Секира света - Страница 14

Трое стигийцев в доспехах ожидали атаки плечом к плечу на другом конце абордажного моста. Клинок Конана взлетел и с шипением упал вниз. Будто молот по наковальне, ударил о щит клинок. Стигиец пошатнулся, но тем не менее нанес ответный удар своим коротким мечом. «Первая» атака Конана была лишь уловкой. Широкий клинок стремительно метнулся в сторону и перерубил запястье противника. Солдат тупо уставился на обрубок руки. Он качнулся назад и остаются сидеть на палубе, бессильно истекая кровью.

Конан между тем пустил в ход щит, чтоб отшвырнуть в сторону второго противника и тут же нанести мечом могучий удар. Стигиец повалился на стоящего рядом воина. Тот явно был более опытным. На краткий миг потеряв равновесие, он вскинул щит, прикрываясь, отбил следующий удар и атаковал в ответ. Киммериец отскочил на шаг. Когда мелькнул короткий клинок стигийца, варвар нанес мощный удар сверху. Резкий рывок выбил меч из рук противника. Стигийцу пришлось спасаться бегством.

Конан прыгнул на палубу. Ему потребовалось всего лишь несколько мгновений, чтобы расчистить себе дорогу. Стигийцы отчаянно сопротивлялись, пытаясь прикрыть брешь. Но Конана обуял азарт битвы, он восторженно проревел боевой клич киммерийцев. У большинства врагов доспехи отсутствовали. Единственной защитой служили щиты. Полуобнаженные смуглые люди были бессильны против дикости и ярости сверкающей стали. Треск и звон смешались с воплями тех, кого зарубил киммериец. Воины Бэлит заполнили всю палубу.

Стигийский капитан заорал со своего возвышения на корме. Матросы повиновались. Это была хорошо вымуштрованная команда. Оставшиеся в живых сомкнули ряды и отступили к корме, всем видом показывая, что пираты рано приняли их за трусов. Субанцы занялись теми, кто не успел вовремя отступить. Решающая схватка была еще впереди. И все же добрым двум десяткам матросов удалось добраться до верхней палубы.

Бэлит помчалась к Конану по залитым кровью доскам, мимо корчащихся от боли раненых и безмолвно лежащих трупов. Стрелы свистели ей вслед. Киммериец принял ее под прикрытие своего щита.

— На корме они смогут долго обороняться от нас, — задыхаясь, проговорила она. — В этих водах часто встречаются корабли, а пираты — враги любого моряка. Они надеются, что мимо пройдет другой корабль и поможет им. Тогда, боюсь, нам придется удирать.

— Возьмем по крайней мере добычу… Нет, — вслух размышлял Конан.

Невозможно перенести груз под обстрелом на галеру. Уже сейчас корсары прячутся под защитой палубных надстроек и мачты. Стрела вонзилась в щит киммерийца. Конан поискал взглядом подходящее укрытие.

— В конце концов, мы можем поджечь корабль! — сердито воскликнула Бэлит.

Это бессмысленное разрушение противоречило натуре киммерийца.

— Погоди, — сказал он. — У меня идея. Они могут обороняться — но только до тех пор, пока никто не свалится им на спину. Помоги мне, — Конан отбросил щит.

— Что… — начала было Бэлит, но варвар в двух словах объяснил, что задумал. Одно мгновение она испуганно глядела на киммерийца, потом рассмеялась, хищно, как волчица:

— Ты свихнулся, Конан, но ты гений! Да, иди!

Она поцеловала его крепко, чуть не укусив, потом встала на колени расшнуровать сапоги варвара.

Конан снял кольчугу, чтоб не стесняла движений, и привязал меч за спину. Босой, только в плотных штанах и шлеме, он побежал. У мачты Конан быстро оглядел такелаж, выбрал фал и перерезал его кинжалом. Затем шмыгнул к релингу и вантам. Цепляясь пальцами рук и ног, он ловко, как белка, взобрался наверх.

Стигийцы, казалось, его не заметили. Бэлит позаботилась о том, чтобы ее лучники постарались их отвлечь. Они скрывались за кормовыми постройками, изредка отвечая на выстрелы.

Присев на рее за хлопающим парусом, Конан протянул обрезанный фал. Хотя фордуны[4] могли помочь ему спуститься вниз, но сделать это было непросто. Он еще раз обрезал фал и побежал по рее. Рулевой у штурвала отсутствовал, корабль метался по волнам, и мачта выписывала в воздухе дикие петли. Конану некогда было думать об опасности, балансируя на краю реи. Там он обрезал часть паруса, чтобы тот ему не мешал. Определив, какой длины нужен фал, Конан закрепил его. Затем взял в руки свободный конец и прыгнул.

Трос натянулся и резко дернул — Конан полетел над палубой, воинами, «Тигрицей» и вечно алчущим новых жертв морем. Варвару хотелось сейчас завопить от восторга, как тогда, мальчишкой, в Киммерии. Он пронесся над ахтерштевнем. Низко пролетая над палубой, Конан выпустил фал.

Удар о палубу был так силен, что Конану показалось, будто все его кости разлетелись в пыль. Несмотря на это, он тут же прыгнул на ахтердек. Меч со свистом вылетел из ножен. Поскольку у Конана не было щита, левой рукой он выхватил кинжал. Стигийский моряк, не веря своим глазам, уставился на варвара. Конан занес меч, и по доскам покатилась голова.

— Хой-хо! — заревел киммериец, рубя налево и направо. Кто-то ткнул в него копье. Он отразил удар мечом и ринулся вперед. Кинжал вонзился в горло копьеносца. Умирающего Конан швырнул в следующего врага и почти одновременно с этим сделал выпад, отражая секиру. Было невозможно поверить, чтобы один-единственный человек без доспехов мог устоять против множества воинов. Но Конан сражался в плотной толпе стигийцев, мешающих друг другу, и пожинал свою кровавую жатву.

Вот короткий клинок задел варвара. Он ударил врага рукоятью в лоб. Послышался треск костей. Широкое лезвие полоснуло по шее стигийца и, не успел он упасть, разрубило живот другого. Гарда кинжала блокировала удар еще одного меча и задержала оружие, пока Конан не повернулся и не сумел высвободить руку.

Возвышаясь над этой мешаниной тел и стали, он видел, как черные воины Бэлит бегут к лестнице, которую некому было защищать, и одновременно слышал дикий, торжествующий крик.

Бэлит спрыгнула на ахтердек таким же способом, как и киммериец. Конан удивленно поднял бровь. Такое в его планы не входило. Со сверкающей сталью в руках, Бэлит присоединилась к варвару. Он взревел, как лев, и еще яростнее стал пробиваться вперед. Он перебьет стигийцев всех до единого, но не допустит, чтобы его подруге причинили вред.

Но теперь не придется драться в одиночку. Субанцы забрались на ахтердек и быстро положили конец битве.

С опущенными парусами оба сцепленных меж собой корабля качались на волнах. Бэлит и Конан, остыв после боя, оценивали состояние дел. Убиты трое, еще пятеро так тяжело ранены, что надолго вышли из строя, если вообще выживут. От них, кстати, может вспыхнуть какая-нибудь зараза. Из стигийцев, кажется, не уцелел никто. Корсары побросали их за борт, живых и раненых, поскольку не занимались работорговлей. Конан опасался, что Бэлит, как она это уже делала, вернется к берегам Субы, чтобы взять на борт новых воинов. В них не будет недостатка, как она уверяла.

Трюмовые люки были открыты. В брюхе корабля копошились пираты, выясняя, какую добычу они захватили. Доносились приглушенные, но радостные голоса. Конан заключил, что добыча не только дорогая, но и легко перевозимая — вероятно, пряности. Они с Бэлит направились к корме, скинув забрызганную кровью одежду. Прекрасное тело Бэлит блестело, еще влажное от морской воды, которой она окатила себя из ведра. Мечи они, правда, держали наготове, ведь неосторожные хищники не доживают до старости.

Внезапно дверь каюты распахнулась. Человек, ступивший на палубу, носил железный ошейник раба, но туника его была белой и чистой, а движения казались отточенными и изящными. Черты лица его — тоньше, а кожа — темнее, чем у стигийских матросов. Незнакомец произвел на Конана и Бэлит странное впечатление.

— Приветствую вас, — спокойно проговорил он и низко склонил голову над сложенными ладонями. Киммериец понимал стигийский так хорошо, как носорог — соловьиное пение.

Бэлит отвечала, используя свой ограниченный словарный запас. Незнакомец улыбнулся и перешел на шемитский, который Конан понимал сносно.