, как Эмонн поднял фейри над головой. Слишком просто. Его лицо было холодным и беспощадным, и он выбросил мужчину за край.

Крик звучал воем банши.

— Идем, — Эмонн протянул ей руку. — Нужно идти.

— Тот мужчина…

— Из фейри моего брата, он не стоит твоей вины. Вставай.

Ее тошнило. Сорча много раз видела смерти, но не такие беспечные. Жизнь была выброшена, в прямом смысле, а его это не беспокоило.

Она впервые посмотрела на Эмонна новыми глазами. Она представляла его героем сказки, но он был настоящим воином, чьи руки и тело были в смерти и войне.

Она взяла его за руку, зная, что это значило. Она не могла поддерживать смерть. Но не могла и отвернуться от него.