Сектор Мираж - Страница 6

Январь, сектор Мираж, система Мираж, бар Нихонденкон.

Темное помещение освещалось лишь неоном, вплавленным в края длинных, на одной ножке, стульев, длинной барной стойки, в края двойного потолка, и свечением нейростимов, напитков, приводящих весь организм в неописуемо подвешенное состояние. Звучала тихая спокойная музыка, состоящая из волн, которые можно было услышать, лишь имея настроенный слуховой имплант или обладая волновым декодером.

Она сидела за барной стойкой, опершись на локоть и рассматривая светящееся содержимое своего стакана. Приятная музыка проникала сквозь длинные черные волосы и доходила до небольшого импланта, расположенного вместо барабанной перепонки и способного воспринимать различные звуки по желанию хозяина.

– Пятнадцать юаней, – подлетел бот-бармен к девушке и придвинул к ней маленькую стопку с прозрачной жидкостью. Приложив ладонь к сенсору и подержав её до негромкого писка со стороны бота, она взяла напиток в руку. На запястном мониторе трехзначное число уменьшилось на пятнадцать.

«Опять забарахлил? – удивленно посмотрела Мелиса на небольшой экран. – У меня же оставалось на три сотни больше». Она попыталась наладить имплант легким щелчком по экрану, но ничего не поменялось. Разочарованно выдохнув, она залпом осушила небольшую стопку нейростима и слегка поморщилась. Модифицированную особым образом выпивку нужно было принимать всем живущим в сверхжарких системах хотя бы раз в неделю. Активные компоненты и наноботы, содержащиеся в жидкости, помогали задерживать воду в теле и восстанавливали температуру организма до нормы.

Уставившись в огромный экран, встроенный над барной стойкой, Мелиса попыталась поймать нить разговора в каком-то ток-шоу, но вещание было внезапно прервано единственным новостным каналом во всем секторе Мираж.

– Жители сектора Мираж. – В кадре появилась известная на весь сектор китаянка Лин Вей. Дикторов на канале было довольно много, но, когда появлялась она, все знали – жди беды. – С целью избавления от Песочной Язвы Великий и Мудрый сяоджан By Манг организовал акцию по поддержке борьбы с несовместимостью. Для всех желающих помочь в столь неравной борьбе волонтерские пункты приема будут открыты в начале следующего месяца. Спонсорами данной акции… – начала дальше вещать Лин, но Мелиса уже перестала слушать. Лишь одни слова о Песочной Язве вызывали в ней события шестилетней давности, которые она каждый день пыталась забыть и оставить где-то позади.

Она вспомнила лицо отца, лежащего на кровати в больнице, вялую улыбку, пытающуюся сказать «все хорошо», взгляд полузакрытых глаз, ровное, но глубокое редкое дыхание. Он говорил с ней, но она не помнила о чем, так как всё её существо заполнил страх, стук крови в висках, звон воздуха и глухие шипящие звуки ботов, оперировавших обе ноги отца на уровне колен. Песочная Язва забрала его, забрала быстро, оставив Мелису Синвей в двадцать лет совершенно одну. В память о нем она выбила на плече китайский древний иероглиф – две скрещенные линии, напоминающие буквы «т», а позже окружила его целой росписью из красных и розовых цветов, обвитых зеленой лозой, спускающейся по руке до локтя и разрастающейся в сторону лопатки и ключицы маленькими краснеющими бутонами.

Откинув челку со лба, которая длинной черной зачесанной набок прядью сливалась с волосами и топорщилась кончиками немного в бок, словно острые веточки елки, Мелиса пригубила свой любимый нейростим, очищающий разум от лишних забот.

– Не дождалась! – услышала она за спиной знакомый голос и улыбнулась.

– Это ты опоздал, Джин, – поприветствовала она друга, подняв стакан вверх и пригубив нейростим. – Поставь наконец себе навигационный имплант или монитор купи нормальный. Или под кожу засунь.

– Да есть у меня навигация. – Джин вытянул вперед запястье с наручным монитором, переставшим выпускаться два поколения назад. – Не люблю импланты, а этот еще работает. – Он подсел рядом и заказал две большие кружки нейростима. – За мой счет.

– За твой счет, – одобрительно подняла Мелиса кружку, словно произнося тост, и рассмеялась. Ей было приятно, что старый друг всегда был готов поддержать её выпивкой. – Но монитор все же обнови. Эти скоро и поддерживать перестанут. Как будешь заряжать?

Джин улыбнулся и пожал плечами. Он был рад видеть Мелису в хорошем расположении духа. Вернувшись из Межзвездного Гарнизона около полугода назад, он старался наверстать все те упущенные три года, проведенные без своих друзей. Особенно без Мелисы, с которой его связывали столько событий за прошедшие девять лет, начавшихся с сорвавшихся третьих выборов канцлера.

Джин был смешанных кровей. Будучи наполовину из сектора Мираж и наполовину с сектора Гердия, он имел слегка отличающуюся от стандартного миражийца внешность, за что часто получал подозрительные взгляды: его принимали за шпиона, иммигранта, а иногда и за бежавшего преступника. Спасало его то, что Джеминта Ли родился на Мираже и потому превосходно говорил на новом северном диалекте, прижившемся здесь после Заселения.

– Слышал новости? Канцлер наконец-то решил что-то делать с Песочной Язвой. Наверное, из родственников кто-то подцепил, – скривилась Мелиса в ухмылке.

– Да, сегодня по всем каналам вещали, – кивнул Джин. – Говорят, даже волонтерам будут платить при разработке кода на совместимость.

– Вот как? – заинтересованно воскликнула девушка и еще раз посмотрела на закладку своего монитора с юанями. – Мне бы не помешали деньги. Можно попробовать.

– Вот и я думаю, почему бы и нет. Говорят, будет большой конкурс, но у тебя с этим проблемы вряд ли будут, ты же хэйкэ. – Он кивнул на имплант, использовав старое слово северного диалекта для обозначения хакера. – Разбираешься в этих штуках.

– Думаю, твои пропитые мозги им тоже могут пригодиться, – попыталась приободрить Мелиса своего друга. – Компаний много, вдруг повезет.

– Верно, – потер Джин виски и осушил залпом новую кружку. – Давай допивай уже, у меня от этой «тихой» музыки голова болит.

– Думаю, не от музыки, – улыбнулась Мелиса, покосившись на пойло, и сделала большой глоток из своего стакана.

Январь, сектор Гердия, система Гиперон, Сенат Рима.

Шепот нарастал. Сто человек сидели огромным полукругом в небольших ложах на разной высоте. Зал был полупустой, а потому и некоторые ложи также были пустующими. Лишь изредка Сенат собирался полностью, все триста представителей. Под каждой выпуклой ложей располагался небольшой экран, отображающий принадлежность ложи к определенному классу и системе сектора Гердия. Условно разделенные по системам на три части, в зале, аккурат посередине, сидели представители от системы Гиперон, справа располагалась система Мобиус и с другого края система Морбул. Те, кто по каким-то причинам не мог лично доехать в систему Гиперон, чтобы поучаствовать в собрании Сената, могли подключить свою голограмму, чтобы участвовать дистанционно. В Сенате собирались представители трех классов: Отрекшиеся, Горожане и Торговцы. Каждый из классов мог обсуждать и голосовать только за свою часть сферы. Поэтому каждый регион, город, система и колония старались набрать по три представителя от трех разных классов, чтобы получить максимальное количество возможных голосов. Считалось, что только Патриции, чьи предки первыми отреклись от Старой Земли и участвовали в первых челноках Заселения и не подпали под соблазн технологий имплантов, могли объективно принимать решения о внешней и внутренней политике торговли. Горожане имели право обсуждать исключительно внутреннюю политику сектора, тогда как класс Торговцев вовлекался только в дела о торговле и обмене внутри сектора и между секторами.

В секторе Гердия все решало наличие и отсутствие имплантов. Будь то человек, тервинн или хеллени, никто не мог пробиться выше класса ремесленника, если он имел любую модификацию, и не мог получить звание выше магистрата в административной иерархии сектора, что сильно ограничивало возможности развития культуры имплантов.