Сенсация по заказу - Страница 31

– Вроде бы белое положено, а, Вероника? – заметил он.

– Люблю делать все наоборот. И потом, это же вкусно. Попробуйте.

– Да я знаю, – сознался Турецкий. – Я на вашей стороне. Я даже собираюсь написать кулинарную книгу о том, как неправильно, но вкусно питаться. Хотите еще выпить?

– Не подлизывайтесь. Мне работать надо. И выкладывайте, что вам нужно.

Турецкий закурил, Вероника тоже, и он задал первый вопрос:

– Белов был холост, так?

Она кивнула и добила свой бокал. Турецкий кашлянул.

– В предсмертной записке... насчет волос на подушке – это про вас?

Она снова кивнула.

– Он был холост, но все-таки какие-то родственники у него были? Какая-нибудь седьмая вода на киселе. И кому, кстати, квартира отойдет и прочее имущество?

Вероника сделала изящное движение худенькими плечиками:

– Им, надо полагать. Мне это как-то все равно... сами понимаете.

– Вы на похоронах кого-нибудь видели?

– Приезжала одна фифа. Племянница. Но потом ее больше никто не видел.

– Как ее найти?

– А бог ее знает.

– С ней разговаривал кто-то из женщин?

– С ней все разговаривали, выражали соболезнование. Это естественно... Хотя по-честному, это она нам должна была соболезнования выражать.

Турецкий поймал себя на мысли, что ни черта он в этих ученых не понимает. Просто какой-то другой биологический вид.

– Он действительно был вам так дорог?

– Слушайте, не лезьте не в свое дело!

– В юридическом смысле это как раз мое дело. Лаборантка нахохлилась. Турецкий понял, что пора

либо попытаться растопить лед, либо идти напролом. На первый способ было слишком мало времени.

– Знаете, чтобы не терять время, я потом наш разговор оформлю в протокол, хорошо?

У нее округлились глаза. Турецкий сказал с напором:

– Вы лично говорили с племянницей Белова?

– Да...

– Как ее найти, знаете?

– А вам зачем?

– Ну это мое дело, – улыбнулся Турецкий. – Может, я за ней приударить хочу.

– А если ей лет пятьдесят?

– Вы же сказали, она – племянница? – удивился Александр Борисович.

– Ну и что? Разве у человека не может быть пожилой племянницы?

– Врете, – понял Турецкий.

– Фан-та-зи-рую. Понимаете?

– Так думаете, не получится ухлестнуть за племянницей?

– Кто вас знает, на что вы способны? – Вероника опустила ресницы.

Да она сама флиртует, сообразил Александр Борисович. Пока я... Эх, ну и барышни пошли. Точно флиртует! Потому и адрес этой Натальи давать не хочет. Надо подобрать правильный тон. Чтобы не обидеть девчонку настолько, чтобы она закрылась.

– Как же мне найти эту несчастную племянницу?

– Почему же она несчастная?

– Ну все-таки дядя умер.

– Плевать она него хотела.

Турецкий не особенно удивился: он ждал чего-то такого.

– Откуда вы знаете?

– А мы с ней старые подруги.

Вот тут уже Турецкий не выдержал.

– Что же вы молчали?!

– Разве меня кто-то спрашивал, как давно я ее знаю?

Турецкий собрал все свое самообладание и улыбнулся:

– Действительно. Вы совершенно правы. А я – нет. А знаете, почему?

– Почему? – машинально переспросила Вероника.

– Потому что правы вы. А я неправ. И знаете почему?

– Ну ладно, хватит. Я уже поняла, вы так до утра можете.

Он отвез Веронику в Лабораторию, высадил за квартал (она не хотела, чтобы коллеги видели) и позвонил Смагину:

– Олег, сейчас запишешь телефон, по нему узнаешь адрес. Это племянница Белова. Найди ее и поговори лично, не по телефону. Это важно, понимаешь?

– Конечно.

– Узнай у нее все, что можешь. В том числе не забирала ли она какие вещи из квартиры дяди. Она там появлялась, говорят, когда вы с прокурором дело уже закрыли.

– Ну, Александр Борисович...

– Ладно, ладно. Задай ей свои стандартные вопросы – те, что всем свидетелям задавал, – и, главное, постарайся расшевелить. Запомни, когда ведешь допрос, просто говори себе: «Я магнитофон, который умеет задавать вопросы» – расслабишься, и все получится как надо. Узнай, когда она последний раз общалась с дядей? Что знает о его недругах? И тэ дэ, да? Насчет квартиры – обязательно. Что она собирается с ней делать, я хочу знать.

– Понял, – энергично отрапортовал Смагин.

В ожидании информации от Смагина Турецкий поехал в местную администрацию. Он был уверен, что там уже давно знают о его присутствии в городе. План был прост: с полным отсутствием плана пойти напролом. Для начала собирался познакомиться с судьей и мэром. Но оказалось, что судья Левшин в отпуске, где-то в Поволжье, а мэр, Григорий Михайлович Навоша, – в Москве, на приеме у губернатора.

Исходя из того, как ему ответили, Турецкий решил, что мэр – человек солидный, в годах, а судья – помоложе.

Выйдя на улицу и вдохнув полной грудью чудесный лемежский воздух, Турецкий понял, что кое-что упустил. Он вернулся в клуб и нашел менеджера, с которым разговаривал.

– Вы сказали мне, что Белов играл хорошо и услугами тренера не пользовался?

– Совершенно верно.

– А те, с кем он играл? Мэр и судья? У них есть тренер?

– У мэра есть. Виктор Аскольдов. Наш лучший специалист! Он когда-то с самим Борисовым играл! Знаете, кто это?

– Наверно, теннисист?

– Точно. Вот это был мастер! Какая подача! Какая игра на задней линии... А помните, на Кубке Дэвиса...

– Зубы мне не заговаривайте. Аскольдов сейчас в клубе?

– Да, но у него занятия...

– Скоро закончатся?

– Примерно через полчаса.

– Где у вас тут можно отдохнуть?

– Бар к вашим услугам. Если хотите, есть прекрасный массажный кабинет. Там у нас такой китаец уникальный есть, он...

– Расцветает провинция, а? – не то порадовался, не то вздохнул Турецкий.

– Какая мы провинция, – возразил менеджер, – мы – цивилизация!

Турецкий поинтересовался ящичком Белова, и оказалось, что все в сохранности, будто в клубе надеялись, что Белов еще вернется и разделает всех под орех. Вот почему у него дома не оказалось ни ракеток, ни мячиков – все хранилось в спортклубе.

Аскольдов оказался сухопарым мужчиной с аскетичным лицом. И вполне дружелюбным – его отнюдь не смутила корочка Турецкого. И про теннисные тренировки Турецкий без проблем узнал у него все, что было нужно. Только все оказалось наоборот. Навоше было сорок лет, а судья подбирался к седьмому десятку.

Турецкий удивился:

– А как же это получается, что молодому мэру тренер нужен, а пожилому судье – нет?

– Сердит очень, – усмехнулся Аскольдов. – Сам все знает. Говорит, по телевизору все видел и нечего деньги на ветер выбрасывать. Говорит, в бадминтон на пляже играет и в теннис сможет, невелика, мол, разница.

– Рачительный у вас судья. И что, хорошо играет?

– Шутите? Да никак вообще.

– А Белов как играл?

– Это кто? – наморщил гладкий лоб Аскольдов.

– Профессор тут у вас был. Застрелился недавно.

– А, этот прилично. Агрессивно очень. Техника слабовата, конечно, но кураж... Подача – выход к сетке – удар! – приятно было смотреть. И мэр так же примерно. Только он послабее. Но проигрывать не любит – страшное дело. Вот и натаскиваю его. – Асколь-дов подмигнул: – Уж не выдавайте, ладно?

– Могила. Так почему же судья играл с Беловым?

– Наоборот. Профессор – с ним. Подачу отрабатывал. А это уж – все равно с кем, хоть с Питом Самп-расом, хоть с кенгуру.

– А теперь еще один вопрос...

ИЗ РАЗГОВОРА СЛЕДОВАТЕЛЯ СМАГИНА С ПЛЕМЯННИЦЕЙ ПРОФЕССОРА БЕЛОВА НАТАЛЬЕЙ КОЖЕМЯКИНОЙ:

Вопрос. Кем вам приходился Антон Феликсович Белов?

Ответ. Это мой дядя по материнской линии. Вопрос. Когда вы в последний раз виделись с дядей? Ответ. На похоронах.

Вопрос. Вы вообще часто с ним виделись? Ответ. Нет.

Вопрос. А как вы узнали о его гибели?

Ответ. Вероника позвонила. Лаборантка его. Мы знакомы были раньше.