Сердце Черной Пустоши. Книга 1 - Страница 9

– Сюда, миледи, – сказал виконт, увлекая меня к деревянной лестнице с толстыми, размером с бревно, перилами.

– Вы обещали, что у меня будет отдельная каюта, – робко пробормотала я, останавливаясь. – Куда даже вам нет ходу без моего приглашения. Не помню, чтобы приглашала вас.

– Вы желаете искать каюту сами?

Виконт говорил спокойным тоном, но я уже научилась различать, когда он злится по играющим на щеках желвакам и чуть приподнятой брови.

– Нет, но… – начала я, но виконт меня оборвал.

– В таком случае, сделайте милость и позвольте проводить вас в каюту, – сказал он резко. – У меня, поверьте, есть дела, помимо вашего размещения.

Он снова повлек меня вперед, но я решительно высвободила руку.

– Какие у вас могут быть дела? – спросила я. – Если ваша главная задача доставить меня вашему… сюзерену.

Виконт замер, задумчиво оглядел меня с головы до ног. Не смотря на закрытый плащ, показалось, что стою перед ним в откровенном наряде, о каких рассказывала Бенара.

Ми пальцы сжались на плотной ткани юбки. Когда взгляд его холодных, как льдины глаз, снова поднялся к моему лицу, я закусила губу.

– Вот, значит, как, – процедил виконт. – Вы настаиваете на том, чтобы полностью владеть мной?

Я охнула, а он насмешливо хмыкнул и уточнил:

– Моим временем.

Я захлопала ресницами и набрала воздух, готовая поклясться, что имела ввиду совсем не то, что могло показаться, но виконт не дал заговорить и продолжил коварным тоном:

– Вы только что утверждали, что не приглашали меня. А что это сейчас было, как не самое любезное из всех приглашений, что мне довелось слышать в жизни.

– Должно быть, в вашей жизни было мало любезности! – вспылила я, чувствуя, как начинают гореть щеки.

Губы виконта расплылись в отвратительно самодовольной улыбке.

– Вы угадали, – сказал он благодушно.

Я стыдливо потупилась, жалея, что позволила себя спровоцировать, а виконт невозмутимо поинтересовался:

– Миледи желает препираться дальше, или все же намерена пройти в каюту? Меня с некоторых пор избавили от львиной доли обязанностей, напомнив о самой главной.

Де Жерон снова окинул меня взглядом, на этот раз красноречиво задержался на пылающих от гнева и бессилия щеках.

– Поэтому меня устроит любое ваше решение, миледи, – закончил он.

Затем протянул руку. На этот раз я резко отпихнула ее от себя, на что Бенара бы сказала, мол, я бесцеремонно "ударила" уважаемого виконта.

– Хватит придуриваться, виконт! – зло прошипела я. – Желаете изображать из себя ярморочного шута? Пожалуйста! Наслаждайтесь, оттачивая остроумие на слабой и беззащитной девушке!

Я решительно обошла его и принялась быстро подниматься по лестнице, еле сдерживаясь, чтобы не прыгать через две ступеньки. Судя по шагам за спиной, виконт двинулся следом, сопя, словно ему только что нанесли тягчайшее оскорбление.

Когда я замерла и резко обернулась, виконт отпрянул, но остался стоять на две ступеньки ниже, отчего наши лица оказались на одном уровне и совсем рядом.

Побледневший от гнева, виконт, тем не менее, нашел в себе силы надменно растянуть губы в улыбке, и тихо сказал:

– Вас я назвал бы какой угодно, только не слабой и беззащитной.

– У вас будет время назвать меня, как угодно, когда будете отчитываться перед своим господином! – резко сказала я.

– Перед вашим господином, – поправил виконт.

Я бросила, чувствуя, как в груди кипит праведный гнев, но к горлу почему-то подступил комок:

– Пока он не мой.

– Скоро это недоразумение будет исправлено, – произнес виконт, раздув ноздри, как разозленный бык.

При мысли, что скоро стану женой Черного Принца, внутри в который раз все сжалось, спорить с де Жероном резко расхотелось. Я вздохнула и сказала тихо:

– Можете не провожать меня. Маг способен найти дорогу в свою каюту даже на таком большом корабле.

Потом отвернулась и продолжила путь, надеясь, что моя просьба тронет его черствое сердце, но виконт не послушал. Когда я добралась до входа в свою каюту, де Жерон вошел следом в высокую дверь, которая распахнулась, стоило мне щелкнуть пальцами.

Я оказалась в просторной комнате с отделанными бежевым и бирюзой стенами, с низким, покрытым бордовым покрывалом ложем у круглого окна. В углу небольшой столик из красного дерева с зеркалом в тяжелой раме, а рядом стул с резной спинкой. Приглядевшись, я поняла, что мебель надежно прикреплена к полу.

У стены стоят в ряд три дорожных сундука, сразу за последним из них проем, прикрытый плотной ширмой, с изображением королевского герба. Оттого, что вслед за нами влетел ветерок, поиграв бахромой ширмы, показалось что рукокрылая женщина на нем хмурит брови, а гривы стоящих на дыбах жеребцов раздувает ветер.

– Там дамская комната и душ, – пояснил виконт, указывая в сторону и старательно отводя взгляд от меня. – Когда-то здесь была каюта его… Но принц распорядился, чтобы ее заново отделали для леди.

Я пробормотала что-то невразумительное о любезности принца, но виконт отчего-то нахмурился, словно не верит в искренность моих слов.

– Основной ваш багаж в дорожном отсеке, миледи. Здесь есть все необходимое в дороге.

Он пересек каюту несколькими шагами и отодвинул занавеску, открыв проем в стене, который не заметила раньше. Там оказалась шляпная коробка, из которой доносится сонное посапывание.

Не успела я поблагодарить его за заботу о моем питомце, как виконт продолжил.

– Знаю, леди вашего положения не привыкли путешествовать без горничных. Эти ваши туалеты, прически, эти, как их…

Он защелкал пальцами, а я захлопала ресницами, боясь представить, какие детали дамского туалета рисует его воображение.

– Корсажи, – подобрал слово виконт, – Лифы....

– Виконт! – выдохнула я, надеясь, что он заметит мое смущение и сменит тему.

Но де Жерон уставился в пол, взгляд стал сосредоточенным, словно решает самую сложную задачу в мире.

– Лифы, – повторил он, и мои уши запылали, как весенний костер. – И панталоны, кружева, подвязки, чулки…

– Виконт! – уже громче выкрикнула я, не зная, как заставить его перестать. – Это не прилично!

Он посмотрел на меня, словно увидел впервые. Лишь через секунду взгляд стал осмысленным и ему вернулась прежняя холодность.

– Мы хотели взять для вас служанку, миледи, – сказал он, прочистив горло. – Но команда… Поймите, это моряки, которые месяцами не видят женщин. И пусть они простояли в порту двое суток, а плыть всего неделю…

Виконт замешкался, а я нервно сглотнула, представив самые страшные рассказы Бенары о пиратах и разбойниках, которые не церемонятся с невинными девушками.

Де Жерон продолжил:

– Одно дело, невеста его высочества, и другое… служанка. В общем, в пути, в пределах своей каюты вы вольны пользоваться бытовой магией. Для того, чтобы сушить и укладывать волосы. Если понадобится, приводить в порядок одежду. Вода в купальне самоочищается. Но все же советую пользоваться собственными силами. Как это ни печально, миледи, но от магии вам надлежит отвыкать. И чем раньше вы с этим смиритесь, тем лучше. Для вас. И для всей Черной Пустоши.

Кашлянув, виконт поклонился и покинул каюту.

Несколько минут я стояла и просто смотрела на дверь. Потом осознание произошедшего стало медленно накатываться, превращаясь в гигантскую волну. Когда она стала размером с замок Аварона, я задрожала и на ватных ногах добралась до кровати.

Опустившись на низкое ложе, минут десять смотрела в пол и пыталась представить, какой будет моя жизнь без всего, к чему привыкла и того, что так люблю. А главное, рядом не будет никого, кто был бы на моей стороне.

Я бросила печальный взгляд на коробку для шляп, где довольно сопит дракончик, время от времени ворочаясь и шурша, как целый кабан.

– Только ты у меня остался, – прошептала я. – И больше никого. Даже магии. За ее использование в Черной Пустоши меня повесят, как беглого каторжника, а если узнают о тебе, мне отрубят руки.