Серая ветка - Страница 7
Теперь, когда прошло время, я нашел эту запись. Довольно странно выглядит:
отец с бородой лесного вида и
рюкзак зеленая и черная
одежда с ним сын очень похож
на отца выглдит как будщий
соладт что то призывное и
гтовое к службе слушает отца
с интересом как чужого
человека даже завидно у отца
георгиевскач ленточчка когда
надо он покажет кому надо
девушка в светло голубых
джинсах с дыоами на коленях
одинокий кавказец с
мчтательным взглядом
женщина очнь полная с
крошечными ножками в
остроносх туфельказ
девушка совсеи молодая с
кем то улыбаетсч по телеону
Такая вот запись.
Зачем она была мне нужна?
Не знаю.
Мне нужно было обдумать, как я буду говорить с Верой.
– Вера, – скажу я, – давай не будем пока разводиться. Мало ли что.
Она скажет:
– Хорошо, я не тороплюсь. Но оттягивать тоже нельзя.
Или скажет:
– Не вижу причин, чтобы тянуть.
Или скажет:
– Я вообще-то пока об этом даже не думала.
Представляя этот разговор, я вышел и машинально снял станцию (фото 19).
И пошел к эскалатору.
Поднялся, вышел из станции и снимал там, наверху, продолжая мысленный диалог.
– Ты не думай, я бы вообще уехал, исчез из твоей жизни навсегда, но Мите нужен отец. Настоящий, а не приемный. Он привык к тому, что я его отец. Он меня любит.
– Да, – скажет она. – Но он вырастет. Постепенно Максим станет ему родным и близким. Будет как бы два отца. Что в этом такого?
– Двух отцов не бывает.
– Отстал от жизни. Бывает – и даже при отсутствии матерей.
– Не в нашей стране.
– И в нашей, только нелегально.
– Слушай, я знаю про твою политкорректность, но мы сейчас не об этом.
– У меня политкорректность? Это ты все принимаешь и оправдываешь, а я как раз не собираюсь. Это дичь.
– Что?
– Когда два отца и у них дети.
– Ты только что говорила, что два отца – хорошо.
– Когда есть мать. Ты чем слушал?
– Ладно. Давай конкретно. Сейчас Митя ходит в сад, а еще с ним сидит тетя Маша. А я собираюсь взять отпуск месяца на три-четыре. За свой счет. И пожить с Митей. Почему он должен жить у тебя?
– А с тобой где?
– Я сниму квартиру, – ответил я, фотографируя дома, в которых уж точно не буду снимать квартиру. Но зачем-то все же фотографировал (фото 20).
Фото 19
Фото 20
– С кем он там будет, когда ты на работе?
– Я возьму отпуск, я же сказал. Кто кого не слушает?
– Ты хочешь бросить работу?
– Отпуск.
– На три-четыре месяца – это не отпуск.
– Тебя заботит, что я могу остаться без работы?
– Это твое дело, если ты один. Без сына. А сын у безработного отца – ты серьезно?
– При чем тут работа? У меня есть деньги. Я год вообще могу не работать.
– И что будешь делать?
– Воспитывать сына.
– Этого я и боюсь.
– Чего ты боишься?
Тут она посмотрит на часы и скажет:
– Мне пора.
– Чего ты боишься? Ты не хочешь, чтобы я на него влиял? Это интересно. Что же такого во мне плохого, если ты…
– Все в тебе хорошо, извини, мне пора.
– Мы ничего не решили.
– Мы все решили. Ты просил пока ничего не делать. Не разводиться. Я согласилась, чего тебе еще?
– Я про сына.
– Вот.
– Что?
– Ты всегда стараешься сделать сразу десять дел. И ни одного не получается в результате.
– Это неправда. Что у меня не получилось?
– Хорошо, все получается.
– Это для меня самый важный вопрос.
– Я говорю: все получается, успокойся.
– Не про это вопрос. Про сына.
– В чем вопрос? Мало видишься? Приходи чаще, ладно.
– Почему он не может пожить со мной?
– Где? На съемной квартире?
– Съемная квартира ничем не хуже.
– Ты серьезно? И она у тебя уже есть?
– Нет, но…
– Тогда о чем мы говорим вообще?
– Я как раз этим занимаюсь. Ищу квартиру.
– Когда что-то будет конкретное, тогда и поговорим. А сейчас мы о чем говорим вообще?
Она легко сбивает с толку.
Нет.
Я не позволю сбить себя с толку.
– Вера, сейчас лето, а он в городе…
– Мы собираемся на отдых. Максим предлагает в Швейцарии какое-то место хорошее, он там был не раз, летом там прекрасно.
– У моего отца лучше, чем в Швейцарии. Он дом строит в лесу. Давай я съезжу с Митей к нему…
– Определись, ты чего хочешь, искать квартиру или везти Митю черт знает куда? Там болота, комары, глушь. И другая страна вообще.
– Вера, ты была в этом месте полчаса. И мы туда будем ездить отдыхать, а жить в городе.
– Тогда какой смысл? Из города в город?
– Гродно – не Москва. Там и в самом городе отличные пляжи есть, Неман очень чистая река.
– Дмитрий, я повешусь сейчас. Я с тобой через минуту никогда не понимаю, о чем уже говорю. То дом в лесу, то река в городе. Ты не делай такие глаза, ты сам подумай, куда тебя заносит? Мы говорим о нашей жизни, так? И вдруг какая-то река в городе, что у тебя с головой, ты переключаешься просто дико, у меня все спуталось.
И она поднимется и уйдет.
Нет.
Нет, не то, не так. О сыне надо, но потом. Самый важный вопрос не в этом. Самый важный вопрос надо задать прямо и четко:
– Скажи, что я могу сделать, чтобы все вернулось?
– Что именно? – переспросит она. Она всегда переспрашивает. И уточняет. Она всегда уточняет. Это ее работа.
Она начинала в call-центре, отвечала на звонки клиентов банка, когда еще училась на финансиста, это наследственное, папа у нее юрист при фирме, занимается договорами, то есть деньгами, мама аудитор, дочка могла бы и не работать, но она хотела иметь свои карманные деньги, родители это одобряли. Банк солидный, клиенты тоже солидные и требовательные, но при этом часто бестолковые. Вера быстро научилась терпеливо с ними общаться, ее взяли на постоянную работу еще до окончания вуза, причем без помощи отца, чем вся семья очень гордилась. В банке вообще долго не знали, чья она дочь, учитывая, что Семеновых, а она Семенова, в России полным-полно.
Теперь она работает в vip-отделе все того же банка, быстро растет, и там ей тоже приходится спрашивать и уточнять.
– Как правило, никто толком не знает, чего хочет, – рассказывала она мне как-то. – Или знает очень приблизительно. И я подсказываю. Ну, ты тонкостей не понимаешь, как бы тебе попроще… Если с рынком сравнить, ты, допустим, продаешь фрукты-овощи, и вот подходит покупатель и говорит: хочу фруктов.
– Обычно знают, чего хотят.
– Я для наглядности! Сроду не даешь нормально рассказать. Хочу фруктов. Каких? Допустим, он скажет, яблок. О’кей, вам яблок которые получше, но чуть подороже, или дешевле, но похуже?
– Дешевый прием. Расчет на психологию потребителя, который всегда завышенного мнения о своем статусе. Естественно, он хочет лучше, но дороже.
– Ну вот, тебе и рассказывать не надо, сам все понимаешь.
– Обиделась?
– У меня тупая работа, я впариваю клиентам то, что им не требуется.
– Я этого не сказал.
– Подразумеваешь. Тебе вообще неинтересно, что я делаю. А у нас, между прочим, живые люди, и я не просто впариваю, а хочу, чтобы возник взаимный интерес клиента и банка. Если я ему впарю задорого гнилые яблоки, он больше не придет, а мои клиенты ко мне возвращаются.
– Хотел бы я посмотреть, кто бы к тебе не вернулся…
– Перестань! Дело не в симпатичном личике, меня это даже оскорбляет! Чтобы ты знал, большинство людей приходят в банк первый раз на разведку. Им объясняют, тратят время, дают пакеты документов, они уходят – и все. И их нет. Никто не любит читать документы. Надо объяснить на месте, тут же, доходчиво. В идеале не отпустить. А если уйдет, чтобы вернулся. У меня процент повторников самый высокий в банке вообще.