Семь жизней - Страница 90

Фотоссесия, что устроил Ачилл возле водопадов, меня не интересовала. Мне не нравилось происходящее. Мне не нравились их отношения. В них любил только один человек, и это я. Голос приправил наше взаимодействие ванильными отрывками, но в каждом из них сквозила фальшь. Слишком приторные взгляды Ачилла сменялись на скучающие, как только Наоми отворачивалась. Он очень много времени проводил в телефоне. В эти моменты на губах возникала ухмылка.

Путешествия закончилось, и я вновь увидела картины. Все они были посвящены Ачиллу. Рядом с цветочной девушкой черная тень. Она следовала за ней повсюду, окружала ее собой, боготворила и любила. Они разделяли вместе дни и ночи, сталкивались в цветочных композициях и мрачнели. Да, большинство цветов с каждой картиной все темнее и темнее. Наверное, Наоми и сама предполагала, что их отношения нельзя называть образцовыми или нормальными. Это игра в одни ворота, в которой Наоми проигрывала.

Появление Сары я ознаменовывала, как новый выбор. Тот, что голос предлагал мне в каждой жизни. Сара скептически относилась к Ачиллу, что не могло меня не радовать. Эта девочка точно умела разбираться в мужчинах, в отличие от меня.

Ачилл быстро сбежал. Это странно для меня. Наоми же, если и переживала, то внешне не показывала. Томное выражение застыло на ее лице, а после сменилось азартом. Кажется, она что-то задумала.

Мы направились в сторону дома, но шли явно не домой. Я не успевала за событиями, оттого не заметила, как Наоми выскочила на дорогу, не убедившись в отсутствии машин. Визг шин привел нас обеих в чувства. Ослепительный свет фар бил прямо по глазам. На миг все звуки пропали и наступил мрак. Неужели я умерла?

Я удивилась собственному спокойствию. Мне кажется или я была готова ко всему? Эта идиотская закономерность преследовала меня в каждой жизни. Но, нет. Оказалось, это был обман. Голос сбил меня с толку. В следующем воспоминании Наоми сидела на кровати. Я увидела зажженные свечи и блюда из ресторана Алонзо. На самой Наоми красивое кружевное белье, а поверх она накинула шелковый халат. Она ждала Ачилла.

Минуты сменились часом. Лицо больше не сияло от счастья. Наоми поникла, опустила плечи и водила пальчиком по постели. В ней копились обида и злость. Я же злилась на Голос, потому что он показывал мне рваные отрывки. Он жаждал моей надежды? Хотел снова обдурить и показать то, чего нет? По всей видимости, ведь после прихода Ачилла, вся злость Наоми улетучилась. Она простила его за секунду.

Я мельком смотрела подготовку к выставке. Куда больше меня интересовали собственные мысли. С самого детства Наоми любима обществом. Этой же любовью переполнена она сама. Она моментально очаровывалась всем, что видела, будь то мужчины или предметы интерьера. За всем этим стояли высокие ожидания, которые, скорее всего, не соответствовали действительности. И все это я подметила из ее разговора с Сарой. Она слишком приукрасила их путешествия, прибавила романтической обстановкой и экстремальными занятиями. Но я же все прекрасно видела. В большинстве случаев, что Наоми, что Ачилл проводили время наедине с собой. Сладкая ложь так слетала с губ, что в нее легко можно было поверить. И Наоми верила. Видела то, чего в помине не было. В этом вся проблема. Она влюблена, но лишь в образ. Перед ней совершенно другой человек.

За своими рассуждениями я чуть не пропустила воспоминание, связанное с выставкой. Пришла в чувства лишь тогда, когда зал уже был забит под завязку. Увидела Алонзо, что сидел в самом углу и играл на гитаре, увидела Сару, которая обсуждала картины с Френки, и, наконец, нашла Наоми. Она скользила по залу, впитывала эмоции поклонников. Наслаждалась своим восхождением на пик и скромно улыбалась. Вот только я не увидела Ачилла.

Еще раз обошла всех гостей, но не одна. Наоми следовала за мной. Уголки ее губ опустились. Брови сместились к переносице. Глаза наполнились грустью. Мы вместе отошли к стене, где нас и настиг Ачилл.

Его оправдания звучали жалко для меня, но Наоми им поверила. Он вновь оставил ее одну, под предлогом сделать несколько кадров. И если Наоми верила его словам, то мой лимит доверия был исчерпан. Теперь я наблюдала за ним. Хотя, не только я.

Чье-то появление привлекло внимание Ачилла. Он робко повернулся, а после густо покраснел. Шея покрылась испариной. Я попыталась рассмотреть человека, что вызвал у него такую реакцию, но никого не увидела, как вдруг рядом с нами оказалась девушка с огненно-красными волосами. Безумно красивая и наглая. Она не сводила взгляда с Ачилла. Буквально следовала за ним по пятам. В какой-то момент кивнула на выход и удалилась. Ачилл убедился, что Наоми увлечена общением, и направился за ней. Я шла следом.

– Бездарность, – усмехнулась она.

– Я же просил не приходить.

– Мое любопытство сильнее твоих желаний. Ты скоро? Я соскучилась.

– Как только выставка закончится, я позвоню. Тебе нужно уйти. Ее подружка следит за мной.

– И почему ты ей не расскажешь?

– Не время.

Я попыталась разозлиться, но не смогла. Радовало лишь одно: Сара заметила их. Надеюсь, ей удастся убедить Наоми.

Не удалось. Воспоминание так резко сменилось, что я попала на середину разговора. Наоми отчаянно отрицала любое подозрение, связанное с Ачиллом. Это бесполезный диалог, где собственные желания были сильнее фактов.

Воспоминания наращивали темп. Теперь мы у Алонзо. Здесь прозвучал похожий разговор и произошло ровно то же самое. Наоми упорно отрицала очевидное. Вот и подтвердились все мои рассуждения. Наоми желала видеть лишь то, что хочет.

Новая встреча – прежний разговор. Френки потерпел поражение, не успев и рта раскрыть.

Но все же все эти разговоры привели к первому конфликту. Наоми своего не добилась – Ачилл вновь обманул ее.

Рисунок. Сколько в нем боли и отчаяния. Сколько в нем правды. Я увидела глаза, наполненные слезами. Увидела губы, которые вот-вот раскроются в крике. Увидела дрожащие ладони. А после брызги. Отчаянные брызги черной краски, что олицетворяли собой слезы.

Пустая комната. Безразличный голос бросал какие-то фразы. Искусственные стоны отдавались эхом. Скупое «люблю» прозвучало где-то на фоне. Крах уже близок.

Все смешалось настолько, что я едва различала события. Лишь звонок Сары сделал воспоминания более четкими для восприятия. Кажется, она велела мне куда-то прибыть и взглянуть самой. Я понимала, о чем она, а Наоми нет. Она упорно продолжала отрицать очевидное.

Очень странный ориентир «красный дом, черная крыша». Я попыталась опередить очевидное, но Голос пригвоздил меня к Наоми, заставляя заново переживать все те эмоции. Мы блуждали вокруг да около. Наоми не могла решиться, а я больше не хотела ждать. Я попыталась еще раз вырваться из мертвой хватки, но все попытки были тщетными.

Наконец, Наоми решилась зайти. Любопытство сменило страх. Что произойдет со мной после увиденного? Неужели вновь наступит выбор? Неужели я опять выберу смерть? Но ведь Наоми такая жизнерадостная. Из всех моих жизней лишь в этой я живу. Лишь в этой я радуюсь солнцу и новому дню. Нет. Она не совершит такую ошибку.

Дверь приоткрыта. Женский смех коснулся слуха. Сколько же в нем фальши. Дорожка из свечей приковала мое внимание. Не было смысла идти дальше, но мы шли. Наоми обязана убедиться в происходящем. Убедилась.

Равнодушная фраза вызвала истерику. Мрак настиг, и лишь плач дал понять, что воспоминание продолжилось. Вибрация. Настойчивая вибрация разбавляла всхлипывание. Наверное, это Сара.

Огоньки. Их блики застилали взгляд. Я слышала рваное дыхание рядом с собой.

– Если бы я могла никогда…

Что никогда? О чем она говорит?

И снова свет фар ослепил. Мощный сигнал ударил по слуху. Визг шин. Темнота.