Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Страница 11

– Правда есть правда. Она помогает нам понять, что нужно делать. – Мать улыбнулась. – Вот Дженнсен всегда была из тех, кто во всем искал правду. Я никогда ничего от нее не скрывала. Выжить можно только с помощью правды. Все очень просто.

– Если вы не хотите попытаться его убить, то, может быть, сможете придумать какой-нибудь способ заставить нового лорда Рала потерять интерес к Дженнсен?

Мать покачала головой:

– В этой истории слишком много всего намешано. Мы просто не успеем рассказать ее сегодня. Ясно одно – он никогда не успокоится и не остановится. Вы даже не представляете, на что способен пойти лорд Рал… любой лорд Рал, чтобы убить Дженнсен.

– Если дело обстоит так, то вы, вероятно, правы. Может быть, вам и вправду стоит бежать.

– А вы помогли бы нам… вернее, ей… убежать из Д’Хары?

Себастьян перевел взгляд с матери на дочь:

– Если смогу, попробую. Но я ведь сказал уже: спрятаться негде. Если хотите когда-либо стать свободными, вы должны убить его.

– Я не наемный убийца, – сказала Дженнсен, не столько из чувства протеста, сколько ощущая слабость перед лицом грубой силы. – Я хочу жить. По своей природе я не могу убивать. Я буду защищаться, но не думаю, что получится какой-либо толк, если я вознамерюсь убить кого-нибудь. Просто у меня не получится ничего путного. Вот он – убийца по натуре. Я же не такая.

Себастьян холодно взглянул на нее. На его седых волосах играли красные блики от костра, создавая голубым глазам причудливое обрамление.

– Вы бы удивились, узнав, на что способен человек, если у него есть соответствующий мотив.

Мать протестующе подняла руку, чтобы прекратить этот разговор. Она была человеком дела и не привыкла терять драгоценное время на построение несбыточных планов.

– Для нас самое важное – уйти отсюда. Приспешники лорда Рала слишком близко. В этом все дело. Судя по этому ножу и вашим рассказам, мертвый, которого вы нашли сегодня, был частью квода.

Себастьян нахмурился:

– Как вы сказали?

– Квод – это команда из четырех убийц. Во время карательных акций, если цель труднодостижима или представляет собой сверхценность, работают четыре квода. Дженнсен и труднодостижима, и представляет собой сверхценность.

Себастьян оперся рукой о колено:

– Для человека, спасающегося бегством и годами прячущегося в укрытии, вы кажетесь слишком осведомленной. Вы уверены, что с этими кводами все обстоит именно так?

В глазах матери плясали огоньки от костра. Голос ее зазвучал как будто издалека:

– В молодости я жила в Народном Дворце. И в свое время видела их. Даркен Рал использовал кводы для охоты на людей. Безжалостность кводов превосходит все мыслимые пределы.

Себастьян выглядел встревоженным.

– Ну, вижу, вы все это знаете лучше меня. Тогда утром мы уходим. – Он потянулся и зевнул. – Ваши травы уже начали действовать, а чертова лихорадка совсем меня изнурила. Надо хорошенько выспаться сегодня ночью. А утром я помогу вам уйти из Д’Хары и выведу вас к дороге в Древний мир. Если вы хотите, конечно…

– Хотим. – Мать встала. – Вы тут доедайте рыбу. – Она прошла мимо, с любовью погладив нежными пальцами голову Дженнсен. – А я пойду соберу вещи. Уложу то, что мы способны унести.

– Я помогу тебе, – сказала Дженнсен. – Только сделаю земляной валик вокруг костра.

Дождь усилился. Он рваным занавесом свесился со скалы над входом в пещеру. Дженнсен почесала Бетти за ухом, пытаясь утихомирить ее. Но коза не переставала блеять. Она и всегда была неспокойной. А сейчас и вовсе пребывала в смятении. Видимо, чувствовала, что предстоит поход. А может быть, просто переживала, что мать Дженнсен ушла в дом. Бетти любила ее и, бывало, бегала за нею повсюду, как собачонка. Бетти была бы безмерно счастлива, кабы ей позволили спать в доме.

Себастьян, насытившись, завернулся в плащ. Веки гостя уже слипались, хотя он старался не спать и следил за тем, как Дженнсен делала валик вокруг костра. Он поднял голову и нахмурился, глядя на топчущуюся рядом козу.

– Бетти угомонится, как только я уйду в дом, – сказала Дженнсен.

Уже в полусне Себастьян что-то ей ответил, но из-за дождя Дженнсен не расслышала. Однако решила, что это не столь важно, и переспрашивать не стала.

Страннику необходимо выспаться. Она зевнула. Несмотря на все тревоги этого дня и беспокойство по поводу дня завтрашнего, монотонный шум дождя усыплял и ее.

Ей не терпелось расспросить гостя о том, что находится за пределами Д’Хары, но она пожелала ему спокойной ночи, хотя и сомневалась, что он услышал ее. У нее еще будет достаточно времени на расспросы. Мать, наверное, уже ждет ее, чтобы вместе разобраться с вещами. Вещей у них было немного, но что-то все равно придется оставить.

Слава богу, этот неуклюжий д’харианский солдат обеспечил их деньгами как раз в тот момент, когда они нуждаются. Денег хватит на покупку лошадей и запасов, и это поможет им выбраться из Д’Хары. Незаконнорожденный сын другого незаконнорожденного сына в непрерывной цепи бастардов, сам того не желая, он помог им в тот самый момент, когда собирался схватить их.

Жизнь – бесценный дар. И Дженнсен просто хотела, чтобы они с матерью были живы. Где-то за далеким темнеющим горизонтом их ждала новая жизнь.

Девушка накинула плащ на плечи. Натянула капюшон, но, похоже, дождь был настолько силен, что она промокнет прежде, чем добежит до дома. Вот бы на рассвете, в честь начала путешествия, небо прояснилось! Тогда они смогут увеличить дистанцию между собой и преследователями. Дженнсен убедилась, что Себастьян спит непробудным сном, и порадовалась за него. Ему надо хорошенько выспаться. Она испытывала благодарность к жизни за то, что среди мучений и несправедливости хотя бы он появился здесь.

Она подняла миску с оставшейся рыбой, прикрыла ее полой плаща и, набравшись духу, нырнула в шумные потоки дождя. У нее тут же перехватило дыхание от обрушившегося холода, и она, шлепая по лужам, помчалась к дому.

Она бежала целую вечность. Сквозь мокрые ресницы тусклый свет от лампы и очага, видный из окна, казался одним сливающимся пятном. Не глядя перед собой, Дженнсен настежь распахнула дверь и вбежала внутрь дома.

– Холодно, как в сердце у Владетеля! – крикнула она матери.

И наткнувшись на какую-то плотную стену, которой здесь никогда не было, задохнулась.

Через миг, придя в себя, она подняла глаза и увидела, как поворачивается чья-то широкая спина, как тянется к ней, Дженнсен, огромная ручища. Ручища сумела ухватить ее за плащ. Но тяжелый шерстяной плащ тут же слетел с ее плеч, а выскользнувшая из него Дженнсен стала падать. Миска с грохотом стукнулась об пол, завертелась, словно взбесившийся волчок. Дверь с шумом захлопнулась за секунду до того, как девушка спиной врезалась в нее.

Переведя дыхание, Дженнсен попыталась понять, что происходит.

Дженнсен.

Ужас!..

Сдавайся.

Безумие!..

Квадратное лицо мужчины было четко высвечено пламенем очага. Мужчина рванулся в ее сторону. Монстр с мокрыми волосами, свисающими, как плети… Натянутые сухожилия и напряженные от ярости мускулы…

Нож, зажатый в кулаке Дженнсен, решительно взметнулся, отчаянный ужас придал ей решимости.

Она закричала от неимоверного усилия и панического страха. Нож вонзился мужчине в голову, сбоку. Наткнувшись на скулу, лезвие с треском сломалось посередине. Голова мужчины от удара дернулась. Хлынувшая кровь мгновенно залила его физиономию.

И он тут же с размаха обрушил свою мясистую руку на лицо Дженнсен. Та отлетела и ударилась о стену. Руку пронзила боль. Но девушка вскочила и обо что-то споткнулась. Снова упала. И обнаружила рядом с собой другого огромного человека, очень похожего на мертвого солдата, похороненного сегодня.

Сознание Дженнсен выхватывало обрывки увиденного, она по-прежнему пыталась разобраться, что происходит. Откуда явились эти люди? Как оказались в доме?