Серая ветка - Страница 4

Я захотел глянуть на бывший господский дом, она проводила.

Дом был брошен, но стенами еще крепок. Действительно, иметь бы деньги и желание, вполне можно восстановить.

Фото 8

Но я зашел внутрь и понял, что денег и желания должно быть очень много (фото 9).

Да и зачем такой дом в пустеющем, умирающем селе, вдали от нормальных дорог, включая железную? Ни охоты здесь, ни рыбалки, ни особых красот природы – лесостепная скудная местность. Об этом я сказал вслух – другими словами, помягче. Старуха возразила:

– Охота не знаю, а рыбалки почему нет, рыбалка есть, тут речка недалеко, я не пойду, ноги слабые, а ты сходи.

Фото 9

Я сходил и за полем, за пригорком и рощицей обнаружил, действительно, речку. Тихую, заросшую кустарником и редкими деревьями, красивую, тут можно хорошо посидеть и задуматься (фото 10), если, конечно, убрать за собой следы пребывания тех, кто уже тут сидел и задумывался в хорошей, судя по всему, компании (фото 11).

Я не хочу, чтобы у сына было так же – то есть некуда вернуться, нет места с воспоминаниями детства и юности, нет тяги туда, нет связи, нити, что тут еще говорить, и так понятно.

Я возвращался к метро, но подумал, что нечестно будет отделаться прогулкой вдоль шоссе, есть тут и дворы, и закоулки, надо бы свернуть и посмотреть, что там.

Придумать себе обязанность и тут же стать ее должником, это я умею.

И свернул, и пошел в глубь микрорайона.

Ничего, жить можно. Даже уютно, пожалуй. Здесь время идет иначе и даже погода другая: у шоссе давно уже сухо после утреннего дождя, а здесь хранится влага, ласково поблескивают лужицы, все свежо, тенисто и сквозь тень солнечно (фото 12).

Фото 10

Фото 11

Я шел и шел, везде были одинаковые дворы, обросшие деревьями и заставленные машинами. Если и попадалось что-то приметное, то характера скорее юмористического – например, пентхаус на вершине безобразного дома (фото 13).

Хотя, возможно, это так называемый технический этаж.

Я вспомнил об одной из своих фантазий: в доме, который когда-нибудь построю, обязательно будет комната со стеклянным потолком. И когда стемнеет, мы будем лежать с Митей на диване, глазеть в небо – можно без всякой оптики, простыми глазами, и я буду говорить ему:

– Это Большая Медведица. А это…

Кроме Медведицы я и сам ничего не помню.

Но не в названиях дело. Можно созерцать и рассуждать, есть ли там жизнь, а если есть, какая она, как выглядят разумные существа.

– У них, может, не руки, а щупальца, – скажет Митя.

– Не исключено.

– И едят не ротом, а ухом, – развеселится Митя.

– Или попой, – скажу я.

– Точно! – он хохочет и катается по дивану.

– А есть, я читал, – говорю я зловещим голосом, – такие длинные земляные черви, они вообще ничем не едят. У них даже желудка нет. Они просто впитывают в себя то, что вокруг.

Вера входит, слышит и говорит:

– Какая гадость!

– Нормально, мам! – кричит Митя. – Мы тоже так будем! Лежать и впитывать.

– Вы этим и так занимаетесь, – говорит Вера.

И ложится вместе с нами, посредине, обнимает нас, и мы вместе смотрим на звезды.

Я шел и шел, неизвестно на что надеясь, и вдруг увидел впереди дом, который чем-то отличался от других. Что-то в нем было странноватое. Я приблизился и увидел, в чем странноватость: стены уступами и треугольные балконы (фото 14).

Фото 12

Фото 13

Наверно, когда проектировали и строили здесь типовые дома, какому-нибудь молодому архитектору надоело штамповать чертежи, и он предложил: а что, если так? А его начальник, который тоже ведь человек и тоже устал от однотипности, почесал в затылке и сказал: «Вряд ли пройдет, но попробуем. Мало ли». И показал руководству. А у руководства тоже был момент кризиса ценностей. Так и дошло до самого верха, где, возможно, как раз состоялось совещание, на котором некто самый главный призывал к свежему взгляду на архитектуру, сам не веря в то, что говорит.

И – дали жизнь идее, спроектировали и построили дом. В ход пошли стандартные железобетонные плиты, только поставленные под углом.

Фото 14

И всем нравилось, но потом въехали жильцы и, хотя дети наверняка были счастливы жить в веселых косых стенах, угрюмые взрослые оказались недовольны: мебель нормально поставить нельзя, окна кажутся кривыми, балкон дурацкий, и вообще – посмотришь на стену, и в голове делается муторно, особенно утром после выходных. Начали писать жалобы: за что обидели, почему мы должны жить не как люди?

Как-то, наверно, их успокоили, а экспериментировать перестали – в округе больше ни одного такого дома нет.

За ним пошли опять типовые, одинаковые.

Я соскучился и свернул, чтобы выйти на какую-то улицу. Было до того уныло, что даже хотелось увидеть что-то окончательно унылое – для полноты впечатления.

Чего ждешь, то и будет.

Я увидел.

Фото 15

Как говорится – без комментариев. Что форма, что цвет – полная гармония.

Впереди виднелась улица. Вернусь по ней к метро.

И вдруг, надо же, – лес!

Я не смотрел на карту, не пользовался навигатором, поэтому лес вынырнул неожиданно, удивительно и подарочно.

Велосипедист ехал к лесу, пересекая дорогу, я почти бегом побежал за ним (фото 16).

Лес. Значит – воздух, птицы, деревья, тропинки, лужайки. Значит, можно в этом районе жить, гулять здесь по выходным, называя для сына имена растений.

Фото 16

Фото 17

Вот она, настоящая лесная тропинка с замечательно стоящим посередке деревом – значит, тропинку не придумали, не спланировали, а она сама натопталась, нашагалась людьми (фото 17).

А вот настоящий овраг (фото 18).

Пусть небольшой, неважно, все равно туда можно сбежать, и ребенок не удержится, и сбежит, а отец крикнет со смехом: «Осторожно!», и сам побежит туда, и они пойдут по дну оврага, шурша листвой.

– А змеи тут есть? – спросит сын.

– Конечно. Огромные, с двумя головами.

– С двумя разве бывают?

– Орлов тоже не бывает, а на гербе Российской Федерации орел – с двумя.

– Российская Федерация – наша страна?

– Да.

– А Россия?

– Тоже. Два названия.

– Но мы-то где?

– Названия два, а страна одна.

– Ясно.