Секрет фермы (СИ) - Страница 9
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55.Будь она обыкновенной карьеристкой, никогда бы не позволила себе таких часов. Люди с таким часами ездят не на игрушечных машинках, а на автор представительского класса. Нет-нет, это подарок. А если нет кольца, то подарок не мужа, а любовника. Человека, давшего ей землю, людей и должность. Очередного несчастного на ее пути к абсолютной власти.
— Что с вами? — осведомилась она, умело изобразив заботу. — Вам нехорошо? Вы побледнели.
Только теперь Макс осознал, что его молчание было слишком долгим.
— Все в порядке. Объеду как-нибудь, пока подмерзло, — он резко развернулся и пошел прочь, стараясь не сорваться на бег.
Ему было физически неприятно находиться с ней на одной территории.
— Ну что, пап? — спросил Никита, когда отец вернулся. — Она уберет машину?
— Нет.
— Ну и фиг с ней! Объедем. Вон, следы трактора на траве, наверное, Малой с утра поехал опохмеляться.
— Не Малой, а дядя Федя! И не твое дело, зачем он поехал! — не сдержался Макс и тут же мысленно себя обругал.
Но было поздно, Никита надулся и отвернулся к окну. Беглов пристегнулся и резко газанул с места.
Дорога до школы прошла в молчании, мальчик заразился дурным настроением от отца и, схватив портфель, вылетел и хлопнул дверцей.
А все она виновата! Ольга Михайловна Шорох. Управляющая отеля. Отель! Черт бы его подрал! Какой тут отель? Кто вообще поедет сюда отдыхать? Бред! Только человек с больной фантазией мог породить такую феноменально идиотскую идею. И зачем управляющая отелю, которого нет? Стройка будет идти минимум до конца весны! Что ей здесь делать? Контролировать прораба, который контролирует таджиков? Разве этим теперь занимаются отельеры?
Только гостиницы ему не хватало… Только гостиницы. Макс упрямо тер виски, как будто дырки в черепе могли бы ему сейчас помочь. Могли бы, конечно, но не от пальцев, а от двустволки. Вот самая настоящая ирония судьбы! Забрался в глушь, на природу, чтобы жить подальше от грязи, лжи, моральных уродов и таких акул, как его жена. Но не прошло и семи лет, как эти исчадья ада сами его нашли…
И тут Макса осенило. Он ведь знал, как обращаться с подобными женщинами. Терпеть не мог, но умел. За худшие годы в своей жизни, которые ему обеспечил брак с матерью Никиты, изучил способ их мышления. Их цели, потребности и повадки.
Да, это было опасно. Не менее опасно, чем почесать брюшко крокодилу. Но что делать? У Макса оставался лишь один шанс вернуть себе землю.
Он готов был дать руку на отсечение, что у этой Ольги есть покровитель. Тот, кто преподнес эти чудные часики и высокую должность. Тот, кто пока еще ошибочно считал себя покровителем, а на самом деле был проходным этапом. А если так, то тем же самым путем, которым она добилась этого отеля, она могла бы потребовать другого. И его, Макса, задача заключалась в том, чтобы убедить ее: она этого достойна.
Ольга не боялась трудностей, в этом Макс не сомневался. Сегодня утром она казалась уверенной и полной решимости. Акулы не пасуют перед легкими трудностями. Нет, до нее надо донести следующее: гостиница в этом месте обречена на провал. Другими, конечно, выражениями, чтобы она не приняла это за вызов и не закусила удила окончательно.
Он будет действовать ее методами: хитростью, манипуляциями… Заставит саму дойти до мысли, что здесь ей ловить нечего. «Что же тогда делать с землей?» — спросит она. А тут, откуда ни возьмись, Макс. С готовым деловым предложением. По хорошей рыночной цене. Без проволочек. Здесь и сейчас. Она сбросит ненужную ношу, заставит покровителя сменить направление и уедет восвояси строить бизнес на голове у кого-нибудь другого. И все останутся в плюсе.
Впервые за последние сутки Максу ощутимо полегчало. Он улыбнулся самому себе и отправился домой в Букатино на деловые переговоры.
Там, однако, его ждал неприятный сюрприз. Синяя машинка исчезла, а с ней и Ольга Михайловна Шорох. Зато судя по звукам, доносившимся из-за забора, работала вся строительная техника разом. Нестройным хором гудели дрели и зудели пилы. Пахло свежей древесиной, а на земле появились новые следы грузовых машин.
— Эй! Отойди! Уступи дорогу, эй! — нагло окликнул Макса прораб, размахивая руками, и Беглову пришлось отогнать джип к ферме.
— Нет, ты видел, что творится? — затарахтела Наташка, стоило ему открыть дверцу.
Ее крашенные в радикальный черный цвет волосы возбужденно топорщились, даже резинка на хвосте сползла к шее.
— Ну что опять? — устало спросил он: хронически не переносил сплетен.
— А вон те, таджики! С утра носятся, как в зад ужаленные!
— Так здесь уже не первый день стройка…
— Стройка-то не первый день. А чтоб такой шум! Сейчас вон куры нестись перестанут — и все! Бегают, кудахчут…
— Не говори ерунды, — поморщился Макс.
— Конечно, не слушай меня. Ты бы поговорил там, что ли! Невыносимо!
Словно в подтверждение ее слов донеслось жужжание сварочного аппарата, а следом, рыча и кашляя, подъехал пыльный самосвал с щебнем.
— Эй! Туда отъедь! — орал прораб. — Куда ты прешь? Там сгружай, кому говорят!
— И это уже третий! — ехидно прокомментировала Наташка и, довольная произведенным эффектом, двинулась к дому.
Потом до Макса донеслись уже ее вопли. Человек чужой, приезжий, решил бы, что либо свинью режут, либо бабу насилуют. Но Беглов Наташку знал давно, поэтому даже не вздрогнул. Она просто несла сторожевым собакам корм. Огромные кастрюли с густой мясной кашей.
Да, одно дело терпеть визгливый голос Наташки и лай этих косматых мастодонтов, другое — когда на все это наслаивается еще и симфония стройки. Будь Макс курицей, он бы в таком стрессе не смог сосредоточиться и снести хоть что-то мало- мальски похожее на яйцо. А козы? Вдруг упадет надой?
Вместе с Наташей они вычистили клетки кроликов и загон индоуток. Застелили свежей соломой. Слишком холодно стало выпускать, но козы еще могли побегать. Закончив с животиной и отправив громогласную работницу на кухню сварганить съедобный ужин, Макс пошел в сыроварню. Так он называл всю пристройку к дому, хотя по сути сыроварней там можно было считать один единственный небольшой аппарат на сто двадцать литров.
Как человек увлекающийся, Макс подошел к делу со всем рвением. Перенял иностранный опыт, изучил технологию, все оформил по государственным стандартам. Теперь в предбаннике он и Серега, его работник, разувались, переодевались, облачались в халаты и шапочки. Любо-дорого.
Серега был человеком не так, чтобы шибко умным, но честным и старательным. И в целом довольно усердным для того, кто два раза в год уходит в беспробудный запой. Баб Макс на свое производство пускать не собирался. Слишком трепетно относился, чтобы Наташка по глупости все загубила. А с уборкой Серега справлялся и без нее.
С красным, обветренным лицом, редкими зубами и челкой, выстриженной по линеечке, он был классическим работягой. За должность и оклад держался всеми руками, а в моменты послабления, которые неизбежно наступали после Нового года и майских праздников, жена довольно быстро приводила его в чувство и взашей гнала на сыроварню. Оба понимали: желающих на такую работу около дома здесь и без Сереги было навалом. Да и жена Оксана вертелась при деле: на выходных отдавала дочек бабушке и ехала с Наташкой в Тверь торговать свежим фермерским продуктом. Деревенские, конечно, с умилением относились к дочуркам Сереги и семейному положению, но деньги — такая штука, которая даст фору любому умилению.
Собственно, Макс и рассчитывал однажды расширить ферму, чтобы обеспечить работой всех, кто в ней нуждался. Пока он отвозил сыры, молочку, яйца и кроликов с перепелами в ресторан Ривьеры сам. Но со временем нужен был бы и водитель, и Сереге помощник… И хорошо бы опытного агронома, а если заводить коров… Нет, снова мечты. Пока здесь по соседству эта волчица, светлого будущего Максу не видать.
— Ну как тут сегодня? — только и успел спросить Беглов у Сереги, как свет в сыроварне замигал и погас.