Сердце Черной Пустоши. Книга 2 - Страница 7

Стоило солнцу скрыться, как тотчас на мир обрушились сумерки, и факелы в руках окружающих меня женщин оказались весьма кстати.

Обратно мы шли не в пример быстрее, в полном молчании, и даже на вечерних улицах было тихо. Но стоило приблизиться к замковым воротам, как раздались гневные крики и ругань, точно кричат целой толпой.

Стоило завернуть за угол, моим глазам предстала следующая картина: толпа человек в сорок тащит в сторону дворца человека, освещая путь факелами. Лица людей искажает злоба и ненависть, отовсюду раздается:

– Смерть!

– Смерть!

– Смерть предателю!

Меня мигом обступили и загородили с такой быстротой, что не успела понять, как перед носом оказалась чья-то укрытая капюшоном голова. В первую секунду обуяла благодарность за готовность незнакомых людей защищать меня, но голоса и крики мигом вернули в реальность.

– Что там происходит? – спросила я, вставая на полупальцы, чтобы разглядеть, но получилось лишь увидеть головы пробегающих мимо людей.

Мистрис Одли, которая вынырнула из ниоткуда справа, проговорила:

– Не беспокойтесь, леди. Все будет в порядке.

– Но кого отправляют на смерть? – не унималась я, чувствуя, что на улице происходит что-то страшное и несправедливое.

Старшая камеристка выглянула из-под капюшона строго, словно наставница, и многозначительно промолчала. Но я вытаращила глаза и замахала руками, всем видом показывая, что жду ответа.

Брови мистрис Одли сдвинулись на переносице, она поправила плащ на плечах и легонько стукнула по плечу одной из женщин. Та повернула голову, хотя сама осталась неподвижна, и я смогла разглядеть лишь острый подбородок. А камеристка приказала:

– Проверь, что там.

Женщина коротко кивнула и как-то незаметно исчезла среди толпы.

Река криков и шума потекла вниз по улице, а мистрис Одли тихо хлопнула в ладоши, и весь мой конвой двинулся вперед.

В груди появилось такое же ощущение, как в момент, когда дядя сообщил, что выдаст за Черного принца, а волна обиды и беспомощности прокатилась от пяток до самой макушки. Я резко остановилась. Идущие позади женщины едва не налетели на меня и теперь виновато опускают головы, пытаясь приседать в поклонах.

Я развернулась к старшей камеристке и произнесла:

– Мы разве не дождемся посыльную с вестями?

Мистрис Одли вытаращила глаза, словно я только что прилюдно ее оскорбила.

– Но миледи, – сказала она, – мы можем дожидаться ее у вас в покоях. В безопасности и удобстве, что и положено невесте его светлости.

– Но если те люди совершают беззаконие, – продолжила настаивать я, – мы можем помочь. Но как помочь, если мы будем в замке? Даже если посыльная расскажет все в самых ярких подробностях, мы можем просто опоздать.

– Миледи не следует вмешиваться в подобные дела, тем более на улице, – строго сказала мистрис Одли.

В голове пронеслось множество вариантов с картинами того, что происходит у тех людей, но ни одна не понравилась. Чувство справедливого возмущения второй раз за день вспыхнуло в груди, а старшая камеристка неожиданно стала раздражать больше Бенары.

В глубине души я понимала, в чем-то она права, и мне не следует лезть в дела королевства, в котором понимаю еще так мало, но игнорировать ощущения не могла. А истинное чутье буквально кричало о чем-то дурном и жестоком.

Я выпрямила спину и подняв подбородок, как это подобает высокородной леди, произнесла:

– Мистрис Одли, мы дождемся посыльную. Но не в замке, а здесь потому, что я хочу иметь возможность помочь, если будет нужно. И впредь прошу подбирать слова в разговоре с будущей принцессой.

Камеристка охнула и отшатнулась, выпучив глаза, как жаба, которой наступили на брюхо. Пару секунд она просто таращилась на меня, потом склонила голову и сказала четко:

– Прошу простить меня, миледи, если позволила думать, что намереваюсь оскорбить вас. Я лишь забочусь о вашей безопасности и благополучии.

– У вас это получается, – ответила я, – но…

Договорить не успела. Посыльная, которая возникла так же неожиданно, как и исчезла, шагнула в круг из женщин и присела в глубоком поклоне.

– Миледи, – обратилась она ко мне, игнорируя мистрис Одли. – Я узнала все для вас. Шум на улице из-за мага.

– Мага? – переспросила я и в груди екнуло.

Женщина кивнула.

– Да, – подтвердила она. – Маг, который прибыл из Авроры. Его собираются казнить.

Внутри все упало, во рту пересохло. Сама мысль о казни мага, человека, который отдаленно напоминает об Авароне и всём, что люблю, вызвала головокружение. Несмотря на то, что даже не знакома с ним, ощутила, что чувствуют люди из одного королевства, когда встречаются на чужбине.

Меня повело в сторону, но две женщины поддержали под локти, не давая упасть, а мистрис Одли встревоженно спросила:

– О, миледи, что с вами? Вы в порядке? Святое воинство, Лана, ты могла быть тактичнее!

Она метнула в посыльную гневный взгляд, и та опустила голову.

– Тебя придется наказать, – добавила старшая камеристка.

– Нет! – резко выкрикнула я быстрее, чем успела сообразить. – Никто никого наказывать не будет. Она выполняла приказ и все сделала правильно. Лана, верно? Так вот, скажи, Лана, когда собираются казнить этого мага?

Девушка, явна обрадованная, что чудесным образом избавилась от наказания, присела в книксене и проговорила, опустив голову:

– Казнь состоится немедленно. На площади Трех фонтанов.

Ледяная лапа еще сильнее сжала внутренности. Я бросила быстрый взгляд на мистрис Одли, которая смотрит на происходящее с явным неодобрением и плохо скрываемым возмущением, и сказала:

– Тогда мы идем на площадь, – решительно сказала я и хлопнула в ладоши, как это делала камеристка.

Сопровождение из женщин колыхнулось и двинулось вверх по улице.

Мне хотелось бежать, подобрав подол, но статус и толпа чопорных женщин вокруг заставляли соблюдать приличия даже в такой страшный момент.

– Миледи, – неуверенно пробормотала мистрис Одли, но я гневно оборвала ее.

– Достаточно! – ледяным, не терпящим возражений тоном, воскликнула я, а затем, уже мягче, уточнила: – Как пройти на эту площадь? Площадь Трех фонтанов?

С этими словами я выхватила длинный факел из руки одной из женщин, и подняла его высоко над головой, точно флаг во время торжественного шествия.

– Миледи, – с плохо скрываемым отчаянием выдохнула мистрис Одли, но я снова перебила старшую камеристку.

– Мы теряем время!

– Нам лучше обойти слева, через городской парк, – тихо произнесла мистрис Одли, и девушки закивали.

Когда оглянулась на остальных женщин, заметила, что все хмурят брови и поджимают губы.

– Я никого не держу, – быстро сказала им. – Кто хочет – волен вернуться домой, ритуал закончен, и вас никто не заставляет…

– Мы идем с вами. Все, – властно заявила невысокая коренастая женщина, и чуть махнула факелом, указывая дорогу. Она многозначительно нахмурила брови и добавила: – Правильно вы поступаете или нет не нам судить. Отныне вы леди Черной Пустоши и наш долг сопровождать вас.

– Тогда быстрее! – воскликнула я и первая устремилась в указанном направлении, едва не срываясь на бег.

Меня обогнула камеристка, та самая Лана, поднимая факел и освещая дорогу. Черный капюшон девушки откинулся за спину, ветер растрепал пшеничные кудри за спиной. Стоило ринуться следом, как, к изумлению, меня с легкостью обогнала мистрис Одли. Степенная, зрелая женщина передвигалась по улицам города едва не быстрее лани.

На какое-то время перестук легкой поступи, шуршания плащей и сбившееся дыхание нашей процессии заглушил кровожадные крики толпы. Но едва миновали темный, почти не освещенный фонарями парк, как крики возобновились с новой силой.

– Проклятый изменник!

– За сколько ты продался Караваре?!

– Предатель!

– Смерть предателю!

– Смерть! Смерть! Смерть!