Секс в кино и литературе - Страница 2

Психологический анализ произведений, посвящённых нестандартному сексу, всегда вызывал живой интерес у любителей литературы и искусства. Разговор о девиациях обычно порождает вопрос, не являются ли они той творческой силой, что движет художником? Если да, то этично ли касаться подобных тем? С одной стороны, анализ половых отклонений того или иного гения – часто самый надёжный ключ к пониманию глубин его творчества. Вместе с тем, непозволительно “заглядывать в постель” к человеку, который не желает обсуждать свои интимные чувства с посторонними. Со временем, однако, многое утратило покров тайны, став общеизвестным фактом. Кое-кто из знаменитостей, не слишком афишируя свою принадлежность к сексуальному меньшинству, не очень-то её и скрывал, считая её важной составной частью своего внутреннего мира. В каждом случае уместен свой подход; о чём-то можно говорить открыто, а иные сюжеты обсуждению не подлежат. Во всяком случае, интимная жизнь писателей и режиссёров – не главная тема книги. Гораздо важнее их мысли о проблемах и чувствах людей, любящих иначе, чем это свойственно большинству.

Сексолог, вооружённый профессиональными приёмами, способен разглядеть за вымыслом художника то, что ускользает от внимания даже самых проницательных и искушённых читателей или зрителей. Комментарии врача делают их эмоции и переживания, до того неосознанные, яснее и понятнее, а потому глубже и полнее. Подобные публикации служат для профилактики и терапии сексуальных неврозов. Поскольку речь идёт о чтении книг, этот способ лечения получил название библиотерапии.

Исходя из профилактического и лечебного потенциала предлагаемой публикации, она была размещена в Интернете. При этом я предлагал присылать на мой сайт критические замечания в её адрес, а также подсказки по поводу произведений искусства, интересных в плане психосексуального анализа. Кроме того, я призывал обмениваться личными наблюдениями из области половых взаимоотношений. Интересные сообщения планировалось публиковать, сопровождая их комментариями врача. Это было бы полезным для всех, в первую очередь, для самих корреспондентов.

Переписка с читателями, которая продолжается вот уже несколько лет, показала ошибочность большинства моих расчётов и ожиданий. Книга вызвала немалый интерес; количество посещений сайта достигает 700 – 1000 в месяц. Корреспонденция также оказалась обильной. Но выяснилось, что читателей волнуют, в первую очередь, их собственные сексуальные расстройства. Они спрашивают, как увеличить время половой близости, усилить эрекцию, сделать возможной близость с партнёром другого пола при слабом гетеросексуальном потенциале и т. д. Всё это заставило меня дополнить книгу главой, не имеющей отношения к искусству (и потому названную “дополнительной”!), зато усиливающей её психотерапевтический потенциал. В ней речь идёт об аутогенной тренировке, тантризме, о приёмах нейролингвистического программирования (НЛП); предлагаются упражнения, стабилизирующие сексуальность. Собственно, эта последняя глава – большая цитата из моей же книги “Секреты интимной жизни. Знание. Здоровье. Мастерство” (2001).

Надеюсь, что в целом публикация получилась занимательной и полезной.

Александра Рябкова, Марка Пашкова, Сергея Шевякова, Александра Манойлова, моих друзей и сотрудников прошу принять мою глубокую признательность за помощь в работе над книгой.

Буду благодарен читателям за высказанные критические замечания и предложения; постараюсь использовать их в последующих изданиях.

Ты так играла эту роль!

Я забывал, что сам – суфлёр!

Леонид Пастернак

Что в имени тебе моём?

Александр Пушкин

В 1976 году на экраны мира вышел фильм итальянского режиссёра Бернардо Бертолуччи “Последнее танго в Париже”. Ещё до начала съёмок к нему стали относиться с опаской и даже с осуждением. Поначалу главная роль была предложена актёру Трентеньяну, с которым режиссёр давно сотрудничал. Осторожный француз отказался сниматься. Его отпугнула откровенная эротика сценария. Думается, от этого отказа зрители только выиграли: трудно представить, что кто-либо справился бы с ролью главного героя блистательней, чем Марлон Брандо. Сыграв своего соотечественника Пола (Поля, на французский лад), американец в очередной раз продемонстрировал миру свой талант великого актёра. Да и красавица Мария Шнайдер, его партнёрша, бесподобна в роли Жанны. О фильме шумно заговорили. Газеты писали: “Эта история опрокидывает все сложившиеся представления о любви”. Но никому из его создателей и участников так и не присудили честно заслуженных наград и призов: всё в нём шокирует кинокритиков и бюрократов от кинематографа! Его расценили как пропаганду перехлёстов и перегибов сексуальной революции, пик которой пришёлся на конец шестидесятых годов ХХ века.

Прошли десятилетия. Эротика “Последнего танго”, когда-то казавшаяся безумно смелой, сейчас мало кого шокирует. Зрителя не смущают даже киноленты, без стеснения демонстрирующие гениталии совокупляющихся актёров. На их фоне фильм Бертолуччи выглядит куда как скромно. Между тем, именно он волнует гораздо сильнее, чем фильмы, граничащие с порнографией. Счастливых исключений из этого правила очень немного – “Империя чувств” Нагисы Осимы, “Калигула” Тинто Брасса. Что же касается “Последнего танго в Париже”, то психологические, сексуальные, художественные и философские проблемы поставлены им так остро и талантливо, что фильм навечно вошёл в историю мирового кинематографа.

Пересказ киноленты – задача неблагодарная. Буквальное воспроизведение сценария показалось бы всем занятием скучным и затянутым. Но диалоги, помогающие понять суть фильма, цитируются по возможности дословно. Расчёт строится на том, что люди, уже посмотревшие “Последнее танго”, с удовольствием припомнят эпизоды, о которых идёт речь. А читатели, до сих пор не видевшие фильма, заинтересовавшись его сюжетом и анализом, поскорее наверстают упущенное.

Париж начала семидесятых годов. Зимняя погода напоминает русскую осень: солнечно, но свежо; парижане выходят в город в демисезонных пальто. В пролёте ажурного моста, переброшенного через Сену, проложена линия метро. Поль идёт вдоль набережной. Под грохот проходящего сверху поезда он вдруг останавливается и, обхватив руками голову, кричит, глядя куда-то в небо: “Проклятье!” Люди его не слышат, и он, погружённый в своё отчаянье, никого не замечает. Всклокоченные волосы, расстёгнутое светло-коричневое пальто, под которым нет ни шарфа, ни пиджака, ни сорочки, но зато видна майка – всё это придаёт ему вид человека опустившегося или переставшего следить за собой. Поль измучен и опустошён, и всё же c первого взгляда в нём заметна его незаурядность. Контрастное сочетание силы и драматичной отрешённости привлекло внимание девушки, идущей ему навстречу. Она обернулась, с интересом глядя вслед необычному прохожему.

Жанна очень молода; по временам ей не дашь и шестнадцати, хотя ей уже исполнилось двадцать лет. В ней легко угадывается ребёнок, ни на миг не прекращающий играть. В момент своего появления на экране она изображает светскую даму в модном замшевом пальто-макси с шалевым воротником и широкими манжетами из пушистого меха. К фетровой шляпе приколот букетик цветов. На лице старательно удерживается выражение солидности. Оно разом улетучилось, когда Жанна, повстречав уборщика, подметающего улицу, резво перепрыгнула через его метлу. Похоже, она не прочь попрыгать со скакалкой, поиграть в классики, и, вообще, увлечься любой игрой.

На улице Жюля Верна девушка с детским любопытством загляделась на старинный дом, опоясанный балконами. Прочитав приклеенное объявление о сдаче внаём квартиры, она вошла в здание и обратилась к консьержке, сидящей в застеклённой будке. Подчёркнутая независимость и нарочитая солидность Жанны не обманули мулатку, подавшую ей ключ от сдаваемой квартиры. Консьержка с видимым удовольствием задержала в ладони её руку и, не обращая внимания на возмущение девушки, весело засмеялась: “Какая же вы ещё молоденькая и хорошенькая!”