Сделка с Прокурором - Страница 84

- И почему-то я сомневаюсь, что на этом они остановятся. А ты как думаешь, старик? Ты всё же своих врагов лучше меня знаешь. С самого детства! Остановятся они или продолжат копать дальше?

- Ваше Преосвященство, - приоткрыл дверь Всеволёд. - Его Величество интересуется, как долго ещё будет длиться ваша молитва, потому что почтенные члены Совета уже заждались вас?

- Ещё несколько минут одиночества, сын мой! - смиренно ответил префекту епископ. -Это всё о чём я прошу! - тяжко вздохнул он.

Всеволёд кивнул и, больше не произнеся ни слова, закрыл за собой дверь.

Как только дверь за префектом закрылась, Ниян, делая вид, что разговаривает исключительно сам с собой, начал ворчать себе под нос.

- Наивный глупец, не понимает, что Мара плевать на него хотела! У него ВЕРА, видите ли! Вера в кого? В спесивую, индифферентную и бесчувственную бабу, которая ни разу не снизошла до того, чтобы явить себя ему хоть однажды? Я предлагаю ему осязаемую и действенную помощь, а он цепляется за эфемерную веру, которая, и в этом у меня нет ни одного сомнения, приведёт его на виселицу! Ну разве не глупец? Проку, что убелённый сединой старец!

- Заткнись, исчадье ада! - практически рыкнул старец. - Ты мешаешь мне сосредоточиться! - и многозначительно указал на свиток, который в данный момент внимательно изучал.

- Несчастные пять строчек, было бы над чем сосредотачиваться! - презрительно фыркнул дасу.

- Я считаю иначе, - упрямо стоял на своём старик. - И мне по-прежнему непонятен пункт, в котором говорится, что «моя сила - это твоя сила»!

- Ну ведь объяснил же уже! - раздраженно пробурчал Ниян, тяжко вздыхая.

- А я не понял! - развёл руками Марадебулье и покачал головой. - Поэтому будь добр, объясни ещё раз.

Владыка Ада замялся, придумывая очередную отговорку. Старик оказался слишком крепким орешком. Досадовал он. Великая бездна, одно его неверное слово и... Однако сегодня, по-видимому, был его день.

К огромному облегчению Нияна, вновь открылась дверь. В этот раз на пороге появился не префект, а королевский прокурор, который объявил безапелляционным тоном. - Ваше Преосвященство! Ваши несколько минут уже истекли.

Старик наградил горящим испепеляющей ненавистью взглядом своего конвоира.

- Наслаждаешься, да, Эди?! - прошипел он. - Думаешь, что уже победил меня?! Низверг?! Уничтожил?! Маменькин сыночек! Ничтожество! Я восемь десятков верой и правдой служил королю и маранскому народу! И вот она чёрная неблагодарность! У меня забрали партию и отдали тебе! Мне заявили, что я слишком стар и слишком ортодоксален! Что я фанатичен! Ну как показался я тебе старым там, в зале, когда все вы не смогли одолеть одного меня, немощного старика?! И сейчас я докажу всем вам, что я не так уж и ортодоксален!

Не помнящий себя от фонтанирующей в нём ненависти епископ выхватил из под саккоса[2] кинжал, который у него не отобрали, потому что никто не додумался его обыскать, и резанул им по ладони своей левой руки. После чего, одним молниеносным движением он скомкал свиток и, зажав его в кулаке, тем самым пропитал его своей кровью.

Внезапно он ужасно побледнел, неестественно вытянулся, словно струна, которая вот -вот лопнет от напряжения и принялся снова и снова исступленно повторять.

- Моя сила, твоя сила! Мои враги - твои враги! Моя сила, твоя сила! Мои враги - твои враги! Моя сила, твоя сила! Мои враги - твои враги!

И так по кругу.

Голос произносящего адову клятву стонал от мучительной боли и растекался скрипом и треском как сотня микроскопических трещинок по стеклу. Боль скручивала немощное старческое тело судорогами, ломала кости и вспухала жилами на сведенных от натуги мускулах.

Душа старца страдала и стенала, понимая, что ей не выиграть это сражение...

Недра земли изрыгнули низкий утробный рык. Пол под ногами епископа, прокурора и префекта задрожал и, словно бы, пошёл волнами, стены маленькой комнаты покрылись паутиной трещин, потолок раскололся надвое, обрушившись на пол и отрезав едва успевших отскочить прокурора и префекта от епископа.

- Твоя сила - моя сила! Твоя жизненная сила - есть моя жизненная сила! - ухмыльнулся Ниян, брезгливо пиная ногой бездыханное тело старика.

- Надо будет всё же выписать дополнительную премию тому умнику из преисподней, который придумал все эти хитроумные звёздочки -сноски и мелкий шрифт под основным текстом, - сделал себе заметку на будущее Владыка Ада и начал плести хитроумное кружево заклинания. Однако маленькое еле-еле заметное облачко света, надоедливо мельтешащее у него перед носом, мешало ему сосредоточиться.

- Слушай, старик, веди себя как честная и порядочная тварь! - взревел Ниян, отмахиваясь от облачка. - Как я, например! Заметь, я ничем не нарушил наш договор об обмене услугами! Твоя душа, как мы и договаривались, по-прежнему твоя и вполне себе свободна. Бесчестия, я тебе гарантирую, ты уже избежал! Вот увидишь, тебя ещё похоронят с почестями, и даже прочитают над твоим трупиком проникновенный панегирик и эпитафия на могилке будет такая, что в каждом будет выбивать горькую слезу! - договорив это, властелин Ада дунул в облачко и подхваченное воздушным потоком оно вылетело в окно. - Итак, на чём я остановился? - почесал он затылок. - Ах да, я собирался заняться Советом Посвященных, - вспомнил Владыка Ада и возобновил прерванное назойливой душой епископа заклинание.

[1] Почка - мера веса, равная 0,12 грамма

[2] Саккос - верхнее одеяние епископа. Представляет собой длинную просторную одежду с короткими широкими рукавами и вырезом для головы. Из -под саккоса видны и подрясник, и епитрахиль.

Взбудораженная нечаянной, негаданной встречей с недопочившим возлюбленным Элизабет была просто не в состоянии спокойно стоять на одном месте, поэтому она решила прогуляться вокруг Винтер-Фор-Тауэрс.

Идея была бы неплохой и даже отличной, если бы не дождь и ветер, которые приятно освежающими оставались лишь первые десять -пятнадцать минут, да и то в основном потому, что дождь поначалу лишь моросил. Как только же дождь разошёлся в полную силу, превратившись в ливень, Элизабет кардинально поменяла своё мнение как о приятности дождя и ветра, так и об удачности самой идеи. Что и говорить приятного в ледяном дожде и пронизывающем до костей ветре - было очень мало.

Эта очередная подстава судьбы заставила её задуматься о том, а зачем она вообще увязалась следом за Лесли.

- Пожалуй, подруга права, правильнее было бы остаться дома, - со вздохом призналась сама себе девушка.

Она напомнила себе, что совсем недавно побывала на пороге смерти, а затем пережила сильное потрясение, узнав сначала о потере дара, затем о смерти Марано и о предположительном предательстве Криса. Да и бессонные ночи, проведенные в слезах, тоже не прошли бесследно. В общем, ничего удивительного, что нервы её сильно расшатаны. И то, что этот бессердечный, себе на уме эгоцентричный кукловод -манипулятор жив - тоже стало тем ещё потрясением! Хмыкнула она. Нет. Конечно же, она не хотела, чтобы он и оставался мёртвым. И она была рада, безумно рада, что он оказался всё-таки жив. Но как же обидно... И как же больно... Она бы поняла, если бы у него не было возможности, но у него была возможность предупредить её. Так что вывод напрашивался сам собой, он либо не доверяет ей, либо его не интересуют её чувства. И само собой, что первый, что второй вариант - не утешали, и это означило, что господину королевскому прокурору - не было оправдания.

- А знаете, что я вам скажу, господин прокурор, - сквозь зубы яростно прошипела девушка, обращаясь к воображаемому Марано. - Я слишком много слёз пролила по вам мёртвому, чтобы проливать их теперь ещё и по вам живому! Катитесь вы к дасуням, лихо вы одноглазое! Чурбан бесчувственный!

Обида на коварного обидчика Марано настолько увлекла её, что даже ледяной дождь и пронизывающий ветер перестали её беспокоить. Ступенек, правда, по -прежнему было слишком много. И она снова понятия не имела в какую из башен она направляется.