Сейчас вылетит птичка! - Страница 4

— Эй! Мой папа сказал, что теперь мы будем богаче Креза!

Автобусная дверь, лязгнув, захлопнулась за ним и его семилетней сестрой, и Эллен вернулась в состояние неопределенности. Она покачивалась в кресле-качалке возле кухонного стола, одолеваемая противоречивыми чувствами. В голове царил сумбур, единственным смотровым оконцем в мир был Конфидо, который расположился возле банки с джемом, в окружении не вымытой после завтрака посуды.

Зазвонил телефон. Генри только что добрался до работы.

— Как дела? — спросил он бодрым тоном.

— Как обычно. Я только что посадила детей в автобус.

— Я имею в виду, как идет первый день с Конфидо?

— Я его еще не включала, Генри.

— Ну, ты уж им займись. Поучаствуй в коммерческом проекте. К ужину надеюсь получить подробный отчет.

— Генри… ты с работы уже ушел?

— Нет еще, по одной простой причине — не добрался до пишущей машинки. — Он засмеялся. — Человек в моем положении не уходит просто так. Он должен написать заявление.

— Генри, может, стоит несколько дней подождать?

— Зачем? — поразился Генри. — Моя позиция — куй железо, пока горячо.

— На всякий случай, Генри. Я тебя прошу.

— А чего бояться? Наша штуковина работает как часы. Это будет похлеще телевидения с психоанализом, вместе взятых. А у них предприятие вполне доходное. Так что не беспокойся. — В голосе зазвучало легкое раздражение. — Включи Конфидо и ни о чем не беспокойся. Он для этого и создан.

— Просто хотелось бы знать о нем побольше.

— Ну да, ну да, — сказал Генри с несвойственным ему нетерпением. — Ладно, ладно, хорошо. До вечера.

Эллен повесила трубку в расстроенных чувствах — у мужа душевный подъем, а она со своими сомнениями. Рассердившись на себя, она тут же решила активно проявить преданность Генри и его изобретению — нацепила Конфидо, сунула в ухо наушник и занялась домашними делами.

«Кто ты все-таки такой? — подумала она. — Что вообще такое Конфидо?»

— Для тебя я — способ разбогатеть, — ответил Конфидо. Как поняла Эллен, ничего другого сообщать о себе он не собирался. В течение дня она задавала этот вопрос несколько раз, и всякий раз Конфидо от ответа уклонялся, обычно переводя разговор на деньги — мол, на них можно купить счастье, что бы кто ни говорил.

— Как сказал Кин Хаббард, — проверещал Конфидо, — бедность не порок, а зря.

Эллен хихикнула, хотя слышала эту цитату раньше.

— Послушай, ты… — начала она. Все ее споры с Конфидо носили исключительно безобидный характер. Говоря о вещах, которые Эллен казались неприятными и неуместными, Конфидо умел сделать так, что она против своей воли с ним отчасти соглашалась.

— Миссис Бауэрс, Эллен, — раздался голос с улицы. Это была миссис Финк, соседка Бауэрсов, ее подъездная дорожка шла как раз мимо бауэрсовской спальни. Сейчас миссис Финк остановила свою новую машину как раз у Эллен под окном.

Эллен перегнулась через подоконник.

— Ого, — воскликнула она. — Вы чудесно выглядите. Новое платье? Прекрасно подходит к вашему цвету лица. Многим женщинам оранжевое не идет.

— Идет только тем, у кого цвет лица — колбасный, — прокомментировал Конфидо.

— И прическа новая. Мне очень нравится. Для овального лица — то, что нужно.

— Как заплесневелая купальная шапочка, — уточнил Конфидо.

— Я еду в город — подумала, может, вам что-нибудь нужно? — осведомилась миссис Финк.

— Спасибо, вы очень любезны, — сказала Эллен.

— А мы-то думали, что она хотела похвастаться перед нами своей новой тачкой, новыми шмотками и новой укладкой, — добавил Конфидо.

— Я решила, надо привести себя в порядок — Джордж пригласил меня пообедать в «Бронзовом зале», — пояснила миссис Финк.

— Правильно, должен же человек хоть иногда отвлекаться от своей секретарши — пусть даже на собственную жену, — заметил Конфидо. — Надо временами брать отпуск друг от друга — это помогает сохранить и укрепить чувство.

— Вы не одна, дорогая? — спросила миссис Финк. — Я вас от чего-то отрываю?

— Что? — с отсутствующим видом пробормотала Эллен. — Не одна? Нет, я одна.

— Мне показалось, вы к кому-то или к чему-то прислушивались.

— Правда? — удивилась Эллен. — Странно. Это вы что-то такое вообразили.

— У нее воображение, как у тыквы, — вставил Конфидо.

— Ладно, я помчалась, — сказала миссис Финк, врубая мощный двигатель.

— Ничего странного, что вы пытаетесь удрать от себя, — сказал Конфидо. — Только от себя не убежишь, даже на «бьюике».

— Пока, — попрощалась Эллен. — Она очень милая, — мысленно сообщила она Конфидо. — Не знаю, зачем ты о ней столько гадостей наговорил.

— Ха-аа, — проворчал Конфидо. — Да весь смысл ее жизни: дать другим женщинам понять, что красная цена им — два цента.

— Хорошо, допустим даже, что это так, — примирительно сказала Эллен, — но у бедняжки за душой ничего другого нет, и вообще она безобидная.

— Безобидная? — переспросил Конфидо. — Она безобидная, ее мошенник муж тоже безобидный и тоже бедняжка, все вокруг безобидные. Вот ты пришла к этому великодушному выводу — а что остается себе? Какие мысли ты оставляешь для себя?

— Я больше не хочу тебя слушать, — сказала Эллен и потянулась к наушнику.

— Почему? — спросил Конфидо. — Мы же прекрасно проводим время. — Он хохотнул. — Слушай, вот уж эти старые ханжи и склочницы, вроде ее величества мадам Финк, лопнут от зависти, когда вам для разнообразия улыбнется удача. А? Увидят, что, в конце концов, победа приходит к честным и порядочным людям.

— К честным и порядочным?

— К вам с Генри, Господи Боже, — объяснил Конфидо. — Вот к кому. К кому же еще?

Рука Эллен прервала движение к наушнику. Потом снова поднялась, но уже без угрозы, а просто взять веник.

— А насчет мистера Финка и его секретарши — это грязные сплетни, — подумала она.

— Да? — поразился Конфидо. — Между прочим, дыма без огня…

— И никакой он не мошенник.

— Посмотри в эти бегающие, тусклые голубые глазки, на эти жирные губы, созданные для сигар, — говоришь, не мошенник?

— Ладно, — подумала Эллен. — Хватит. Ведь нет абсолютно никаких доказательств…

— В тихом омуте черти водятся, — сообщил Конфидо. Некоторое время он молчал. — Это я не только про Финков. Весь ваш квартал — тихий омут. Честное слово, кто-то должен обо всем этом книгу написать. Начать хотя бы с угла — Крамеры. Посмотришь на нее — тишайшее, благовоспитанное создание…

— Мама! Мама! — позвал ее сын несколько часов спустя. — Мама! Ты заболела? Мама!

— Теперь на очереди — Фицгиббонсы, — продолжал откровенничать Конфидо. — Этот бедненький, высохший коротышка-подкаблучник…

— Мама! — снова крикнул Пол.

— Ой! — воскликнула Эллен, открывая глаза. — Ты меня напугал. А почему вы не в школе? — Она сидела в кухонном кресле-качалке, слегка одурманенная.

— Так уже четвертый час, мама. А ты не знала?

— Господи, уже так поздно? День пролетел, а я и не заметила.

— Мама, а можно мне послушать? Можно, я послушаю Конфидо?

— Это не для детей, — возразила Эллен в легком замешательстве. — Так что нельзя. Конфидо — только для взрослых.

— А посмотреть на него можно?

Собрав волю в кулак, Эллен отцепила Конфидо от блузки, вынула наушник из уха и положила на стол.

— Вот, пожалуйста. Смотреть тут особенно не на что.

— Надо же, вот так просто лежит миллиард долларов, — негромко произнес Пол. — А с виду и не скажешь. Целый миллиард! — Он с большой степенью достоверности копировал вчерашнее поведение отца. — А мотоцикл мне купите?

— Всему свое время, Пол, — сказала Эллен.

— А почему ты до сих пор в халате? — поинтересовалась ее дочь.

— Как раз собиралась переодеться, — пояснила Эллен.

Она зашла в спальню — в голове все бурлило от подробностей скандала в семье соседей, о котором она что-то давно слышала, но сейчас Конфидо оживил воспоминания и украсил их живописными деталями, — и тут из кухни донеслись пронзительные вопли.