Семь дней из жизни человека (СИ) - Страница 9
- Хорошо, Адам, - терпение мужчины оказалось не ангельским, как, впрочем, и голос, грудной, низкий и гулкий, как раскаты грома, - я повторю для тебя ещё раз. Слушай внимательно и постарайся запомнить то, что я тебе скажу, а после передать это на примере своего Злыдня, хотя мастер и желал, чтоб ты делал это полностью самостоятельно. Любое отражение в бытии под своим изображением несёт целый ряд определяющих пластов. Одни из них весьма устойчивы, другие подвержены постепенному варьированию, есть ещё не завершённые, что настраиваются в процессе жизни. Я кратко назову основные из них: общечеловеческий идеал и реальные нравы конкретного общества, семейный уклад и ценности, личные представления о совершенстве, твой собственный опыт; религиозные предпочтения, усвоенные тобой, и, пожалуй, тебе хватит для начала. В каждом совете Злыдня, в каждом его слове ты должен уметь определить количество этих составляющих и степень их влияния, чтоб на первых этапах адаптации к нему не давать своему разуму расслабляться. Осознавая, что движет им в определённых ситуациях и всю полезность его советов, ты сможешь научиться полностью доверять ему в будущем. Правду, на мой взгляд, людям лучше не копаться в своих основаниях, а слепо следовать им, хоть пользы больше будет. А то вы со своим Разумом умудряетесь виртуозно выцарапать деталь из любого механизма, а потом сидите над ней и не понимаете, что делать с этот сломавшейся штучкой. Само собой, не всегда ваше отражение ведёт вас правильно, всякие казусы случаются (вспомни составляющие пласты), только тут уж мастеру виднее, как с такими разбираться. Если же вы начинаете излишне включать Разум, то часто начинаете попросту забывать непосредственное назначение изучаемого предмета. Но, раз тебе дана воля, ты имеешь право знать об отражении больше и решать сами - мужчина странно хихикнул после этого слова, - как поступать. Так что давай, Адам, включай голову и расскажи мне, какие из требований твоего Злыдня чем продиктованы.
Мальчик недовольно повернул к слуге голову. Ему отчаянно не хотелось говорить на такие непонятные темы, тем более с этим странным человеком. Да и слушал он его вполуха, потому что все мысли малыша были забиты представлениями предстоящих чудес и благодеяний. Он уже представлял себя великим кудесником, странствующим по свету и творящим величайшие чудеса с честью и добродетелью. А горе-наставник прервал его ровно в том месте, где Адам мужественно усмиряет целое стадо диких медведей, нападающих на короля.
Заметив растерянный взгляд мальчика, слуга тяжело вздохнул и невоспитанно почесал своей огромной рукой лопатки, звук был такой, словно он сдирал с рыбы чешую или пересыпал камни. Адам невольно поморщился.
- Тебе должно быть легче, - сказал мужчина, - когда я немного поясню каждый из пластов. С чего бы начать? Пожалуй, с религиозного: люди почему-то чаще ассоциируют советника именно с ним. В каждой религии, всегда есть какой-то идеал поведения и целый ряд предписаний, как этого идеала достигнуть. В целом, это было бы эффективно, если бы вы действительно стремились к нему. Но, как правило, этот идеал описывается такими возвышенными словами и чистыми красками, что он перестаёт в большинстве случаев быть притягательным для простых сограждан, становится слишком неземным. Признаться, что этот идеал не ваш вам страшно, и вы привыкаете следовать ему через силу. Таким образом, у отражения получается внешневнутренний пласт, который не играет в обыденной жизни большого значения, но время от времени даёт о себе знать и весьма активно. Немаловажным пластом является привнесённый уровень притязаний, я бы сказал, макро-требования. Они происходят непосредственно от людей и ими задаются, навязываются тебе. Они чем-то схожи с религиозными, только, в отличие от первых, более приземлены и социально ориентированы. Каждое конкретное общество создаёт свой идеал человека и активно его навязывает. Если хочешь нормально жить в нем, ты должен следовать ему или, по крайней мере, делать вид, что к этому стремишься. Внешний напор настолько велик, что человек подчас не успевает осознать, когда общественный идеал проникает в него и начинает казаться его собственным. Говоря об общественной составляющей необходимо указать на наличие, здесь дифференциации. Потому что люди дают тебе два образца, один почти осмысленный и специально подготовленный, другой интуитивный, получаемый тобой самостоятельно на основании понимания реальных процессов в обществе, бытующих нравов и отношений. Важно их различать и использовать строго по ситуации. Если общественные привнесения я назвал макро требованиями, то семейные будут мезо. Они близки к общественным, но несут большую специфику и имеют значительно более мощное влияние на тебя. То, как ведут тебя твои родители, о чём они говорят, как относятся к тому или другому, насколько любят друг друга, в конце концов, всё это формирует тебя и задаёт жизненные ориентиры. Здесь опять-таки не забывай про два способа подачи идеала: то, чему они сами тебя научают, и то, чему ты научаешься сам. Чем ты младше, тем именно мезо-требования сильнее довлеют над тобой. И, наконец, мы подошли к самому главному и приятному пласту, единственному, что принадлежит собственно тебе. Этот пласт представляет твои собственные идеалы, суждения о добре и зле и тому подобное. Не путай его, пожалуйста, с осознаваемыми тобой нормами: они сформированы под внешними факторами. Я же имею ввиду идеал, порождаемый твоей душой, понять его ты не в силах, потому что он для тебя интуитивен, неосознан и чарующ. Это внутренний свет, твоя звезда в душе, след создателя. И.... Ах да, не сбрасывай со счетов личный опыт. Не стану тебе долго рассуждать о нём просто приведу пример. Ты подбирал битые груши на чужом дворе, не много брал одну-две и то изредка. Ты не чувствовал себя виноватым, потому что хозяин от этого не страдал. Но в один прекрасный день тебя словили за этим делом. Ты ощущаешь вину и раскаянье, но не за то, что брал бес спросу, а за то, что попался. Надеюсь, пример понятен?
- Так, так, так, - раздался невдалеке звонкий чистый голос. - Вестник снова кого-то мучает своими нескончаемыми наставлениями?
- А ты как всегда просто проходил мимо!? - улыбнулся в ту сторону слуга.
- Не устаю поражаться твоей прозорливости!
Из темноты грациозно вынырнул красивый юноша в белоснежной накрахмаленной рубашке и штанах самого модного покроя. Он был красив лицом, светел, аккуратно зачёсан и очень обаятелен. Плечи его покрывала такая же, как и у слуги, накидка, только чистая. Она струилась почти до пола и прекрасно подчёркивала стать и изящество молодого человека. Юноша держал в руке потрёпанную сумку с ворохом каких-то бумаг.
- Здравствуй, Вест, чем занимаешься, пока ученики по миру шастают? - улыбнулся вновь прибывший. - Здравствуй, Адам.
- Здравствуйте, - слегка ошарашено поприветствовал его мальчик.
- И тебе привет, Светлан, - мужчина поправил сползающую накидку. - Вот, мастер попросил помочь этому мальчику разобраться с советником. Да как-то не так получается. Может, ты посоветуешь что-нибудь, ты ведь с людьми неплохо ладишь.
- Знаешь в чём твоя проблема, друг? - юноша с облегчением запихнул подальше сумку и присел рядом с неухоженным слугой. - Ты просто ужас какой мудрый, рассудительный и милосердный. Проще нужно быть. Твоим способом хорошо смерти зубы заговаривать, проповеди читать, души утешать. Но всегда нужно учитывать ситуацию. Перед нами сейчас не пророк, не блаженный и даже не прорицатель. Это ребёнок и, что не маловажно, человеческий. Им не стоит открывать правду прямо в лицо, людям всегда приятнее представлять, что они сами до этого додумались.
- Да, он меня даже не слушает.
- Х-м, - Светлан призадумался, - знаешь, я на его месте бы тоже не слушал.
Если сначала Адаму было не очень приятно, что слуги в его присутствии так обсуждают его, и мальчик почти что чувствовал обиду за то, что на него не обращают внимания, то после замечания молодого человека проникся к светловолосому искренней симпатией.