Сёдла, на которых держится мир - Страница 1

И тут я проломил череп Баку Кэтчеру бутылкой из-под виски.

Я всегда проламливаю череп Баку Кэтчеру бутылкой из-под виски.

И ещё я напился до чёртиков зелёных.

Я всегда… Но нет, до этих самых чёртиков я напился только раз.

К тому моменту в салуне и на ногах то оставалось не больше дюжины ребят. Бак измерил пол, а Билли полез за пушкой.

— Давай, Джек, покажи, как быстро ты вытягиваешь ствол…

Этого я и дожидался.

— Ну, Билл, поспеши, а то я успею перегнать скот за Рио-Гранде и вернуться.

Билл взревел. Рука его рванулась быстрее гремучки и… И он взвыл, как койот. Ещё бы не взвыть. Я бы и сам взвыл — я подложил Биллу в кобуру отличный кусок кактуса.

И тут то меня кто-то тронул за рукав.

— Сэр, мы нуждаемся в ваших профессиональных услугах.

— Я не убиваю за деньги, — предупредил я, не обернувшись. Уже тогда мне не понравился акцент. В Техасе тоже гнусавят, но так не тянут гласные.

— Что вы сэр, нам только нужно заарканить одну двухлетку без клейма.

Я разломал стул на четыре кусочка об мимолетящего Тэрнера. Достал из нагрудного кармана сигару, закурил и повернулся, чтобы посмотреть на чужака.

Вы видели когда-нибудь Техасскую рогатую жабу? Нет? Ну, немного потеряли. Так вот, ростом в пять футов, одет во френч, голова будто сплюснута, морда зелёная, а по бокам рожки и с шариками на концах. Вылитая зелёная лягушка, если бы её откормили, обучили в Принстоне и одели по европейской моде.

Тут я и понял, что допился.

Я покосился в зал, но никто из ребят не замечал зелёного чужака — значит, красавчика вижу только я, или парням не до этого.

— Не думаю, чтобы мне хотелось сейчас оказывать кому-либо услуги. Не думаю, сэр.

— Мы хорошо заплатим, мистер Бэлчер.

Говорил он так, будто и рта совсем не открывал, только голос слышно, и как будто он прямо уже в голове у меня звучит. Неважные твои дела, Джек Бэлчер.

— Душу я не продам, — надеюсь, голос мой прозвучал достаточно твёрдо.

Чужак хихикнул. Или мне так показалось.

— Извините, сэр, это не моя сфера торговли. Я хозяин передвижного зверинца. И у меня сбежала редкой породы корова. Ну, или почти корова. Отловите мне её — хорошо заплачу, а?

Я хмыкнул.

— Наверно очень уж ценная коровка, мистер, э…?

— Смит. Очень редкая. Везу из самой Африки.

— Такая же редкая, как ваша фамилия?

— Вероятно, ваши предубеждения вызваны моим цветом кожи?

— Нет, сэр. Это мой любимый цвет. Что вы там говорили на счёт зелененьких?

— Как вам вот это? — Зелёный раскрыл сумку, а там лежало несколько золотых самородков. — Тут на три фунта золота.

— Похоже на настоящее. — Мой голос даже не дрогнул. — Но мне понадобится напарник.

— Конечно, конечно, — замахал руками чужак, а руки у него были обычные, только в наручниках. Ну да меня никогда особо не интересовали чужие интимные отношения с законом.

Я окинул взглядом зал. Со временем ребята с одного ранчо притираются друг к другу, как камешки на дне ручья, но сейчас большинство этих камешков были неподъёмны.

Пожалуй, только Билл и оставался более или менее на ногах и пытался при этом извлечь иголки из ладони.

Я подошёл к нему.

— Есть срочная работа, Билл. Если бросишь развлекаться с кактусом, мы можем заарканить одну тёлку и пару фунтов золотых слитков.

Билл пожелал мне отправиться в края, богатые дичью. Я напомнил ему о дохлой гремучей змее, подброшенной в мой сапог.

Билл только хмыкнул.

— Послушай Билл, — или я нализался до чёртиков, или там действительно зелёный парень. Взгляни, он стоит у пианолы.

Билл посмотрел.

— Да, похоже, и я не мало выпил.

Не буду выдавать секрет, как я взобрался на коня. Удивительно, что владелец цирка не заинтересовался таким трюком, а ведь когда поднабравшийся ковбой влезает на мустанга, за это шоу можно брать деньги.

— А где ваш конь, мистер Смит?

— У меня, как её там — двуколка, — он кивнул в сторону конюшни.

— Боюсь что это фургон, сэр.

— Да? Кто их разберет.

Смит потрогал этикетку на моих джинсах:

— Настоящий Леви Страус! Коллекционный экземпляр. Я бы их купил.

Браслеты от наручников были у него без цепи, только ушки остались, отстрелил, наверное.

— Сами вы страус, мистер Смит, и оставьте мои штаны в покое.

— Я просто знаю коллекционеров, которые бы отвалили за такой экземпляр кучу баксов.

— Заливайте эти сказки кому-нибудь на востоке, а здесь мы народ простой и безыскусный, сразу бьём по вывеске. И гоните-ка половину золота вперед, а то моя лошадь, если седельные сумки не загружены, сбивается с аллюра при боковом ветре.

— Конечно-конечно, — пара слитков переселилась ко мне.

Я отъехал вперед и поравнялся с Биллом.

— Как тебе этот зеленорожий? — тихонько спросил Билл.

— Держи ухо востро. От него можно чего угодно ожидать. Если краснокожие норовят содрать с твоей головы скальп, то зеленокожие, может оказаться наоборот.

Билл повернул голову в мою сторону.

— Что наоборот? Напялить скальп на твою безмозглую голову?

— На всякий случай, Билл, не отрывай от седла задницу.

Билл охнул.

— Может, пристрелим его, Джек?

— Билли, мы дали слово. Мы должны поймать корову.

Шатёр цирка появился в поле видимости неожиданно, как будто взобрался на холм.

— Джентльмены, коровку надо будет пригнать к шатру. На самом деле это винторогая антилопа. Она сбежала в тот каньон. Стреножить и привезти на фургоне, или просто загнать её сюда — на ваше усмотрение.

Мы с Биллом двинули лошадей.

— Как думаешь, почему он тебя выбрал из всех ковбоев? — спросил Билл.

— Наверное, потому что я единственный на тот момент стоял на ногах.

— На тот момент еще куча ковбоев стояла на ногах.

Я кивнул:

— На всех четырех.

— Кстати… — Билл рассматривал следы на песке. — Джек, следы с цельным копытом.

Билл остановил коня. Мой гнедой решил не упускать такого удобного случая и попытался откусить у его мустанга ухо.

— Ну и что?

— Зелёная рожа говорил про антилопу. А у всех рогатых копыто раздвоено.

— Не придирайся, — я тронул бока гнедого. — Фил, бармен из «Трех Вязов» тоже рогоносец, а вот копыт раздвоенных я него не разглядел…

Билл не тронулся с места.

— Джек, это не антилопа.

Я тоже поднял глаза от следов.

Это действительно оказался жеребец, белой масти, красавчик, каких мало. Грива спускалась до самых бабок, лохматых, как у тяжеловоза, но в целом он производил впечатление скаковой лошади, с одной особенностью — на темечке у него рос рог. Витой по спирали, цвета выбеленной на солнце кости, длиной дюймов двадцать. Второго рога у него не было.

Я покосился на Билла.

— Думаю это он. Во всяком случае, другого чуда в этом каньоне нет.

— По настоящему пьяный никогда не увидит единорога. Я вижу один рог. Значит, у меня не двоится.

Конь с рогом во лбу перестал щипать траву и настороженно на нас покосился. Бежать ему некуда — каньон кончался отвесной стеной.

— Едино — кого?

Билл достал остаток сигары и закурил.

— Джек, а ты с девушкой когда-нибудь целовался?

— Неподходящее время для светских бесед.

— А куда торопиться? Так как, Джек?

У меня тоже нашлось, что покурить.

— Билл, посмотри вокруг, где ты тут видел девушек? А если ты про тех женщин из заведения мисс Таунсенд, то папаша мне строго настрого наказал держаться от них подальше.