Сердца трех (СИ) - Страница 45

— Что случилось? — смогла наконец произнести Флер. Голова все еще кружилась, и Флер нужно было опереться на что-нибудь. Она пыталась поставить руки на кровать, но ладони съезжали по простыне. Ей не хватало сил удержаться. Могла ли она представить, что ее беззащитное положение настолько подействует на Блэка? Сириус присел на край кровати, позволяя Флер опереться о его плечо. Еще никогда она не была так рада своему плачевному состоянию. Под плотной тканью его аврорской формы чувствовался жар его тела.

Сириус рассказал ей, что произошло. Флер слушала и не могла представить, что она оказалась фактически на краю смерти. Да, она чувствовала себя крайне плохо, кожа чесалась, а кости ныли, но это же и при простуде бывает, не при клинической же смерти! И хотя Сириус рассказывал без всяких эмоций, Флер ясно представила, как волновался он и как волновался Гарри. Значит, она им обоим дорога?

— Я ведь обещал, что никто не пострадает, но обещание свое не сдержал, — он рассказал ей и о своем решении. Флер несколько расстроилась: значит, все дело в обещании? Но какая разница, в чем, если он здесь, ждал всю ночь и защищает от всего сразу! Она таяла внутри. Что он там говорил о крови оборотня? Она оборотень? Но Флер совершенно ничего нового в себе не ощущала, кроме жгучего желания попросить повторить объятия, потому что в первый раз она мало что поняла, так как страшно хотела пить.

— Мне пока не хочется никого кусать, — у Флер получилось изобразить улыбку.

— Лишь бы это сохранилось и в полнолуние, — было что-то магическое в этой ночи, то, что заставило их сидеть на одной кровати, то, что ярко показало ей, насколько Сириус волновался за нее. Он спас ей жизнь. Плевать, если она теперь оборотень. Плевать, если нет. Главное, что она жива, и то, что ее жизнь так самоотверженно спас Сириус своим решением. Она осторожно сжала в руке ткань его мантии. Она так отчетливо вспомнила его полуобнаженным, что наверняка бы сгорела от стыда от своих мыслей.

— Спасибо, Сириус, — от всего сердца произнесла Флер. Аврор посмотрел на нее исподлобья, после чего аккуратно снял ее руку со своего плеча.

— Тебе нужно поспать, завтра у тебя много гостей, — Сириус начал подниматься с кровати. Волшебство этой ночи вдруг подтолкнула Флер на совершенно импульсивный поступок: она поймала руку аврора и потянула его на себя. Стоило Сириусу склониться к ней, как она тут же сцепила руки за его шеей. От него пахло совершенно одуряюще чем-то резким и одновременно как будто свежим, а короткие кудрявые пряди щекотали ей нос. Она похищала жар его тела, не представляя, как вдруг она оказалась способной на такое. Она была словно сумасшедшая в тот момент. Ей было все равно, как Сириус отреагирует, но напряжение нескольких месяцев требовало своего. Блэк не сопротивлялся.

— Спасибо, — произнесла еще раз Флер. За то, что появился в ее жизни. За то, что показал, что ей пора взрослеть. За то, что спас ей жизнь. Ей невыносимо не хотелось отпускать его, однако выбора не было. Сириус отстранился, и Флер с облегчением поняла, что он не разозлен ее поступком. Ей так хотелось, чтобы он понял безо всяких слов, что она испытывает к нему, но это было невозможно.

— Отдыхай, — и Сириус ушел из ее импровизированной палаты. Флер разочарованно вздохнула: ей мгновенно стало пусто без него. Волшебный момент объятия и второй шанс подсказали ей, что жизнь коротка, и нужно действовать. Какой бы глупой влюбленной дурой она себе не казалась, она понимала, что растущее в ней чувство гораздо сильнее обычной девичьей симпатии. Только лишь обняв Сириуса, Флер хоть отдаленно начала понимать то, что Фрэнсис сказала ей о готовности отдать себя целиком. Она была готова принять все, что составляло жизнь Сириуса, оставить свою навсегда, лишь бы иметь возможность в любую секунду получить его поддержку.

Усталость взяла свое. Флер зевнула и легла на кровать. Сон не заставил себя ждать.

**

Гарри зевнул. Потом еще раз. Он хотел сходить к Флер, но отец поймал его возле самого лазарета. Он сообщил Гарри, что Флер только недавно уснула, и ее не стоит сейчас беспокоить. Гарри слегка расстроился, ведь ему не терпелось похвастаться своим участием в ее спасении. Вчера он переживал за Флер больше, чем мог себе представить. Он отлично видел, что и его отец невероятно сильно беспокоился за нее. Флер оказалась слишком важна для них обоих.

Пришлось вернуться в гостиную. После обеда здесь собралось непривычно много народу: на улице лил дождь, и оставшиеся два испытания с драконами снова перенесли. Гарри занял место на полу рядом с пишущей что-то Гермионой. Она поспешно прекратила писать и положила листки в книгу. Однако она ничего не сказала Гарри, и мальчик начинал к этому привыкать. По правде говоря, эта Гермиона нравилась ему гораздо больше.

Гарри со вздохом достал свой конспект. После проверки Гермионой конспект выглядел почти идеально, но Гарри все равно казалось, что Снейп увидит здесь чужую руку. Он снова и снова перечитывал выученные факты, теперь отлично разбираясь в прочитанном. Он начинал думать, что методы Снейпа не настолько неадекватные, насколько он привык думать.

Он отвлекся, когда в гостиной появился Уизли. Только лишь его рыжая шевелюра привлекла его взгляд, как Гарри напрягся. Весь чертов месяц он тренировался с отцом и профессором Люпиным в надежде, что однажды он сможет дать отпор Рону. После всех этих тренировок Гарри чувствовал себя увереннее, однако образ Рона укрепился давным-давно. Он внимательно следил краем глаза за своим заклятым врагом. Он сразу понял, что Рону скучно. Он и его свита из Дина и Симуса мешали младшекурсникам до тех пор, пока им это не надоело. И тогда Рон направился к Гарри, по крайней мере, мальчик так думал.

Но вдруг Рон остановился. Он вырвал какие-то листочки из книги, которые, как вдруг вспомнил Гарри, спрятала Гермиона. Его разобрал смех, и он забрался на стол, прокашлявшись:

«Скажи, зачем ты появился?

Пришел ты как незванный гость,

И ураганом в жизнь вломился,

И все сумбуром понеслось.

Скажи, зачем ты появился,

Откуда и зачем пришел?

Я не поверю, что влюбился

Скорее просто снизошел.»*

Гермиона вскочила, пытаясь добраться до Рона. Она в ярости пыталась прорваться через Дина и Симуса, но те ржали, как кони, и не пускали ее. Гарри встал на ноги.

— Грейнджер, кому ты нафиг нужна, ты себя в зеркале видела? — издевательски произнес Рон, размахивая листочками.

— Эй ты, — громко сказал Гарри, обращаясь к Рону. Вокруг засвистели и захлопали. — Палочку доставай.

— Смотрите, кто открыл свой рот, — протянул Рон со смешком, спрыгнув со стола. Он подошел к Гарри, намереваясь, вероятно, толкнуть его. Однако Гарри легко увернулся. — Зачем мне доставать свою палочку?

— Чтобы я победил тебя вооруженного, — ответил Гарри. Рон громко и натянуто засмеялся. — Пойдем выйдем, — он первым направился к выходу из гостиной. Отец предупредил его, что выбор места сражения тоже определяет его исход, а потому Гарри надеялся, что сбитый с толку Рон пойдет за ним.

— И что, ты кинешь в меня котел? — фыркнул Рон за его спиной. Похоже, что он принял условия игры. Гарри шел и настраивал себя на нужный лад. Столько тренировок, столько попыток, он просто не мог проиграть. Наконец, он остановился в одном из широких коридорных тупиков. Гарри развернулся. Рон непонимающе топтался на месте. За ним собирались гриффиндорцы, охочие до предстоящего шоу. Гриффиндорцы закрыли собой вход в этот тупик, а потому помешать им никто не мог. Гарри встал боком, наставив палочку на Рона. Тот помялся, но неуверенно позу повторил. Отец предупреждал его, что, скорее всего, Рон умеет только болтать, а потому победить его будет не так сложно.

— Левикорпус! — вдруг заорал Рон, нелепо размахивая палочкой. Гарри легко провел палочкой, отражая заклинание великолепным и прочным Протего.

— Локомотор мортис! — тихо проговорил Гарри, повторяя выученный от Люпина трюк. Он вытянул руку вперед, проворачивая ее по часовой стрелке, в результате чего заклинание щита перешло на его руку. Палочка же оказалась свободна. Рон нелепо упал на спину, размахивая руками. Он матерился. Наконец он умудрился повернуться и выкрикнул заклинание, которое Гарри слышал в первый раз. Его лицо было перекошено от злости. Это заклинание вызвало возмущенный ропот со стороны гриффиндорцев, послышался крик Гермионы.