Секс-рабыня - Страница 8

Дженни медленно и с явной неохотой разжала ладонь.

Анна взяла искрящийся камнями браслет и встала. Она была близка к панике. Охрана могла уже обнаружить пропажу. И что ей тогда делать? Как вернуть украденный браслет?

Обратиться к Джастину? Нет, невозможно. Он моментально обратится в полицию. И самое ужасное – времени на размышления нет. Надо действовать! Каждая секунда дорога. И при этом надо сохранять видимость спокойствия, ведь беременной Дженни вредно волноваться.

– Никуда не ходи, Дженни. Оставайся здесь. И никому, кроме меня, не открывай дверь. Обещаешь?

Та молча кивнула.

Анна поспешно сунула браслет в карман брюк и вышла из комнаты.

От страха ей было плохо: руки слегка дрожали и в глазах потемнело. Почему это должно было случиться с ней? Неужели она чем-то прогневала бога?

Лео пришлось целый день улыбаться, разговаривать и изображать радушного хозяина, хотя настроение у него было хуже некуда. Ему никак не удавалось забыть о том, что случилось накануне вечером.

Анна Делейн.

Эта черноволосая красавица сумела лишить его покоя, и, как ни старался он, забыть ее ему не удавалось.

Всю ночь, которую он провел почти без сна, и весь нынешний день, когда от него потребовалось столько терпения, он думал о ней.

Поцелуй ее мягких, как шелк, губ, ощущение ее крепкой груди в его ладони, когда он прижимался к девушке возбужденным телом…

Ладно, он разочарован. Вот и объяснение всему! Он прожил без секса целый месяц, а для него это слишком много.

Но он знал, что дело не только в физическом желании.

Черноволосая, зеленоглазая ведьма, которая бросала на него призывные взгляды, а йотом вдруг возмутилась и прогнала прочь, сумела каким-то образом залезть к нему в душу!

Лгунья… вот кто она! Сказала ему «нет», когда ее тело весь вечер говорило ему «да». До тех пор, пока он не собрался уложить ее в постель… С такими женщинами нельзя иметь дело. Он просто выбросит Анну Делейн из головы. Ведь вокруг великое множество других женщин, не играющих в подобные инфантильные и лицемерные игры. Великое множество женщин, которые будут счастливы стать его любовницами!

К сожалению, ни одна из них сейчас не представляла для него ни малейшего интереса…

Черт бы побрал эту Анну Делейн! Ну что ж, она сделала свой выбор, он тоже не останется перед ней в долгу. Ничего страшного с ним не происходит, ну помучается денек-другой, потом найдет себе какую-нибудь девушку посимпатичнее – вот проблема и решена! Несколько недель бурного секса позволят ему забыть о вздорной девице, у которой ум расходится с делами! И он больше не станет тратить свое драгоценное время на мысли о ней.

Мобильный снова завибрировал.

– Да? – ледяным тоном спросил Лео.

Он замер, услышав полный паники голос Джастина.

Анна продолжала идти по коридору.

Она по-прежнему не имела ни малейшего представления о том, как вернуть браслет. Ей надо было что-то с ним сделать – что угодно, но только поскорее от него избавиться.

Может быть, выбросить браслет? Но так, чтобы он валялся где-нибудь на виду, и тогда при уборке его легко найдут. Нет, плохой вариант. Зачем искушать неизвестного ей человека, вдруг соблазн присвоить находку у него окажется сильнее чувства долга и порядочности? А потом по поведению Дженни всем станет ясно, кто виноват в пропаже, к ней пристанут с расспросами, она, разумеется, быстро расколется, и тогда им обеим вовек не смыть пятно позора, не говоря уже о необходимости выплачивать стоимость потерянного браслета. А Лео Макариос способен и в полицию обратиться… А что, если сказать: мол, его взяли по ошибке, ну например, застежка зацепилась за ткань или что-нибудь такое? И эта идея ни к черту! Они ведь были в платьях для съемок, когда возвращали драгоценности. А платья все с короткими рукавами. И подобный рассказ звучал бы совершенно по-детски. Наверное, Дженни каким-то образом умудрилась спрятать браслет в туфлю и держала его там до конца съемок, а затем, когда переодевалась, засунула в рукав. И вообще непонятно, как ей удалось вынести браслет из зала. На глазах у охранников и фотографа.

Внезапно Анна все поняла.

Когда снимали их всех четырех, собравшихся вокруг стола, и они погружали руки в золотую вазу, наполненную украшениями из коллекции Левантски, Дженни вдруг тихо застонала. Анна взглянула на нее тогда и решила, что ее подругу тошнит.

А потом Дженни неуклюже отшатнулась, потянув за собой вазу. Ваза опрокинулась, и все драгоценности рассыпались по столу, а некоторые упали на пол. Анна, Дженни и еще полдюжины человек принялись их собирать. Дженни встала тогда последней. Вот именно тогда она и сунула браслет к себе в туфлю. И наверняка специально опрокинула вазу.

О боже, как могла Дженни поступить так безрассудно?

Впрочем, сейчас не время думать о том, почему и как ее подруга решилась на столь опрометчивый поступок. Сейчас необходимо избавиться от браслета, и желательно так, чтобы его временное исчезновение не смогли связать с Дженни.

Вернувшись на место преступления, в главный зал с огромным дубовым столом, Анна остановилась наверху главной лестницы.

Два охранника сидели на корточках возле стола.

Анна наблюдала за ними, застыв от ужаса. Пропажа обнаружена, а как могло быть иначе? Наивно было надеяться, что охранники не проверят наличие всех драгоценностей после съемок. Внезапно она услышала звук подъехавшей к дому машины. Через несколько мгновений огромная входная дверь распахнулась и в зал вошел Лео Макариос.

Быстрым шагом подойдя к охранникам, он что-то им резко сказал. Те лишь отрицательно покачали в ответ головами.

Должно быть, они догадались, что у вора была единственная возможность украсть браслет, когда рассыпались драгоценности, именно поэтому они и смотрели под столом. А это означало…

О боже, они с Дженни, кажется, влипли… Если охранники так думают, то, значит, круг подозреваемых сократился до минимума.

Ей нельзя тут оставаться, испугалась Анна, а вдруг охранники ее обыщут? Надо немедленно уйти отсюда.

Она отшатнулась от балюстрады. Это было ошибкой.

Ее движение тут же заметил Лео Макариос. И в тот же миг Анна поняла, что скорее умрет, чем позволит ему обнаружить у нее браслет.

Несколько секунд она стояла, не двигаясь. А потом – надо же, кто бы мог подумать, откуда у нее взялась такая сила духа? – сделала то, что удивило ее саму – стала медленно спускаться по лестнице.

Глаза Лео Макариоса хищно сузились. Анна понимала, что должна вести себя так, словно ничего не знает о пропаже.

Думай… думай! – приказывала она себе. Что бы ты сделала, если бы при обычных обстоятельствах увидела Лео Макариоса впервые после той сцены прошлой ночью?

Впрочем, так оно и есть. Они действительно впервые встретились после прошлой ночи… Если бы не этот дурацкий браслет, она бы нашла что сказать. Но сейчас…

Анне захотелось подойти к Лео, вытащить из кармана браслет и с невозмутимым видом протянуть ему: вы это ищете?

Но это невозможно… совершенно невозможно. Это означало бы выдать Дженни. Ей нужно вести себя так, словно она понятия не имеет о том, что происходит. Словно ей хотелось лишь одного: не обращать внимания на мужчину, который едва не уложил ее в кровать прошлой ночью. Здесь есть множество нюансов, на которых можно играть, изображая, например, оскорбленную добродетель, растерянность, гнев… да что угодно! Даже ее волнение и смущение можно легко списать на обиду после его попытки изнасилования… А что? Будем называть вещи своими именами.

Анна спустилась с лестницы. Лео по-прежнему смотрел на нее, не двигаясь. Рядом с ним молча стоял Джастин. Двое охранников продолжали искать браслет.

Анна взглянула в их сторону и слегка нахмурилась, чтобы таким образом выказать небрежное любопытство к тому, что они делают. Потом заставила себя перевести взгляд на высокую фигуру в темной лыжной куртке. Кажется, все пока получается как нельзя лучше!