Секретный ключик - Страница 9

То была тяжелая работа, очень тяжелая, иногда даже изнуряющая. Но какой наградой было видеть происходящие в детях перемены! Поэтому Шерил верила в то, что сможет помочь Джордано Рикелли, верила, полагая, что ему четыре года. А теперь?

Что ж, хотя ему явно не четыре года, а психическая травма, в чем бы она ни заключалась, похоже, гораздо глубже и более застарелая, чем у ребенка, это не означает, что он меньше нуждается в помощи…

Ну конечно, язвительно перебила она себя, больше в нем тебя ничто не интересует. Что ж, это правда. Шерил интересовали не только его проблемы и несчастливое детство. Джордано привлекал ее и как мужчина.

Папка, которую дал ей Бенито, лежала на столе в ее спальне. Шерил положила ее тут, когда вернулась, и не заглядывала в нее. Ей хотелось самой разобраться в Джордано.

И что потом? В чем ее задача? Воссоединить семью, разумеется. А что дальше? Ничего, резко ответила себе Шерил. Она просто выполнит свою работу, вот и все.

Разбуженная телефонным звонком, Шерил не сразу поняла, где находится, а когда вспомнила, это сразу испортило ей настроение. Может быть, Бенито Рикелли проверяет ее?

Она подняла трубку стоящего рядом с постелью аппарата, но оказалось, что на линии уже был Джордано. И женщина с вкрадчивым голосом и английским акцентом.

– Джордано, – сказала она, – я тебя разбудила?

– В который раз, – услышала Шерил сонный голос Джордано. – Ты ни одной ночи не даешь мне как следует поспать, Сьюзен.

Женщина на другом конце линии хихикнула.

Шерил торопливо положила трубку. Удивляться было нечему. Да она и не удивилась. Скорее была раздражена. Тем, что ее разбудили. А вовсе не тем, что у Джордано Бенито была другая женщина! Ей это безразлично.

У нее нет никакой причины для беспокойства. Если не считать воспоминаний о том поцелуе. И о возникшем странном ощущении.

Она сварила ему яйцо вкрутую, подсушила тост. Потом принесла поднос к двери спальни Джордано и постучала. Если бы ему действительно было четыре года, Шерил вошла бы без стука.

– Войдите.

Она толкнула дверь и изобразила на лице приветливую утреннюю улыбку. И хорошо сделала, потому что, если бы промедлила с этим до того как увидела его, сонного и взлохмаченного, распростертого на постели с едва прикрытыми простыней самыми интимными частями тела, вряд ли ей удалось бы заставить работать мышцы лица.

– Пришли в мои объятия? – спросил он, одаривая ее одной из самых своих неотразимых плейбойских улыбок.

Вспомнив слова Треццо о том, что Джордано любит дразнить людей, Шерил поняла, что сейчас является объектом такого поддразнивания. Интересно, что бы он сделал, если бы услышал «да»!

Не то, конечно, чтобы она собиралась сказать это. Ведь любопытство до добра не доводит. Кто сказал, что она неприкосновенна? Особенно если вспомнить искру, проскочившую вчера между ней и Джордано Рикелли.

– Я принесла вам завтрак, – сказала Шерил, пересекая комнату и ставя поднос на стол.

Он смотрел на нее с недоумением.

– Яйцо вкрутую и тост? – В голосе его чувствовался скепсис.

– Если хотите, могу приготовить овсянку.

– Разве в обязанности няни входит приготовление завтрака?

– Обычно да. Тем более, что мы… сейчас предоставлены сами себе.

– Понятно. А что потом? Будете учить меня считать? Поможете завязать шнурки на ботинках?

– Я буду делать то, что сочту нужным, – сказала Шерил. – В вашем случае, мне кажется, надо начинать с хороших манер.

– А кофе нет? – спросил Джордано, усаживаясь и устанавливая поднос к себе на колени. – Или мне полагается какао?

– Я приготовлю вам кофе, – быстро ответила Шерил. – Что-нибудь еще?

Он иронически поднял бровь.

– Вас…

Она спаслась бегством.

Даже с волосами, завязанными в конской хвост и без всякой косметики, Шерил Дорси, появившаяся в комнате с этими ее яйцом вкрутую и дурацким тостом, все равно выглядела как библиотекарша. Хорошо хоть, что одета была не так формально как вчера, – в легкие брюки и розовую майку с короткими рукавами, подумал Джордано, приступая к яйцу. Он не ел яиц вкрутую уже много лет. Последней, кто давал ему их, была мать, и тогда ему, кажется, было лет десять.

Джордано сейчас чувствовал себя примерно как тогда. Упрямым, капризным и не обещающим ничего хорошего.

Он подцепил на вилку кусок яйца. В животе заурчало. Черт побери! Джордано стиснул зубы, чувствуя, что тело предает его так же, как и все остальное, и отложил вилку. Взглянул на яйцо, потом на дверь, за которой скрылась Шерил Дорси. В животе опять заурчало. Раздраженно и неохотно он вновь взял вилку.

Яйцо оказалось вкусным. Тост был теплым, хрустящим, слегка намазанным маслом. Превосходно. Джордано проглотил и то и другое в один момент. Единственным утешением послужило то, что появившуюся Шерил Дорси, вид пустого подноса удивил не меньше, чем его самого.

– Хотите еще? – спросила она. – Я принесла вам не слишком обильный завтрак. Привыкла к гораздо меньшим аппетитам.

Ему хотелось ответить чем-нибудь остроумным, но она не смеялась над ним, поэтому не стал и он. По сути дела, яйцо и тост достигли своей цели. Кухарка отца, присылающая ему еду, превосходно знала свое дело, но имела обыкновение готовить экзотические блюда. Особенно теперь, когда главным объектом ее усилий была женщина на последней стадии беременности.

Джордано ничего не имел против такой еды – это было все-таки лучше, чем возиться самому, – но в этих дурацких яйце и тосте было нечто до странности домашнее. Приятно было поесть простой еды, когда чувствуешь себя черт знает как. А именно так он себя и чувствовал.

Прошедшей ночью Джордано почти не удалось поспать. Когда человека выводят из себя, это редко способствует хорошему сну. Последняя выходка отца привела его в ярость, и он долго ворочался в постели. А когда наконец удалось уснуть, позвонила Сьюзен.

В разговоре с ней прошел целый час, а потом спать уже было бесполезно. В результате головная боль, с которой в обычные дни справиться удавалось, уже пульсировала в висках. С этим он поделать ничего не мог. Другое дело желудок.

– Я бы не возражал против еще одного яйца, – согласился Джордано.

– Может быть, два? – спросила Шерил Дорси.

Он помедлил, затем кивнул.

– Два. И еще тостов. Но я думал, что вы готовите их в виде этаких плоских фигурок – Микки Маусов или Братцев Кроликов.

– Я так и делаю, – ответила она, – но только для хороших мальчиков.

Джордано показал ей язык. Шерил рассмеялась. Лицо ее при этом словно осветилось, зелено-голубые глаза засверкали, веснушки на щеках словно заплясали, а губы как будто просили, чтобы их поцеловали. Он ощутил сильное желание именно это и сделать. И сделает, как только она подойдет поближе.

– Два тоста, – напомнил Джордано. – Пожалуйста.

Последнее слово вырвалось у него непроизвольно, хотя что в этом удивительного. Обычно с женщинами он вел себя гораздо вежливее, чем сейчас с Шерил Дорси. Правда, ее не мешало поставить на место – как воспитательницу, воплощающую в жизнь программу отца по изменению его неправильного поведения!

Она приветливо улыбалась, будто полагала, что выиграла этот раунд, и Джордано свирепо нахмурился. Но ее улыбка не исчезла, и ему пришлось подождать, пока за ней не закрылась дверь, прежде чем закрыть глаза и начать массировать виски.

Через несколько минут, когда Шерил вернулась, глаза Джордано были все еще закрыты.

– Вот и я.

Перед ним возник чистый поднос с двумя сваренными вкрутую яйцами и тарелкой тостов, вырезанных в форме птичек. Он с изумлением посмотрел на них, потом на нее. Шерил Дорси лукаво улыбнулась.

– Вы ведь сказали «пожалуйста», – объяснила она и исчезла.

Черт побери, как же ему хотелось поцеловать ее!

– Он хороший мальчик, дорогая? – спросила ее по телефону тетя Орнелла.

И как мне на это отвечать, думала, сидящая на кухне Шерил, оглядываясь через плечо в направлении спальни. Прекрасный мальчик – пока он остается там, а она – здесь. У нее было явное ощущение, что, предоставь она ему такую возможность, он непременно схватил бы ее, когда она принесла ему второй поднос.