Сердце бури (СИ) - Страница 2

Признаться, она и сама до сих пор не понимала, почему так горячо переживает за судьбу Кайло Рена — как если бы речь шла о дорогом, по-настоящему дорогом для нее существе. Но это так. Отныне если она и взывала к Силе, то молила только о нем — об его душевных силах, об его исцелении?..

На долю секунды перед взглядом девушки снова мелькнул образ, вновь и вновь посещающий ее мысли все последнее время: образ молодого мужчины с лицом мальчишки, изможденного, изувеченного, из последних сил зовущего ее на помощь… Всякий раз, вспоминая об этом кошмарном видении, Рей чувствовала, словно в груди у нее что-то взрывается.

Что это — жалость? стыд? сожаление? чувство долга? Нет, все не то…

— Право же, — по-прежнему веселилась Маз, — чего я никак не ожидала, так это того, что вы с ним подружитесь, да еще так крепко.

— Мы вовсе не друзья, — пробормотала Рей. — Боюсь, что если бы он мог, то убил бы меня на месте.

— Вот как?! — Маз зачем-то опустила очки, пристальнее вглядываясь в лицо девушки. — Тогда тем более, что тебе до него?

— Ему некуда больше идти.

— Отчего бы не отдать его друзьям из Первого Ордена?

— Верховный лидер предал его. Он хотел заменить своего прежнего ученика… — Рей внезапно потупилась.

— Заменить известного Кайло Рена? — женщина картинно присвистнула. — Разве есть кто-то, превосходящий способностями потомка Дарта Вейдера?

Рей помолчала немного, а затем выпалила с неожиданным раздражением:

— Да, Сноук хотел заменить его мною. А чьи способности больше, не мне судить.

Почему-то ей думалось, что собеседница каким-то образом знает, как все было на самом деле, однако в силу непонятных причин скрывает свою осведомленность. И осознание этого, признаться, порядком раздражало.

Маз откинулась немного назад.

— Ну хорошо. Однако имеются еще рыцари Рен, его названые братья. И я слышала, что тебе уже довелось пообщаться, по крайней мере, с одним из них. Так почему бы не возвратить этого юнца им? Уж они-то должны позаботиться о своем главаре.

Но девушка лишь смутилась еще больше.

— Его братья тоже его предали. Они лишили его звания магистра. Если Бен попадет к ним, они его убьют.

Хозяйка слегка усмехнулась.

— Дай-ка угадаю. Они тоже хотели заменить его тобой?

— Вы, должно быть, не поверите мне, но все так и было…

Столь туманный рассказ заставил бы любого порядком растеряться. Но только не Маз; казалось, Маз понимала каждое слово и почему-то все больше приходила в восторг.

— Отчего же не поверю? Одаренная девочка с золотым сердцем, как у тебя, к тому же победившая магистра Рен в поединке… такое сокровище встретишь не каждый день. Однако, хорошенькая выходит история! Значит, все, кому Кайло Рен безоговорочно доверял, ради кого собственного отца не пожалел, от него отказались, и только ты, перед кем его смерть открыла бы разом все дороги, почему-то отчаянно за него заступаешься?

— Он пострадал из-за меня.

— И только? Но ведь он сам первым набросился на тебя. Разве он не напугал тебя до смерти? Ты только оборонялась, детка. В том, что случилось, нет твоей вины.

Рей до крови прикусила губу. Нет, больше у нее не было сил молчать!

— Бен… он искалечен… — выдохнула она чуть слышно.

Наконец-то ей довелось произнести это вслух и облегчить себе душу. Глаза защипало, однако Рей удалось подавить слезы.

На сей раз ее собеседница молчала непривычно долго.

— Что произошло? — спросила наконец Маз каким-то совершенно другим голосом.

— В плену ему давали яд…

— Яд?

— Таозины. Личинки таозинов.

Последний неприятный сюрприз обнаружился на подлете к Такодане. Рей предметнее изучила результаты медицинского сканирования, и теперь, хотя результаты эти отнюдь не вызывали оптимизма, девушка, во всяком случае, имела представление о том, с чем она вынуждена иметь дело.

Чтобы подтвердить свои догадки и опасения, она не поленилась просмотреть врачебный справочник в голонете и еще несколько страниц, посвященных соответствующим темам. Однако информации о действии яда личинок таозина на организм человека встречалось до обидного мало. Оно и понятно. Учитывая самое распространенное назначение этих существ, лучше помалкивать, чтобы не нажить проблем с законом.

Рей пришлось довольствовался общими сведениями: как гласил справочник, «при длительном контакте с ядом молодых таозинов происходит глубокое поражение центральной нервной системы, выражающееся в заторможенности движений, галлюцинациях, частичной или полной потере памяти; при особо длительном контакте возможны различные формы паралича, кома и летальный исход…» Рей не могла знать, как это проявится в случае Бена; и никто не мог, пока юноша не придет в себя. Однако показания сканера были, увы, самыми скверными.

Люку удалось отсосать яд — скорее всего, при помощи Силы, это ясно. Но отрава успела сделать свое дело, серьезно повредив мозг — главным образом, те отделы, которые (по-прежнему выражаясь языком медицинского справочника) «отвечают за двигательную активность».

Теперь никто не мог сказать, каким очнется Бен Соло, сможет ли двигаться, вспомнит ли что-нибудь… и очнется ли вовсе. Сохранив племяннику жизнь, Люк так и не сумел исцелить его полностью, или он не мог сделать этого изначально — но кто теперь разберет?

— Таозины?! — Маз так и всплеснула руками. — Я думала, этим никто уже не занимается…

— Во Внешнем кольце еще занимаются, — глухо ответила девушка. — Если дело того стоит.

Что оставалось делать Рей, когда до нее дошла эта ужасная истина? К несчастью, ее нынешнее положение почти не оставляло выбора. Приходилось смириться; и она смирилась довольно легко, можно даже сказать, поразительно легко. Когда одно потрясение следует за другим, душа закаляется и уже не реагирует на новый удар так бурно и остро, как прежде. Но не стоит думать, что это затишье означает полное очерствение; возможно, в иных случаях — но не с Рей. С нею, скорее уж наоборот. Последний удар оказался слишком серьезным, у девушки не было уже сил на слезы и отчаяние. Значит, нужно было, миновав этот этап, переходить сразу к какому-то решению — а решение могло быть только одним: придерживаться прежнего курса, несмотря ни на что.

Единственные две вещи, насчет которых Рей все было предельно ясно: во-первых, она исполнит клятву, произнесенную на Тайтоне, и посвятит свою жизнь служению ордену джедаев; и во-вторых, она не бросит Бена на произвол судьбы — по крайней мере, пока не представится случай передать его на руки врачам. А даже и тогда не оставит совсем. Два обета, равно священных для ее души, которые Рей так и не успела дать магистру Скайуокеру; но которые впоследствии все же озвучила в знак своей верности им — перед голопроектором, с надрывной убежденностью заявив генералу Органе, что она намерена делать теперь. А насколько в будущем одно ее обещание может встать поперек другому, время покажет.

Но теперь ситуация усугубилась еще сильнее. Если Маз не позволит им остаться — а она имела на это право — куда Рей деваться тогда? С калекой на руках. Разыскиваемая одновременно и Республикой, и Первым Орденом. Как найти способ связаться с Леей? У кого еще просить помощи?..

— Так что вы скажете? — с дрожью спросила Рей, поймав себя на мысли, что разговор отошел довольно далеко от основной темы. — Что вы решили насчет нас?

— Послушай, детка, ты видела флаги над входом?

Та непонимающе кивнула.

— Видела. Но что они означают?

— Только то, что любой пират или контрабандист может чувствовать себя здесь, как дома. Видит Сила, пиратский притон Маз Канаты не принадлежит ни одному из этих миров, но воплощает их все в совокупности. Это место, где мандалорец, джеонозиец, иторианец и даже — помилуй Сила! — хатт почувствуют себя земляками, или меня не зовут Маз! Я не только промышляю ремонтом кораблей и содержу кантину. Нередко я даю капитал в долг начинающим контрабандистам, помогаю им найти подходящее судно, наладить необходимые связи, даже иной раз укрываю их от преследователей, если придется. Сама понимаешь, народ лихой… У меня правило: любой нуждающийся может провести ночь в моем доме без оплаты; любой, кому нужны деньги, корабль или просто умный совет, получит все, что ищет. Но коль скоро я помогаю преступникам, так неужто прогоню со своего порога двух детей, которым больше некуда пойти? — как-то совсем уж ворчливо окончила она. — Тем более, если один из этих детей серьезно ранен.