Секрет секретарши - Страница 24

— Я не уверена, что собираюсь это делать, — призналась она.

— Даже не говори такого. Я никогда не видела тебя такой счастливой. На прошлой неделе тебе многое пришлось пережить. Может, Ник был прав, стоило подождать немного и организовать настоящее венчание, чтобы твоя семья, и все друзья могли присутствовать.

И рисковать, что ее бросят у алтаря на глазах у всего клана Симмонсов? Нет уж.

— Ник тебя любит.

— Я знаю.

Но именно в этом и была проблема. На самом деле, она ничего не знала. Ник не говорил этого, а Зоя боялась спрашивать.

А если он скажет «нет»?

Прости, Зоя, я не способен на любовь, но ты мне очень нравишься.

— Я должна готовиться, — сказала Зоя.

— Ты уверена, что все в порядке?

— Да.

Ложь, ложь, ложь! Она была не в порядке.

— Можешь позвонить мне потом и рассказать, как все прошло?

— Обещаю.

Зоя повесила трубку и вздохнула, но в душ не пошла. Вместо этого она сделала себе еще чашку чая и села к столу.

Два часа спустя она все еще сидела на том же месте, и только тогда до нее дошло, что она не может. Не может выйти за него замуж.

Вопрос в том, что она скажет Нику.

Ник стоял у церкви, все время, поглядывая на часы и проверяя, на месте ли его мобильный телефон. Накрахмаленная рубашка была жесткой и неудобной, а новый галстук начинал казаться удавкой.

Он пытался позвонить Зое, но ни домашний, ни мобильный не отвечали. Он даже позвонил Фейт, потом поговорил с Шеннон (она была в офисе), но уже несколько часов, ни у кого не было никаких известий от Зои.

Умный мужчина, настоящий реалист давно бы уже бросил всю эту затею. Сразу после того, как понял, что его невеста не собирается появиться на церемонии бракосочетания.

Ник был слегка зол на Зою, бросившую его в таком состоянии, но правда заключалась в том, что он это предвидел.

Он это заслужил.

Как ни странно, Ник был даже рад, что она так поступила. Это та последняя капля, которая понадобилась, чтоб он понял, какой задницей был все время.

Откуда Зоя могла знать, что он действительно женится на ней? Черт, насколько ей было известно, он способен вообще не прийти. Разумеется, он говорил, что хочет, чтобы она вышла за него, но он говорил то же самое, двум другим женщинам.

Ник ничем не доказал Зое, что с ней — совсем другое дело. Что она — единственная.

Он любил ее и должен был сказать ей об этом.

И ведь не то, чтоб у него не было случая. Той ночью, когда они занимались любовью, и она сказала, что любит его, он мог подтвердить, что тоже ее любит. И позже, когда признался, что никогда не произносил этих слов. Тогда он должен был подарить их ей.

Он мог сказать это в больнице или в любое время на следующий день, когда они сидели рядом, оплакивая свою потерю. Столько раз, эти слова были у него на кончике языка, готовые вылететь, но что-то всегда его останавливало.

Может быть, он просто заставлял себя так делать? Его мать была единственной, кого он любил, но она оставила его. В том не было ее вины, но от этого легче не становилось.

Тетя и дядя могли бы любить его, но если и любили, то никогда не говорили об этом. Пока он рос, проще было никого не подпускать слишком близко. Не позволять себе любить.

Вероятно, в глубине души он был все еще тем маленьким мальчиком, который боится, что его сердце будет снова разбито.

А потом стало уже слишком поздно, он полюбил Зою. Единственное, чего он достиг, промолчав, — обидел ее.

— Я люблю ее, — сказал он себе, удивившись, что произнести это совсем не трудно. На самом деле, ему понравилось, как звучат эти слова и как язык и губы выговаривают их.

Это было так… естественно.

Ник оторвался от стены и направился к машине, точно зная, что ему делать.

Настало время попрощаться с маленьким мальчиком, и начать вести себя, как мужчина.

Зоя не знала, сколько времени прошло с их несостоявшегося бракосочетания, когда Ник, наконец, объявился. Она сидела на больших качелях на заднем дворе, так и не сняв пижаму, с поджатыми ногами, уткнув подбородок в колени, размышляя, придет ли он вообще. Может быть, он настолько зол, что не желает с ней разговаривать.

Но задняя дверь открылась, и вышел Ник, одетый все в тот же костюм. Он пересек лужайку и подошел к ней, руки засунуты в карманы брюк. Он выглядел скорее усталым, чем сердитым.

И как же здорово он выглядел в костюме. Почти так же здорово, как и без него.

Что с ней такое? Она только что отшила парня, а теперь представляет его себе раздетым?

— Кажется, ты забыла, что у нас была назначена сегодня свадьба.

Она съежилась и посмотрела на него извиняющимся взглядом.

— Мне так жаль, Ник.

— Нет. — Он сел рядом с ней на качели, ослабив узел галстука. — Это мне жаль.

Он явно не испытывает к ней ненависти после всего этого. Конечно, Зоя не верила, что он будет ее ненавидеть, но в глубине души считала, что заслуживает этого.

— Это полностью моя вина. Я думаю, я просто… вдруг испугалась.

— Испугалась, что я сбегу в последнюю минуту? Или вообще не приду?

Он кивнула, благодарная, что он сказал это за нее. И еще более благодарная, что он понял.

— Я не дал тебе повода поверить во что-то другое. — Ник взял Зою за руку и удержал ее, сплетя вместе их пальцы. — И во всем виноват только я один.

— Я должна была доверять тебе.

Он рассмеялся, но и следа веселья не было в этом смехе.

— Чем я заслужил твое доверие? Тем, что сделал предложение? Надел кольцо на палец? Ну и что? Я то же самое, делал с двумя другими женщинами, и до сих пор ни на одной из них не женат, так ведь?

Господи, ну засовывай нож поглубже, что ж ты тянешь? Он пытается заставить ее чувствовать себя предательницей.

— Ну, я не очень понимаю, о чем ты говоришь.

— Я говорю о том, что точно знал, чего ты от меня ждешь, но вел себя как трус и не дал тебе этого. Мои слова о том, что кольцо делает помолвку официальной, — это все чушь. Единственный способ сделать отношения настоящими — перестать вести себя как осел, и сказать тебе о своих чувствах.

— Я могла попросить, — сказала она.

Он быстро взглянул на нее.

— Ты не должна была.

Нет, не должна, может быть, поэтому она этого и не сделала. Назовите ее упрямой и немного старомодной, но она верила, что, когда испытываешь что-то определенное к кому-то, то говоришь ему об этом.

Он приподнял ее лицо за подбородок.

— Я никогда не думал, что способен любить кого-то так сильно, как я люблю тебя. Может быть, поэтому не решался поверить в это.

Зоя почувствовала, как слезы заполняют глаза, и щиплет в носу.

Он осторожно поцеловал ее.

— Я люблю тебя, Зоя. Всем сердцем.

Она закрыла глаза и вздохнула. Никакие слова, никогда не звучали для нее так чудесно, и не значили так много. Потому что она знала, что они идут напрямую из сердца.

— Я тоже люблю тебя, Ник.

— Я должен тебя попросить кое о чем. Это, наверно, прозвучит странно, но я прошу тебя доверять мне.

— Ладно.

— Можешь дать мне кольцо на минуточку?

Это действительно было странно, но Зоя, ни секунды, не сомневалась. Она стянула кольцо с пальца и положила на ладонь Ника.

— Я хочу сказать, что настало время сделать это правильно.

Он встал с качелей и опустился на одно колено перед ней. Зоя затаила дыхание, и слезы, которые она удерживала, полились ручьем.

— Зоя Симмонс, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

— Без сомнения, — ответила она.

Ник надел кольцо обратно на ее палец, и она обвила руками его шею.

— Я знаю, что ты не хочешь пышной свадьбы, но боюсь, теперь у нас уже нет выбора.

Она отодвинулась и взглянула на него. На его торжествующем лице сияла лукавая улыбка.

— Почему?

— Потому что, когда я положил трубку, после того как попросил у твоих родителей позволения взять тебя в жены, они тут же начали составлять список гостей.