Сейчас и навсегда - Страница 4
– Так что же здесь произошло?
Когда несколько дней назад Дэниел представился ей по телефону, Трикси и в голову не пришло, что это тот самый Ривертон.
И вот теперь он, в буквальном смысле во плоти, стоит прямо перед ней, и Трикси не может отвести пристального взгляда от его обнаженной груди. Ничто не подготовило ее к встрече с этим мужчиной. Ни журнальные фотографии, на которые он совсем не был похож сейчас, ни слухи о его несомненной сексуальности, ни раздраженный голос по телефону.
За четыре дня, проведенных с племянницами, она так устала, что теперь на нее накатила паника с всплеском адреналина, да возникла еще и подрывающая силы боль, простреливающая плечо и руку. Но именно это не позволяло Трикси грохнуться в обморок. Она видела перед собой руки Дэниела с рельефно обозначенными мышцами, его широкую обнаженную грудь. Пижамные штаны, низко сидящие на бедрах, открывали взгляду Трикси твердые мышцы живота, так соблазнительно сужающиеся ниже пупка.
У Дэниела были темные волосы, красиво уложенные, несмотря на то что он появился здесь, явно вскочив с постели. Черты его лица были настолько безупречны, что этот мужчина мог бы позировать скорее для обложек глянцевых журналов, чем деловых изданий.
Трикси все-таки заставила себя отвести взгляд от его притягательной груди, чтобы Дэниел не догадался о ее мыслях. Она даже почувствовала себя немного виноватой перед Майлсом, никогда не вызывавшим в ней подобных ощущений. Почему? Наверное, потому, что ему не приходилось спасать ее от неминуемой смерти. К тому же Майлс, с его несколько одутловатым лицом и прядями тонких рыжих волос, с пикантным пузцом и коротенькими, толстоватыми ногами, являл собой полную противоположность Дэниелу Ривертону.
Лицо этого мужчины было скуластым, нос прекрасной формы, рот решительный, четко очерченный. И если бы не полная нижняя губа, оно могло бы иметь выражение надменности и высокомерия. На квадратном подбородке Дэниела притаилась едва заметная ямочка. Пробившаяся на лице щетина не только не портила, но даже добавляла шарма и без того великолепному облику.
Глаза же были совершенно завораживающими – такой пронзительной синевы, какую не смогла отразить ни одна журнальная обложка.
Дэниел начал разматывать последние слои ее кокона, был деловым и решительным.
Пытаясь не обращать внимания на ощущения, которые вызывали в ней руки Дэниела, снимающие слой за слоем бумагу, предназначенную для весьма деликатных надобностей, Трикси, преодолевая неловкость, постаралась сосредоточиться. Он хотел узнать, как все произошло.
– Я была очень уставшей, – начала Трикси. – Они же почти совсем не спят. Молли и Полин прилетели из Австралии. А это совершенно другой временной пояс, как я уже говорила вам.
– Это когда вы не приняли во внимание мои проблемы, – с легкой укоризной произнес Дэниел.
– В тот момент, когда вы позвонили, мне так хотелось тишины. Я спала, но девочки разбудили меня, с шумом запрыгнув в кровать. Они проголодались. Затем им захотелось поиграть в эту самую игру. Сказали, что их мама всегда разрешала им так играть. Я должна была сесть на стул, а они обматывали бы меня туалетной бумагой. И я не увидела в этом ничего особенного. Тем более что уже отчаялась хоть как-то заставить племянниц вести себя не так шумно.
«Ради вас».
И хотя Трикси не сказала этого вслух, ироническая усмешка тронула великолепно очерченные губы Дэниела.
– Ах да! Недовольный сосед.
– Нет, я не осуждаю вас, – поспешно отреагировала Трикси. – Хотя ваш тон был угрожающим, когда вы сердито выговаривали мне по телефону. – Она покачала головой и добавила: – К тому же вы были несколько невежливы.
– Это потому, что меня в очередной раз лишили сна.
– Девочки все ходили и ходили вокруг меня, каждая со своим рулоном туалетной бумаги. Они были чрезвычайно сосредоточенными и усердно трудились, поэтому в квартире на этот раз стояла тишина, за что я была им признательна. Но это действо оказалось ужасно усыпляющим, просто гипнотическим, и я задремала, а потом и совсем отключилась. В этом не было ничего странного. Ведь с тех пор, как приехали Молли и Полин, они занимали все мое время с утра до ночи. Внезапно проснувшись, я поняла, что попала в ловушку. Меня ограничили в движениях. Я не могла поверить тому, как крепко они меня спеленали.
Близнецы наконец принесли ножницы, и Дэниел стал быстро снимать остатки обмотки.
Когда Дэниел склонился над ней, чтобы окончательно удалить результаты «рукоделия» девчонок, она обратила внимание на шелковистость его волос. Как Трикси и подозревала, в дело пошла не только туалетная бумага – теперь Дэниел осторожно прорезал еще и стеганый ватин. Скорее всего, близнецам удалось добраться до ее рабочей комнаты, пока она спала. Заметив облачка белых пушинок, носившихся по всей гостиной, она поняла, что Молли и Полин вскрыли пакеты с ватной набивкой. Для них это был «снег», с которым они уже просили у тети разрешения поиграть.
Конверты с заказами, которые Трикси аккуратно складывала в стопку на столе, были вскрыты и разбросаны по всей квартире.
– У вас много корреспонденции, – заметил Дэниел, подбирая с пола конверт. – И адресована она какому-то «Коту в шляпе». Что это значит?
– Это долгая история. – На какой-то безумный момент Трикси захотелось рассказать Дэниелу все. Кто мог лучше всего понять ее? Успешный бизнесмен…
– Тогда, может быть, в другой раз, – сказал Дэниел, снова поддразнивая ее. – Ну вот мы вас и освободили, мисс «Кот в шляпе». – Это было похоже на намек с его стороны, что спасителю пора уходить. Да он и уйдет, вряд ли оглянувшись.
Конечно, зачем этому человеку внимать проблемам соседки с ее бизнесом, таким крохотным по сравнению с компанией Дэниела Ривертона? Это все равно что сравнивать мышь со слоном, поставив их рядом.
Нет, даже не мышь, скорее блоху.
– А вы, оказывается, совсем маленькая под всем этим, – произнес Дэниел. – Ну, так мне кажется, по крайней мере.
Несмотря на то что теперь Трикси вряд ли еще когда-нибудь увидит своего соседа, ей невероятно полегчало оттого, что на ней оказался вполне приличный, собственноручно сшитый домашний халат. Не будь его, сидела бы Трикси сейчас перед Дэниелом в своей пижаме – коротких шортиках и свободной ночной кофте. Вот тогда впечатление о ней в такой неловкой ситуации было бы еще ужаснее.
Она попыталась подвигать каждой рукой и ногой, чтобы убедиться, что теперь она справится со всем и сама, без помощи Дэниела. Но не смогла не поморщиться, когда почувствовала резкую боль в правом предплечье.
– Где больно? – спросил Дэниел, стоя рядом и наблюдая за ней. – Здесь? Наверное, вы упали на это плечо, когда стул опрокинулся. Кстати, есть и отметина. Вот в этом месте.
Он прикоснулся к синяку на ее правом виске. Трикси отреагировала на этот жест острым ощущением. Казалось бы, сдержанное, легкое прикосновение, а какая мощная в нем энергетика! Контакт лишь кончиком пальца, а с ней такое творится! С Майлсом у нее не было ничего подобного.
По зрелом размышлении такого и не могло быть в их отношениях – она чаще всего чувствовала себя старой девой и довольствовалась собственной компанией. По сути, они с Майлсом оба были невыносимо одинокими. Не говоря уже о скуке.
А выходит, что в отношениях между мужчиной и женщиной все-таки есть нечто такое, чего Трикси так недоставало, о чем она даже не знала и чего никогда не испытывала.
Дэниел же, похоже, знавал это. Его палец все еще касался ее ушибленного виска.
– С вами будет все в порядке, если я теперь уйду? – прозвучал вопрос.
Глава 3
Злясь на себя, она отпрянула, чтобы ее висок не соприкасался больше с пальцем Дэниела. Мужчины, который заставил ее снова задавать себе вопрос, который подспудно уже давно мучил Трикси: удовлетворена она своей новой, независимой жизнью? Неожиданный всплеск сексуальных ощущений потряс Трикси до самых кончиков ногтей на пальцах ног, покрытых бледно-розовым лаком.