Сдаю комнату в коммунальной квартире (СИ) - Страница 3

Но на Вовку с Ленкой Андрей особого внимания не обратил — прислал участкового проверить документы и успокоился. И то сказать: окна маминой комнаты выходят во двор, и до ювелирного оттуда не доплюнуть, как ни старайся. Правда, есть возможность плюнуть на лавочку, на которой по вечерам вкушает пиво Андрей.

— Машуня! — взревели под дверью. — Это я, Вован!

Рев сопровождался энергичными ударами по моей двери. Я подскочила, одернула халат, поправила очки. У меня есть реальный шанс разорвать замкнутую цепь финансовых неприятностей. Я дала себе слово разговаривать с Вовкой твердо, напомнить ему, что пустила их с Ленкой жить без предоплаты и потребовать денег вперед… ну, хотя бы за два месяца! Нет, лучше за три. Иметь половину суммы и думать, где достать вторую, это…

Я распахнула дверь.

— Машуня! Базар по делу! — радостно улыбаясь, сообщил Вовка.

— Говори, — кивнула я.

— Мы съезжаем! — огорошил меня мой квартирант. — Ленкины паханы нам хату купили. Так что мы теперь сами себе хозяева.

— А-а-а… — поперхнулась я.

— Почему не говорили заранее? — уточнил Вовка.

Я опять кивнула.

— Ленка сглазить боялась. Пока последнюю бумажку не оформила, молчала, как партизан. А сегодня позвонила мне на работу и говорит: «Все, Вован! Живем!».

Я потрясенно молчала. Надо бы выдавить какие-то добрые пожелания, поздравить молодую семью с покупкой. Но мысль об уплывших деньгах, которые я собиралась вручить Игнатову со словами «Остальные позже», парализовала мои речевые способности.

— Ты не сомневайся! — по-своему истолковал мое молчание Вовка. — Мы тут все уберем, ни пылинки, не соринки не останется. Ленка комнату вылижет, я прослежу! Ты нас тогда так выручила.

— Да что уж там… — вяло отмахнулась я.

— Маня! — дернул меня за пояс халата Вовка. — Хочешь совет?

— Не называй меня Маня!

— Мария Александровна! — улыбнулся он. — Ты ведь комнату и дальше сдавать будешь?

— Не знаю, — задумалась я. — А что? Кто-то из твоих знакомых хочет снять?

— Вроде никому не надо, — пожал плечами Вовка. — Не в этом дело. Ты, если сдавать будешь, бери в два раза больше. А то — за копейки. Нам, конечно, было выгодно. Но я о тебе беспокоюсь. Ты такая непрактичная! Цены растут, а ты квартплату не повышаешь. Надо с людьми пожестче, Машуня! Сядут ведь на шею и ноги свесят. Сама подумай!

— Я подумаю, — согласилась я. — Прямо сейчас сяду и подумаю.

От раздумий на меня навалилась депрессия. Пару раз рука сама тянулась к телефону, чтобы позвонить бабушке, но я ее отдергивала, и, в конце концов, спрятала телефон под подушку. Прискакавшая с работы Ленка долго меня тормошила, поздравила с наступающим днем рождения и в одну минуту первого вломилась-таки ко мне в комнату со словами:

— Все, Машка! Хорош киснуть. Бери подарок, колись, в чем дело!

Я поковыряла блестящую сумочку с парфюмерией и вывалила на Ленку все свои нехитрые горести. Практичная селянка усмехнулась, предложила принести бутылку вина и получила предсказуемый отказ — алкоголь я не употребляла. Ленка вздохнула, достала из моего холодильника газировку, принесла баллон огурцов и наполнила два бокала ярко-оранжевой жидкостью.

— Эх, Машка! — покачала головой она. — Не умеешь ты вертеться. Чуть что — легла, лапки сложила… У тебя комната есть? Есть. Ты за нее смело можешь брать деньги. Цена повыше, предоплата за два месяца — и ноутбук у тебя в кармане.

— Как же я комнату сдам? — уныло спросила я. — Это надо на сайте объявление давать, а оттуда менеджеры агентства звонят. А если не агентства, то начнут сюда толпы ходить. Я же по телефону не определю, приличный человек или нет. А если судимые? Андрей с меня шкуру спустит.

— Он может, — признала Ленка. — А ты сразу сюда не приводи. Назначай встречу в сквере, сразу видно будет, кто и что. Два квартала до дома пройти не сложно. Оценишь, решишь, если не нравится, сразу говори: «Уже сдала, только что сдала, извините, так получилось».

— А налоговая? — пискнула я. — Меня вычислят и впаяют штраф за незаконную наживу!

— Кому твоя коммуналка нужна! У налоговой других забот хватает.

Через десять минут мы, вооружившись смартфоном, зарегистрировались на сайте бесплатных объявлений и набрали более-менее приемлемый текст. Ленка освежила газировку в бокалах и прочла объявление вслух:

— Сдаю комнату в коммунальной квартире в центре города. Общая кухня, готовить на плите с хозяевами. Туалет и душ на этаже. С детьми и домашними животными не беспокоить. Предоплата два месяца. Замечательно! Я нажимаю «опубликовать».

— Я вот думаю… — пробормотала я, закусывая слишком сладкую газировку огурцом. — Может, не надо про домашних животных? Потому что, если хомячок какой, так я не против.

— Хомяк обои погрызть может, — деловито сообщила Ленка. — И белая крыса тоже. Лучше перестраховаться. А кто с рыбками, он сообразит и позвонит. Рыбка — это не животное. Ну, еще по газировочке? За твое здоровье!

Проснулась я с помятой физиономией и неважным самочувствием — аукнулись посиделки до пяти утра, даже без алкоголя. День рождения вступил в свои права. Все тридцать два года моей жизни, даже те первые, которых я не помнила, давили на плечи непосильным грузом.

Телефон надрывался, желая донести до меня мамины и бабушкины поздравления. В коридоре, под дверями раздавался грохот и невнятные выкрики. Выглянув за дверь, я выяснила, что это Вовка с товарищами по работе вытаскивают из комнаты свой холодильник.

— С днем рождения! — взревел Вовка, перегораживавший мне выход к туалету и плите. — Эй, ребята, взяли-понесли! Нельзя у Машки под ногами путаться, у нее сегодня праздник.

Через час стало ясно: праздник и переезд понятия плохо совместимые. Мне кое-как удалось прорваться в места общего пользования для омовения и прочих гигиенических процедур — по счастью, никому из соседей не приспичило запереться в душе. Умывшись ледяной водой, я осмотрела свое отражение в зеркале. Мышиные волосы, прическа деликатно именуемая «отросшее каре», припухшие серые глаза, закрытые круглыми очками. Ни внутреннего огня, ни шарма, присущего загадочным женщинам. Одно слово — Маша! Точь-в-точь учительница начальной школы, изрядно перебравшая на выпускном вечере и стесняющаяся свидетелей-старшеклассников. Показав отражению язык, я дала себе слово непременно накраситься и окунулась в хозяйственные заботы. Между выносом стола-тумбы и телевизора мне удалось запихнуть в духовку курицу, намазанную майонезом. Это вызвало живейший интерес, как у Вовкиных товарищей, так и у помогавшего им соседа, отставного полковника.

Евгений Викторович Сердюк, проще говоря, Жека, живо интересуется содержимым кастрюль и сковородок своих соседей. По-человечески понять его можно. Покушать Жека любит, а готовить не умеет совершенно.

Он и его супруга Елизавета Владимировна Сердюк вселились в наш дом пять лет назад, купив две небольшие комнаты у шумного семейства, размещавшегося всемером на шестнадцати метрах жилой площади. Наступившая вечерняя тишина и отсутствие гадящих под плитку кошек вызвали у меня состояние эйфории. Новые соседи даже казались симпатичными людьми — полковник, побрившись, выглядел почти генералом, а Лиза, с каланчовым ростом и лошадиной физиономией, напоминала добрую великаншу из сказки. Ни Лиза, ни Жека не катались под дверями на трехколесном велосипеде, не вываривали с хозяйственным мылом постельное белье, не кипятили взорвавшиеся маринованные огурцы, и… Да что только не делали прежние соседи! Поэтому я нисколько не обиделась на полковника, который засунул голову в мою сковородку и спросил:

— Машенька, а что это ты готовишь? Так вкусно пахнет!

Нет бы рявкнуть — что хочу, то и готовлю, с тобой трапезу делить не собираюсь. Я же, как дура, продиктовала полковнику с полковницей рецепт рыбы в томате и понесла сковородку в комнату, чтобы покормить рыбкой будущего второго мужа. На следующий день я рассказала Елизавете Владимировне, как надо варить борщ — еще и пожалела бедную женщину, всю жизнь прослужившую прапорщиком на балтийской границе, где ни продуктов, ни рецептов.