Секрет (СИ) - Страница 6

— А ты большой, и теплый, - убивает меня наповал. – Я испугалась грозы.

Мы оба понимаем, что она просто валяет дурака. Но я продолжаю лежать рядом и разглядывать веснушки у нее на щеках.

Было бы ей хотя бы двадцать и не была бы она Тумановой… Хотя, я вообще не связываюсь с женщинами младше двадцати пяти. Обычно к этому возрасту они уже успевают попробовать других мужчин, другие отношения и другой секс, знают, чего хотят и не выкатывают глаза от предложения заняться анальным сексом, например.

Я с силой разжимаю ее кулаки, поднимаюсь и ловлю зеленый взгляд у себя на животе. И ниже.

Тонкие домашние штаны, конечно, вообще ни хрена не скрывают, но я не пацан, чтобы стесняться. Поэтому скрещиваю руки на груди и выразительно жду ответную реакцию. Надо сказать, не без интереса жду.

Туман быстро краснеет от смущения, нервно сглатывает.

— Ого, - все, на что она способна.

Ну, собственно, а чего ты ожидал, старина Клейман, от восемнадцатилетнего невинного ребенка?

— Когда взрослая женщина ложится к мужчине в постель и видит, что у него встал, - я подхожу ближе, упираюсь кулаками в матрас, - она не говорит «ого», Туман. Она говорит: «Трахни меня».

Малышка с готовностью открывает рот – и молча его закрывает, прикусывая губу до белых следов на коже.

— Чтоб я тебя здесь не видел, когда вернусь из душа. У меня нет времени лепить с тобой куличики, малышка – мне через полчаса за руль.

— Уезжаешь? – Она прикусывает ноготь большого пальца.

— Да.

— Можно с тобой? – Видимо, предвидя мое «нет», быстро озвучивает причину: - Я обещала бабуле, что приеду первого. Меня ждет ее фирменная утка, дискотека СССР и «Ирония судьбы».

Звучит правдоподобно и, хоть мне эта возня нафиг не нужна, я говорю:

— У тебя полчаса на сборы, Туман. И держи руки при себе, малышка, а то свяжу.

Зачем я это сказал? Она широко улыбается, жмурится и я почти слышу приятную вибрацию мурлыканья у нее в груди. Ничего из этого не способствует моему успокоению.

В душе я, на всякий случай, закрываю дверь на защелку.

*****

Через двадцать минут спускаюсь вниз: на улице еще темень, весь дом спит. Понятия не имею, в которой часу закончилось веселье, но вряд ли сразу после того, как я ушел. Собираюсь пройти мимо, сразу к двери, но внимание привлекает шум на кухне. Иду туда, почти уверенный, что это проснулась моя мать и мне все-таки придется услышать внушение, какой я безответственный трудоголик, не думающий о том, чтобы остепениться с одной женщиной. А я снова буду отшучиваться, что уже давно остепенился с женщиной, и имя ей – работа.

Но на кухне не мать – там хозяйничает Туман. На ней уже не вчерашний вязанный мешок, а узкий свитер и джинсы, волосы собраны в косу. Она что-то напевает себе под нос и ловко собирает в пластиковый контейнер нарезанные фрукты. Рядом стоит еще один, уже явно набитый чем-то вкусным, потому что крышка заметно «вздулась» под натиском содержимого. Хочу посмотреть на часы, прикинуть, сколько еще я могу смотреть на эту ходячую непосредственность, но вспоминаю, что мои часы уже не мои. И она их прячет под рукавом свитера.

Со щелчком выключается чайник, Таня быстро заливает кипяток в маленький термос, плотно закрывает – и поворачивается. Видит меня, улыбается и это первый случай, когда брекеты на зубах кажутся милым аксессуаром.

— Красная Шапочка собирает пирожки для бабушки? – киваю на ее приготовления.

Она пару секунд оценивает мою шутку, потом идет ко мне и вручает термос.

— Ты же не завтракал. Нам ехать часа полтора. Вот и перекусим… Серый волк.

Вообще я правда голодный, а при моем спортивном режиме мне нужен полноценный завтрак, так что я собирался завалиться в офис и заказать еду из ресторана, но удерживаю себя от этих слов, чтобы не обламывать маленькую умницу.

— Вдруг я вегетарианец?

— Мужчина с такими бицепсами не может быть кроликом, - заявляет она. – Уверена, ты мясоед и жуткий спортсмен.

— Почему жуткий? Просто люблю поднимать всякие тяжести.

Я же говорю совершенно безобидные вещи, хоть, конечно, немного флиртую. Но Туман тут же находит лазейку и быстрее, чем я успеваю понять, что она задумала, обхватывает меня за шею, подтягивается, словно на перекладине, и сцепляет пятки у меня на пояснице.

— Ты не читала Красную Шапочку, Туман? – «Укладываюсь» плечами на дверной проем, но почти силой заставляю себя держать руки по швам.

— Я вообще очень люблю сказки, - бесхитростно признается Таня. – До сих пор. И это никак не связано с моим возрастом, Дым, поэтому, если ты снова будешь озвучивать мои паспортные данные, посчитаю это притеснением моих прав.

— Прав на что?

— На Серого Волка, - восторженным шепотом «выдает» свой секрет.

— Слезай с меня, скалолазка, иначе останешься дома.

На этот раз я вполне серьезен – времени на игры нет совсем. Туман вздыхает, но все равно находит лазейку – сползает по мне медленно, как стекающая вода, испытывает мое терпение.

Я иду в прихожую, забираю наши сумки, на улице забрасываю их в багажник своего «Ленд Крузера».

— Нет, малышка, ты сядешь назад, - останавливаю ее попытки забраться на соседнее сиденье.

Она поворачивается, покорно тянет к самому моему носу скрещенные запястья и говорит:

— Тогда свяжи меня, если боишься, что я буду посягать на твою территорию, но, пожалуйста, не отправляй в ссылку.

— В ссылку? – Почему-то чувствую себя тугодумом.

— С габаритами твоей машины, заднее сиденье – это же почти Сибирь, - поясняет свою мысль.

Я сдаюсь.

Вообще я рассчитывал на то, что за два часа пути – дороги за ночь все-таки замело – Туман даст мне целую кучу поводов «увидеть» и ее реальный возраст, и просто отодвинуть назад мысли о симпатичном личике-сердечком. На самом деле произвести приятное впечатление женщине почти так же легко, как и его испортить. Со мной такое бывало: с виду вроде раскованная умная красотка, но тридцать минут разговора – и, вуаля, она уже скучная женщина с кучей комплексов и полной головой какой-то надуманно фигни о том, что каждый мужчина ей по определению что-то должен.

С маленькой студенткой, думал я, все быстро встанет на свои места.

Ну, я ошибся.

Туман как-то незаметно втягивает меня в повседневный разговор: рассказывает, что занимается фигурным катанием и сейчас готовится к региональным соревнованиям, и это явно много для нее значит, потому что впервые на ее лице появляется тревога и сосредоточенность. Потом мы пьем кофе и трескаем отбивные, потом обсуждаем хоррорный сериал, который я все никак не могу досмотреть, и она тут же придумывает целую кучу «спойлеров». Потом интересуется моим «железом» и даже не кривит нос, пока я рассказываю о том, что такое кроссфит.

А потом Таня незаметно засыпает, и я немного повышаю температуру в салоне.

Ну и что мне с тобой делать, чудо?

Когда въезжаем в город, приходится ее разбудить, чтобы спросить адрес. Туман сонно потирает глаза, говорит, куда ее отвезти и становится странно молчаливой. Я пару раз украдкой поглядываю в ее сторону, но она только сосредоточенно смотрит прямо перед собой.

За следующим поворотом – «пробка». Неистребимые «прелести» столичной жизни, и ни новогодние праздники, ни выходные им не помеха.

Пару минут сидим молча, в окружении каких-то рождественских песен местной радиостанции. Я закуриваю и приоткрываю окно, чтобы не дымить в салон, мысленно прокручиваю в голове план дел на сегодня. И не успеваю среагировать, когда Туман вздыхает, отстегивает ремень безопасности и ловко, почти мгновенно, перебирается мне на колени, усаживаясь сверху, словно на любимую лошадку.

Если поерзает еще немного, мое терпение лопнет.

— Ты очень красивый когда куришь, - говорит честно и смело, блестящими глазами рассматривая мои губы.

Выпускаю дым в окно, жду, что будет дальше. Меня не нужно покорять, я и так, кажется, довольно сильно заинтересован, и если бы она была постарше, то инициатива была бы полностью в моих руках. Но есть что-то подкупающее в том, как бесхитростно она заявляет на меня свои права. Со мной такое впервые.