Сердце бабочки - Страница 1

Черная карета без отличительных знаков въехала во двор столичного особняка графа де Ремиса. Из нее вышел мужчина лет тридцати пяти на вид, высокий и худощавый. Черные волосы до плеч слегка курчавились; нос с горбинкой, покатый лоб, выпуклые надбровные дуги придавали ему в профиль сходство с хищной птицей. Тонкие губы плотно сжаты, серые глаза смотрели целеустремленно и сосредоточенно.

Хозяина дома не было – и гость прекрасно об этом знал. Он поднял голову. Из окна третьего этажа смотрела женщина. Он широко улыбнулся ей и поклонился. Женщина не заметила, как холодны и равнодушны его глаза при ослепительной улыбке. Он поднялся на крыльцо, распахнул дверь. Навстречу выбежала служанка. Прежде чем она успела приветствовать его и поклониться, он поймал ее взгляд своим. Девушка замерла на месте, уставилась в пол и прошла мимо, словно не видя гостя. Мужчина ухмыльнулся и ступил на лестницу. Прислуга не запомнит его сегодняшний визит.

Поднявшись на третий этаж, мужчина толкнул дверь хозяйской спальни. Графиня Милара де Ремис повернулась к нему.

– Ты опять отослал Илу, не дал ей предупредить меня…

– Вы уже предупреждены, миледи. Вы видели меня в окне.

– Не утерпела, – улыбнулась женщина. – Хотела полюбоваться тобой сверху.

Ответная улыбка мужчина походила на хищный оскал.

– Теперь моя очередь, миледи.

Он шагнул к женщине, небрежно толкнул в кресло перед туалетным столиком. Оперся руками о подлокотники и склонился над ней. Она была десятью годами старше него, седина в темных волосах тщательно закрашена, а морщины скрыты отчасти умелым макияжем, отчасти – усилиями магов-косметологов.

– Тебе нравится? – прошептала она.

– Почти. До идеала не хватает некоторых деталей.

Он рванул вниз лиф ее платья, обнажая пышную грудь. Пальцы пробежали по коже, небрежно касаясь сосков. Графиня де Ремис блаженно замерла. Она обняла мужчину и нахмурилась, почувствовав что-то твердое в подкладке камзола.

– Что у тебя там?

– О. Простите, совсем забыл.

Мужчина выпрямился, сунул руку в карман, вытащил бутылку вина и поставил на туалетный столик. Графиня недоуменно проследила за его рукой.

– Кэрдан! Ты пришел с вином? Да еще с риванским? Зачем? Я прикажу принести выпить, если ты хочешь. Но я терпеть не могу риванское, и ты об этом знаешь!

– В самом деле? Простите, миледи. Вылетело из головы. Тогда я заберу его назад. И еще кое-что.

– Что? – недовольно спросила женщина. Ей не терпелось продолжить ласки. Раздражало, что он отвлекся из-за вина.

– Письма, Милара. Сегодня я заберу их у тебя.

Расслабленная нега слетела с лица женщины. Она выпрямилась, подняла лиф и затянула тесьму.

– Ты несешь бред, Кэрдан. Я не отдам письма. Об этом ты тоже знаешь.

– Отдашь, Милара.

Он схватил женщину за руку и резко дернул на себя. Милара взвизгнула. Кэрдан цепко держал ее запястья и смотрел ей в глаза. Черты лица графини исказились мукой, она открыла рот в беззвучном крике, а потом начала задыхаться.

– Что такое, Милара? Неприятно? Тебе же нравилось, когда я причинял тебе боль магией. Может, дело в том, что тогда боль была игрушечной? Я могу больше, дорогая. То, что ты чувствуешь сейчас, не предел. Мне продолжить? Или ты готова вернуть письма?

Графиня несколько раз открыла рот и выпучила глаза, будто рыба без воды. Кэрдан уменьшил магический поток ровно настолько, чтобы она смогла заговорить.

– Отдам… Я отдам… Прекрати это…

Кэрдан выпустил женщину. Та пошатнулась, схватилась одной рукой за спинку кресла, чтобы не упасть, а вторую прижала к горлу. По телу пробежали спазмы.

– Где они?

– Внизу, – прохрипела графиня. – В библиотеке, в сейфе.

– Идем.

Он взял ее под руку и направил к двери. Женщина странно покосилась на него, но безропотно позволила увлечь себя в коридор. На лестнице им встретился слуга, и графиня воскликнула:

– Руви, взять этого мерзавца! Он угрожал мне!

Слуга прошел мимо хозяйки, словно ничего не видел и не слышал. Кэрдан расхохотался.

– Что ты с ним сделал?!

– Не с ним. С нами. Мы окутаны коконом невидимости и неслышимости. Можешь кричать сколько угодно, Милара. Твои слуги даже не знают, что ты в паре локтей от них.

– Ублюдок!

– Законнорожденный дворянин, дорогая. Не отвлекайся, пойдем вниз.

В библиотеке Кэрдан заставил хозяйку открыть потайной сейф и внимательно проверил содержимое. Стопка нужных бумаг обнаружилась в глубине, но он не упустил возможность изучить остальное – не найдется ли у хозяев чего-то интересного и полезного для него. Самым интересным оказалось завещание графа де Ремиса. Просмотрев его, Кэрдан хмыкнул. Очень скоро оно пригодится. И деньги тоже – он сунул в карман заодно с письмами увесистый мешочек с монетами.

– Закрывай и возвращаемся в спальню.

– Что тебе там еще надо? Ты получил что хотел. Убирайся!

– Там осталось мое вино, разве забыла? Ты не пьешь риванское.

– Чтоб ты захлебнулся своим риванским, проклятый мерзавец!

Графиня захлопнула сейф и бросилась вон из библиотеки. Кэрдан нагнал ее и вцепился в плечо.

– Не так быстро, Милара. Не отходи далеко от меня.

Графиня фыркнула.

– С этого дня ты здесь больше не покажешься, подонок. Я не желаю тебя видеть.

– Не беспокойся, Милара. Ты больше не увидишь меня.

Они вошли в спальню. Графиня хлопнула дверью и подбоченилась, глядя на бывшего любовника. Кэрдан взял бутылку вина с туалетного столика и подошел к кровати, на которой столько раз предавался любовным утехам с хозяйкой спальни.

– Ты куда? – выкрикнула женщина. – Думаешь, я сейчас лягу с тобой?

Он обернулся и посмотрел на нее долгим, невыразительным взглядом.

– Нет, Милара, – сказал он негромко. – Я так не думаю.

С размаху он ударил бутылкой о столб в изголовье кровати. Вино брызнуло на постель, на пол, на его одежду. В ужасе хозяйка смотрела, как Кэрдан приближается к ней с розочкой от бутылки в руках. Она не могла сделать ни шагу.

– Ты обещал… – прохрипела она.

– Я обещал, что ты больше меня не увидишь. И сдержу обещание. Ты уже ничего не увидишь, Милара.

Он рассек ей артерию осколком, швырнул бьющееся в агонии тело на кровать. Отбросил розочку на пол – недалеко, чтобы светским инквизиторам наутро не пришлось долго искать орудие убийства. Закрыл на задвижку дверь спальни и распахнул окно. За долю мгновения мужская фигура исчезла из спальни умирающей женщины, а над особняком де Ремисов взмыл огромный гриф. Его оперенье отливало синевой.

Гриф полетел прямиком в увеселительный квартал на восточной окраине города. Он опустился у черного входа в бордель госпожи Харетты. Через секунду вместо птицы под дверью стоял человек. Он открыл дверь и направился прямиком в кабинет «мамаши». Харетта, полная румяная женщина одного возраста с несчастной графиней, столкнулась с ним на пороге.

– Кэрдан! – взвизгнула она. – Опять пугаешь меня.

– Даже не начинал, – ухмыльнулся маг. – Где граф?

– У Йельды, спит беспробудным сном. Забираешь его?

– Да. Йельда знает, что должна делать?

– Конечно. Не видела его сегодня, была с другим клиентом.

– Умница. Не подведите меня – ни она, ни ты. Не хочу расстраиваться.

– Когда мы тебя расстраивали, Кэрдан? Я не сумасшедшая, чтобы пытаться. А Йельда послушная девочка, сделает что я скажу.

– Спускайте графа к черному ходу. Повозка ждет.

Через десять минут два дюжих слуги вывели из борделя мертвецки пьяного мужчину. Они усадили его в ту самую карету, которая привезла Кэрдана в особняк де Ремисов. Маг спросил хозяйку борделя:

– Он пил риванское?

– Как ты и велел. За тобой должок. Я не разбрасываюсь дорогим вином.

Кэрдан швырнул ей мешочек монет, который забрал из сейфа де Ремисов. Ловко поймав его, хозяйка подбросила на руке и присвистнула. Графские сбережения не просто покрывали обильное гулянье, на них можно было выкупить половину заведения Харетты.