Сдаю комнату в коммунальной квартире (СИ) - Страница 14

— Проводник куда-то делся… — заметил Феликс, которого мы вдвоем тащили под локти.

Максимилиан осмотрелся по сторонам, повел носом, словно к чему-то принюхиваясь. Коротко сказал:

— Оно и к лучшему. Через забор, быстро!

Я уставилась на высоченную кованую решетку, увитую плющом.

— Мы с Бароном не перелезем!

Максимилиан что-то рыкнул на своем языке и толкнул Феликса в спину. Тот в одно мгновение вскарабкался по решетке и исчез за плющом. Максимилиан схватил меня на руки, встал на кирпичное основание и попросту перебросил через забор. Я взвизгнула, попала в объятия Феликса, который усадил меня на камень и поймал летящего Барона. С решетки спрыгнул Максимилиан и приложил палец к губам. Потрясенная внезапным полетом, я прижалась к нему, встала на цыпочки и прошептала в ухо:

— Что случилось?

Он наклонился, шепнул:

— Обход.

Осторожно отвел ветку плюща и указал мне на улицу. Я высунула нос в дырку. По проулку, вдоль клумбы, ковыляла высокая худая старуха в потертом пальто. Рядом с ней плелась дряхлая болонка, хромавшая на одну лапу. Максимилиан потянул меня за руку и хрипло попросил:

— Только не кричи. Если нас заметят…

Я посмотрела на него, на Феликса и невпопад отметила:

— А у вас рога появились!

— Они чуют иллюзию, — прошипел он. — Пес вынюхивает магию, понимаешь?

Я недоверчиво усмехнулась, приникла к дырке. И едва не заорала от испуга. Старуха с болонкой куда-то исчезли. По улице плавно двигалось нечто, закутанное в длинный темный балахон с надвинутым на лицо капюшоном. Рядом с существом шествовал огромный черный пес с налитыми кровью глазами. Я глухо пискнула в ладонь Максимилиана, предусмотрительно заткнувшего мне рот.

Небо потемнело, приобретая густой фиолетовый оттенок. Зашелестели невидимые крылья, и я поняла, что где-то рядом мечутся обитатели Прорвы. Из желудка поднялась ледяная волна ужаса. Пес повернулся и уставился на меня. Взгляд испещренных прожилками красных глаз словно подбивал: «Крикни. Крикни погромче и я избавлю тебя от этой рогатой обузы».

Я вцепилась в Максимилиана, спрятала голову ему под куртку. Услышала, как коротко и решительно гавкнул Барон, и провалилась в темноту. Затем был резкий запах нашатыря, свет, озабоченные голоса.

— Она не беременна? — деловито спросила женщина.

— Я не знаю, — тихо ответил Максимилиан. — Право же… Вы такие вопросы задаете.

— Вы — муж? — уточнила наглая особа.

— Он — двоюродный брат из Казани! — прошипела я, приподнимаясь на локте. — И я не беременна.

— Замечательно, милочка! — усмехнулась нахалка в белой шапочке. — У вас полис с собой? Я должна оформить оказание первой помощи. Имя, фамилию скажите.

— Не надо ничего оформлять! — простонала я, вспомнив собачий взгляд и леденящий ужас. — Я заплачу вам за беспокойство. Мы сейчас уйдем. Мы торопимся. Мне надо домой. Где мои очки?

Максимилиан достал из кармана мои очки, бумажник и улыбнулся медсестре:

— Я заплачу. Извините за беспокойство.

Не знаю, сколько он заплатил, но с территории городской больницы, на которую мы проникли через забор, нас провожали с почестями. Врач, заботливо поддерживавший меня за талию, помог Максимилиану усадить меня в такси. Медсестра, ставшая милой и приветливой, советовала поить меня крепким бульоном и кормить апельсинами. А увязавшаяся за нами санитарка гладила Барона и повторяла:

— Лесси! Умничка! А красавица какая!

Таксист почуял денежных клиентов. Это выразилось в деланном беспокойстве — удобно ли мне сидеть с Максимилианом и Бароном на заднем сиденье, вопросах, не дует ли Феликсу из форточки и прочей мелочной суете. Пока мы кружили по центральным улицам с односторонним движением, страх немного отступил. Однако, увидев у своей калитки старушку с фокстерьером, я категорически отказалась выходить из машины. Максимилиан успокоил таксиста щедрыми чаевыми, и мы просидели десять минут, пока старушка не исчезла из виду. Феликсу такое времяпрепровождение не понравилось. Он вздыхал, охал, пару раз пытался выйти наружу, и утих только после грозного окрика Максимилиана.

Уверившись, что старушка скрылась за углом, я резво добежала до калитки. Спряталась в подъезд, крикнула:

— Только не забудьте калитку захлопнуть!

— Конечно! — отозвался Максимилиан и грохнул замком.

— Простите… — дернул меня за рукав Феликс. — Я могу вас попросить об одном одолжении?

— Конечно, — машинально ответила я, думая, что речь опять пойдет о блинчиках Амалии.

— Вы с нами больше не ходите никуда, пожалуйста, — ровным тоном проговорил он. — Помощи от вас никакой, а неудобств целая куча.

Я на секунду остолбенела. А когда смогла двигаться, рванула вверх по лестнице, не обращая внимания на окрик подоспевшего Максимилиана. Барон глухо зарычал на Феликса и бросился за мной. Я добежала до своей двери, поспешно отомкнула замок. Заперла его изнутри, упала на диван и разрыдалась. Вроде бы, ничего оскорбительного в словах Феликса не было. Но мне почему-то стало ужасно обидно.

Да, от меня нет никакого толку в драке, я подслеповата и медленно бегаю, не владею рукопашным боем и стрельбой. Не могу быстро и ловко перелезть через забор, боюсь высоты, крупных насекомых и вздрагиваю, если за спиной раздается громкий звук.

Но… Я же не причинила им никакого вреда! Совсем наоборот! Я показала им массу достопримечательностей и помогла Максимилиану отыскать в городском парке туалет. Хрен бы он сам нашел это замаскированное подземное помещение!

Я не пыталась сдать их властям и промолчала, когда эта мерзкая собака предлагала мне крикнуть. Я… я сделала все, что могла и даже больше! И что в ответ?

В дверь поскреблись.

— Мария Александровна! Это Максимилиан. Откройте, пожалуйста. Я хотел бы с вами поговорить.

Я накрыла голову подушкой. Всхлипнула и горестно подумала: «Стучи хоть до посинения… Меня нет, я в домике!»

Глава 5

— Ой, а у нас на рынке сегодня такой ужас случился! — оповестила всех Розочка, поднявшись по лестнице. — Представляете, женщина в обморок упала и умерла! Ваших лет где-то, Елизавета Владимировна…

Лиза насупилась, поправила задорный желтый бантик в волосах. Повернулась к Максимилиану и спросила:

— Что-нибудь еще порезать?

— Нет, — покачал головой он, задумчиво рассматривая кастрюлю, в которой варилась курица.

На моем столе горками лежали нашинкованные помидоры, очищенная морковь, разноцветный болгарский перец, порезанный на четыре части, апельсиновые дольки и горсть замоченного изюма. Я покосилась на открытые банки маслин и маринованных шампиньонов, осторожно вытряхнула мусор с совка и пристроила веник в угол.

— А что это ты готовишь? — бесцеремонно сдвигая Лизу в сторону, поинтересовалась у Максимилиана Розочка.

— Бульон, — ответил он.

— Какой забавный рецепт! А еще у нас сегодня туалет на ремонт закрылся. Пришлось через весь рынок ходить, так я чуть…

— Роза! Ты уже пришла? — пробасила из комнаты Амалия.

— Да, мама! — отвлеклась от туалетной темы Розочка. — Вы на ужин что-нибудь приготовили?

— Блинчиков напекла, — отозвалась Амалия. — С картошкой. Будешь кушать?

— Попозже, — скривилась Роза. — Макс! Там Андрей скучает. Спрашивает, ты спустишься?

— Попозже, — кивнул Максимилиан. — Сначала бульон сварю.

— Давай я еще что-нибудь сделаю! — предложила Лиза, ловко отпихивая Розочку от плиты. — Я могу морковку потереть. Или порезать.

— Все уже готово, спасибо.

— Но я хочу что-нибудь для тебя сделать! — с придыханием проговорила Елизавета.

— Загляни к Феликсу, — пожал плечами он. — И если ему что-то надо…

Лиза увесисто наступила Розочке на ногу и, коротко стукнув в дверь, вошла в мамину комнату. Максимилиан слез с подоконника, развернул негодующую Розочку в сторону лестницы. Ласково сказал:

— Андрюха там заждался.

И легонько подтолкнул ее в спину. Розочка, возмущенно шипя что-то вроде «старперша целлюлитная», зацокала каблуками по коридору.