Сердце бури (СИ) - Страница 189

Стал ли он сильнее? Да. Но чего стоит мощный двигатель, если система управления все чаще отказывала?

В нем упрямо сидело что-то. То, чего никак не должно было сохраниться. Годами он отчаянно пытался вырвать это из своего сознания, однако оно не покидало его. Сейчас он не решился бы утверждать, кого в нем больше — Галлиуса Рэкса или же Бена Соло.

Три года он дожидался своего часа. Однако ему казалось, что со временем все становится только хуже. Что он только понапрасну сходит с ума в уединении, за кулисами театра, именуемого «жизнью», предоставленный сам себе и своим внутренним демонам. Наконец он отважился выбраться из своего убежища. Сегодня. Сейчас. Внутреннее чутье подсказывало ему, что именно сегодня все так или иначе должно закончится. Этот день знаменует конец затянувшейся войны. Конец Сопротивления. И конец его тайной слабости. Или он преодолеет ее и обретет истинное могущество, или его вновь поглотит безнадежность.

Ему нужна была Лея Органа. Но еще больше — девочка с Джакку и ее ребенок. И сейчас, глядя на нее, на тайную принцессу Тьмы, он с удивлением подмечал, что она вызывает у него в душе целый вихрь новых, странных чувств. Кому принадлежали эти чувства — ему или Бену?

Он ждал. И видел, как Тьма запускает когти все глубже в сердце этой девицы, освобождая бурю, которая рано или поздно все равно прорвалась бы наружу. Из кровоточащих ран вырывались целые клубы ядовитого мрака. Как захватывающе и как зловеще!

Только бы не поддаться этому наваждению. Только бы не угодить в те же сети, что и Кайло…

***

Это не он.

Она поняла это тут же, стоило только заглянуть в его глаза. Да, они по-прежнему были глазами Бена. Но уже не казались родными. Весь его облик смердел какой-то неестественностью, словно перед нею стоял оживший покойник, разукрашенный в пух и прах, чтобы скрыть следы гниения.

Что ж, она желала узнать, что случилось с Беном, — и теперь получила ответ. Значит, вот что скрывала от нее Лея все эти годы. Вот почему Рей не находила душу Бена в потоке. Ее и не могло там быть. Его душу похитила эта тварь, как и его тело.

Если смешать лучи всех цветов радуги, то в конечном счете получится белый цвет. Там, где перемешиваются все мыслимые грани человеческой ненависти, рождается пустота — чистое, не знающее границ исступление. Белое пламя ярости, готовой сжечь все, что встретится на пути, скрытое за маской молчания и неподвижности.

Наверное, каждому человеку известно, что самое тяжкое испытание для человеческой души — это обманутые надежды. Высшие силы заставили Рей поверить, что она еще может вновь обрести утраченное. Но когда она примчалась сюда, сломя голову, наплевав на безопасность, оставив детей, судьба лишь безжалостно посмеялась над нею. Однажды Рей уже доводилось испытать нечто похожее — в склепе малакорского храма. Но теперь, во второй раз, она уже не могла побороть эту боль, эту досаду, это неверие, это разочарование. Теперь вся гамма разрушительных чувств восстала в ней против Галлиуса Рэкса. Против его мерзкого, ужасного преступления.

Рей чувствовала, что теряет себя. Что ее сознание тонет в каком-то темном омуте. Боль тянула ее ко дну. Но странное дело, в этот отчаянный момент она не испытывала страха. Казалось, что-то внутри подсказывало ей, что все так и должно быть. Что именно этого Сила и хотела от нее с самого начала…

Рей медленно выпрямилась в стойке готовности и активировала меч — это единственное, что еще ей оставалось. В конце концов, все шло к этой дуэли слишком долго, чтобы сейчас кто-либо — она или он — посмели противиться обстоятельствам. Ее губы изогнулись в уродливом оскале.

Секунду спустя к потрескиванию ее старенького двойного сейбера присоединилось еще одно. Рей узнала меч Люка Скайуокера, который Бен взял себе незадолго до роковой схватки, но теперь вместо золотого — истинного света Бена Соло — в нем горел светло-красный, пурпурного оттенка, кристалл. Этот плазменный луч был того же цвета, как тот, что лишил жизни Рейми Дэрриса.

Рэкс первым пошел на нее. Рей не двигалась вперед и не отступала. Она стояла на месте, как будто ее ноги приросли к полу, разъяренная и сосредоточенная, держа меч строго перед собой.

Вспышка энергии, которая возникает при столкновении сейберов, озарила коридор. Рей приняла тяжелый прямой удар и едва сумела, приложив усилие, отвести от себя красное лезвие.

Дальше произошло то, что обычно происходит, если ненароком растревожить мирно дремлющий улей. Ярость Рей перешла из немого оцепенения в активную фазу. Желание стало действием. Она двинулась в атаку, раз за разом обрушивая на врага ожесточенные удары. Эти стремительные, изумительно точные движения не были ее движениями. Они не могли принадлежать нелепой мусорщице-самоучке. Так двигалось и сражалось то самое существо, которое во мраке безумия на гибнущем «Старкиллере» повергло ученика Галлиуса Рэкса — это же самое существо теперь готово было смести и его самого.

Они бились, окруженные испуганной толпой, где каждый заботился теперь только об одном — как бы ненароком не угодить под удар. Столпившиеся в лифтовой штурмовики один за другим отступили в глубину коридора, освобождая проход дерущимся. Даже те, кто не знал всех предпосылок к этой дуэли, — а таких было большинство — чувствовали, однако, что тут происходит нечто, во что не следует вмешиваться.

Что касается Рей и ее противника, для них вовсе перестали существовать все вокруг. Рей уже было плевать на Лею, на Сопротивление, на «Второй дом» — охваченная бурей, она слепо подчинялась гневу. Казалось, если бы ей довелось в пылу схватки ранить или даже убить кого-то из близких, она даже не заметила бы этого.

Поначалу ни той, ни другой стороне не удавалось взять верх. Как будто удача никак не могла определиться, чью сторону ей принять. Словно две противостоящие друг другу стихии, словно два исполина, готовые испепелить друг друга на месте, они метались вдоль коридора, осыпая друг друга вспышками резких, яростных ударов и оставляя на стенах глубокие прожженные следы. То Рей крепко стиснув зубы, наседала на Рэкса; то он начинал теснить ее. Однако постепенно Рей все же перехватывала первенство. Ее скорость росла вместе со свирепостью.

Они переместились в лифтовую. Затем на лестницу. Ее противник пятился, стараясь сдержать серию неукротимых выпадов, — Рей не отставала. Внезапно он перемахнул через перила и прыгнул на этаж ниже — Рей сделала то же самое. Она преследовала его с упрямством палача. Неуклонно, словно само воплощение безжалостного правосудия. Кем она была сейчас? Всем и ничем одновременно. Клинком, который должен был по воле Силы покарать отступника. Она желала отомстить за гибель своего любимого. Но через нее — Рей смутно чувствовала это — свершалось и другое, высшее возмездие. Под каждым ее ударом его позолота, его образ всемогущего существа все больше трескался и рассыпался в прах.

Миновав серию пролетов, они очутились на нижних уровнях. Здесь, среди технических отсеков, их затяжной, изнурительный бой продолжился, хотя Рей ясно ощущала, что силы врага на исходе. Нечто невидимое, непостижимое помогало ей бороться с ним — и это «нечто» таилось в нем самом. Где была сейчас его обычная сдержанность? Где его привычка спокойно, методично двигаться к победе? С нею билось существо, охваченное смятением, потерянное и обозленное.

Что произошло с ним за эти три года? Что могло его так надломить? Впрочем, Рей понимала, что, скорее всего, так и не узнает ответов.

Мало-помалу Рэкс отступал — и с каждой минутой его отступление все больше напоминало бегство. Вряд ли это бегство было осознанным шагом. Скорее проявлением какого-то темного инстинкта. Все козыри были у него в руках. Весь корабль находился в его власти. Однако он бежал. Убегал, поджав хвост, как трус. Как преступник, бегущий от справедливого наказания. Как пойманный за руку вор…

Рей мчалась за ним, готовая поклясться, что он направляется к ангарам. Она не должна была позволить ему удрать.