Серая мышка для черного волка (СИ) - Страница 31

— Нет, математика у нас отлично идёт. Папа сложил таблицу умножения в стихи, теперь ходим всей семьёй поём, — Алёна была неунывающей и казалась мне очень счастливой. По женщине видно, как обстоят дела в семье. — Почерк плохой. Писать не хочет.

— Можно купить перо и чернила, — тут же сообразила я. — Это полезно для детей, сильно развивает моторику и исправляет подчерк.

— Слыхала, — с укором отозвался Нил и строго посмотрел на супругу.

— Но не гусиным же пером, Ильич!

— А вы в школу ходите? — поинтересовалась я.

— Мы на домашнем обучении, — Алёна сбегала на кухню и принесла пустую тарелку и ложку. Положила предметы на пустующий край стола во главе. Подставила табуретку. — Ездим к Илье, это наш с Нилом старший сын. В посёлке сдаём экзамены.

— Мой сын, — гордо отозвался Нил. — Это он мне глаз выбил.

— Ильич!

— Ярославна!

— Бабушка! — радостно выкрикнула Марина.

Воцарилась тишина. Сверху по лестнице спускалась женщина в возрасте. На ногах были обуты валенки, платье длинное изо льна. Волосы её седые были в две косы заплетены и уложены вокруг головы. Она смотрела на нас тёмно-жёлтыми глазами и напоминала мне… Нила Ильича. Родная ли мать, я не знала, но сходство было.

Анна вступила к столу и тут же села. Её светлое лицо устремилось к Алии, женщина поманила мою спутницу к себе.

Алия тут же встала с места и подошла к жене Альфы. Постояла мгновение, а потом упала перед ней на колени и уронила голову ей на платье. Старуха погладила рыжие кудри. И даже я почувствовала ту волну спокойствия, что исходила от этой старой оборотницы.

— Слышу тебя, девочка. Со мной пойдёшь. Не бойся ничего. На каждого сильного найдётся более сильный.

Алия убрала лицо со льняного платья, и я увидела, что она плачет. У меня сердце кровью обливалось. Алия была похожа на ребёнка, её личико не принадлежало взрослой женщине. И плакала она, как ребёнок. И была причина. Жестокая, злая причина всех её бед. И какое счастье, что теперь её защитят.

— А теперь ты, — улыбнулась Анна и поманила меня к себе.

Я набралась смелости и встала. Нерешительно, но целеустремлённо хотела пройти к ней, но не смогла. Моя проблема другая. И я примерно представляла, кто такие волки. Сейчас они поймут, что мой отец — человек, и вся эта добрая и весёлая компания отправит детей спать, а потом загрызёт меня, потому что я воплощение нарушенного закона. Мне захотелось сбежать. Я так разнервничалась, что даже не заметила, как Анна сама встала и подошла ко мне. Она пыталась успокоить меня своим колдовским талантом, но я металась, искала Криса, но не находила. Мне было больно без него. Он единственная моя защита. Никого в целом свете нет, кроме любимого Карачуна. Я перестала переносить одиночество.

— Твой отец был Вольтом, — сказала мне старая волчица, гладя мои плечи. — Бывают Дамки, женщины способные родить от оборотня потомство. А бывают мужчины-Вольты, способные сделать оборотнице волчонка.

— Я думал это враки, — нахмурился Лихо.

— Все сказки, что рассказывают волки своим детям, имеют под собой реальную основу, — ответила ему Анна, а меня поцеловала в лоб. — Маленькая королева, тебе не надо с нами оставаться. Дождёшься своего мужа, и уходите. Никто больше не предъявит тебе обвинение.

— Спасибо, — произнесла я дрожащими губами.

Как гора с плеч свалилась. Я была вне себя от радости. Оставалось только молиться, чтобы мой Кристофор выжил.

Как же сильно я его любила, до болезненного состояния скучала. Не переставала о нём думать, вспоминая его руки, его плечи, губы его нежные, что целовали меня. Запах своего мужчины и голос помнила. Такая тоска навалилась, что после обеда до раннего вечера, я стояла у окна и смотрела из гостиной на чистое поле, которое упиралось в заснеженные деревья такие высокие, что казалось, они небосклон подпирают.

Алия играла с детьми. У неё было отличное настроение. Хороводила деток так, что старшая Маша тоже присоединилась к играм и даже улыбнулась.

А потом это место выдало наконец-то своё сказочное и потустороннее начало. Из тайги вдалеке вышел олень. Но не простой, а гигантский.

— Смотрите! — ахнула я, указывая на окно.

И Алия с одним из малышей на руках подошли ко мне. Мы замерли, смотрели, как огромное животное величаво выходит из леса на протоптанную дорожку. Ветвистые рога в свете заходящего солнца казались красными. Олень шёл медленно, высоко поднимая копыта.

К нам присоединилась Алёна, на лице отобразилось напряжение.

— Ильич! — позвала она мужа. — Смотри Елень пришёл!

Хлопнула за нашими спинами дверь. Алёна скинула мне на руки младенца и тоже убежала.

— Мама! — переживала Маша, сжимая кулачки.

Навстречу оленю-исполину выбежал Вечный, и олень остановился. Лихо был светло-серого цвета с большим количеством белоснежной седины на шкуре. Ещё у него была борода, что мела дорогу. Волк казался очень маленьким по сравнению с травоядным оленем. Серая волчица вскоре появилась возле своего мужа. Она была ловкой, обошла оленя стороной. Но близко не приближалась. Понятно почему, олень взглянул в её сторону. Мотнул головой так быстро, что пробить рогами хищницу ему бы не составило труда. Ещё и лягался.

— Почему он такой огромный? — выдохнула Алия, прижимая к себе чернявого мальчика.

— Папа Нил говорит, он оборачивается, — тихо ответила Маша и обняла сестру Марину. — У него стада нет, он один такой.

— Зачем он пришёл?

— А почему ты испугалась? — насторожилась старуха Анна Никифоровна за столом, глядя на Алию.

— Он же гигантский, с таким волку не справиться, — я тоже испугалась.

— Этот олень следит за теми, кто переправляется через реку. Людям здесь не место, — продолжила старуха. — Сейчас узнает, что вы волчицы и уйдёт. Много лет назад старый Альфа, который правил волками до моего мужа, вырезал всё его стадо. Поговаривают, Елень поклялся отомстить. Убивать всех волков, кто старше тысячи лет. И взять в жёны ту оборотницу, которая сможет родить ему детей.

— Разве волчица сможет родить оленю? — удивилась Алия.

На лице Анны появилась злая ухмылка и блеснул острый клык:

— Бывают такие, уникальные оборотницы. Допустим, ты.

— Я? — ахнула моя спутница, и я за неё испугалась, посмотрела в окно.

Лихо с Алёной прогнали Еленя, и он отвернулся от них, погарцевал по дороге, гордо подняв голову, из под его копыт летели снежные искры.

— Ты, — ответила Анна.

— Ты что ж меня на откуп забираешь? — возмутилась Алия, и я почувствовала напряжённость, повисшую в комнате. Заплакали маленькие близнецы. Я даже на время о Кристофере забыла.

— Нет, — спокойно ответила старуха. — Истинную пару мы разбивать не будем.

— Бабусь, вы меня пугаете, — прошипела Алия. — Может, зря я сюда пришла?

— Может и зря. Осталась бы со Злыднем, присмирел бы наш отважный боец. Многие бы тебе спасибо сказали.

— Вы хоть знаете, что он творил? — Алия украдкой посмотрела на девочек.

— Видела в тебе, — кивнула старуха и поднялась с места. — Его оправдать сложно, но можно. Алёнка же Лихо оправдала.

— Я не пойду с вами, — Алия стала от возмущения задыхаться.

— До утра подумай, — Анна уже поднималась по лестнице. — Злыдню недолго осталось.

Хозяева вернулись в дом, дети кинулись к ним. А мы так и стояли, как в воду опущенные. Невольно с Алией переглянулись. Итак, то жалко было несчастную рыжую оборотницу, а тут такое ещё сверху.

Мы спали на втором этаже в маленькой комнате. Спали с Алией, но поздно вечером к нам присоединилась Марина. Втроём под пуховым одеялом, нам было жарко. Ночью плакала Алёна.

— Почему твоя мама плачет? — тихо спросила я у девочки, что смотрела в потолок и чутко прислушивалась. Алия лежала на боку, и гладила её волосы.

— Мама плохо помнит прошлое. Когда вспоминает папу Марко, начинает плакать. Папу нашего убили. Надо спать ложиться, сейчас мама начнёт кричать.

— Зачем она так убивается? — всполошилась я, уже готовая вмешаться и пойти хозяйку дома успокаивать. Но увидела наморщенное личико Алии, с высоко поднятой одной бровью.