Счастливый ребенок: новые вопросы и новые ответы - Страница 5

Я внимательно наблюдала за тем, что происходило на этой передаче. В какой-то момент у отца навернулись слезы. У этого зверя, казалось бы! А мальчишка, наоборот, произвел впечатление манипулятора, который лавирует в сложных отношениях между папой и мамой. Мама «катит бочку» без конца на папу, папа огрызается, и все это вымещается на ребенке. А он привык «промыливаться» между родителями, между этими отношениями, колючими психологическими зарослями. Отец же настрадался. Он настрадался в детстве, и настрадался от этих своих побоев, потому что, когда родитель бьет ребенка, ему самому на душе отвратительно.

Семейный терапевт Вирджиния Сатир в таких случаях говорила: «Скажи папе, ты понимаешь, что он хотел тебе только хорошего». Вот на этой передаче этого не было. «Ты можешь папу простить?» – «Нет!» Отцу: – «Ты можешь извиниться?» – «Нет, мне не за что!» Понимаете, это такие «шаблоны», которые не помогают. Нужно обязательно примирение. А примирение возможно только, когда ты доберешься до светлых мест каждой души, в том числе родителя. Как ребенку добраться одному, я не знаю. Им обоим, а точнее всем трем, включая мать, нужна была профессиональная помощь. К сожалению, на этих ток-шоу ею даже не пахнет!

Нам, наверное, надо уточнить, что такое идеалистическое воспитание. Прежде всего, это закладывание высоких человеческих идеалов, убеждение, что духовное выше материального. Это также воспитание целостного человека, чтобы он ощутил свою личностную силу, поверил в себя. И эта самая сила и уверенность создают внутреннюю психологическую защиту, в то время как корыстные люди часто впадают в депрессию и вообще не находят себя. Известный психолог Маслоу назвал психологически благополучных людей самоактуализантами, то есть людьми, которые смогли актуализировать свой внутренний потенциал.

По представлениям К. Юнга, в каждом ребенке существует чистый духовный источник – его «самость». Важно сохранять самость до взрослого состояния, работая над целостностью своей личности, не предавая свои принципы и установки. Человек, который, еще не зная, сколько ему заплатят, с удовольствием принимается за работу, потому что она ему интересна, – человек очень счастливый. Это мое мнение и мой опыт. Когда говорят: он идеалист, и поэтому его будут эксплуатировать – я не очень понимаю, о чем мы горюем.

Мне кажется, в заданном вопросе звучит некоторый страх, боязнь мира. Но мир ни хорош ни плох – в нем живут очень разные люди, хороших вообще-то больше. Мне вспоминается один отрывок из Диккенса. Молодой человек едет в Лондон, и мать ему не говорит, что в Лондоне все воры и там надо ему их бояться. Она говорит другое: «Смотри за своим сундучком, не вводи добрых людей в искушение». То есть «добрые люди» могут поддаваться искушениям из-за слабостей. А внутренне устойчивому, сохраняющему свои принципы человеку в каком-то отношении жить безопаснее.

Сначала нужно понять ребенка. Прежде чем реагировать на его поведение, нужно понять, что́ за этим поведением стоит: обида, раздражение, гнев, усталость… Его надо выслушать и, поняв его переживание или состояние, сказать ему о нем – ведь ребенок зачастую просто не может выразить словами то, что чувствует. И только после этого решать, стоит настаивать дальше или разумнее отказаться от намерения его «воспитывать».

Например, малыш заявляет: «Не хочу ложиться спать!» Мама начинает настаивать, ребенок упрямится, и мама, в конце концов, идет жаловаться отцу: «Он меня не слушается!» Это уже маленький конфликт.

А как можно его не допустить? Вы ведь понимаете, что для маленького ребенка идти спать – тоска. Можно сказать: «У тебя очень интересная игра, тебе не хочется ложиться в кроватку. Давай мы сейчас с тобой пойдем умоемся, потом я тебе почитаю сказку, твой зайчик уже соскучился, ждет тебя в кроватке…». Это «сочувствующее слушание». И после первой классической фразы – озвучивания нежелания – вы в своей речи продолжаете учитывать переживания ребенка, говорите о том, что его порадует.

Таким образом, он узнает, что вы понимаете его чувства и уважаете их. Вы не устроили ссору или скандал. Может быть, в какой-то мере вы ему «заговорили зубы», и вы не проиграли, потому что, не вступив в конфронтацию, смогли спокойно уложить его в кроватку.

Когда ребенок расстроен, не стоит в разговоре с ним использовать «я», «мне»… «Я хочу, чтобы ты рассказал, в чем дело!» Во фразе «Я хочу…» звучит элемент интереса родителя к себе. Можно сказать: «Тебе трудно, у тебя какая-то проблема». И молчать, не вытягивая подробности. Он ответит: «Ну, там, в школе…» – «А-а, что-то в школе». И снова ваше молчание – вместо: «А что в школе?» Это тонкая разница: сочувственно повторить его фразу – или задать вопрос, который изобличает ваше любопытство. Но от этого зависит, откроет ребенок дальше рот или нет.

Что еще нельзя делать? Окрикивать, одергивать, указывать – «это все ты», «все из-за тебя»… Ни к чему хорошему это не приводит. И нельзя заставлять ребенка что-то делать. Например, насильно кормить – это ужас! Так же, как насильно приучать к горшку. Сейчас, правда, появились памперсы, и мы наблюдаем отклонение в другую сторону… Но и сегодня есть родители, которые начинают приучать ребенка к горшку до года! Надо оставить его в покое – со временем он быстро всему научится и ко всему привыкнет. Здесь как раз «лучшее – враг хорошего», а родители-перфекционисты, особенно с первым ребенком, часто перегибают палку.

Конечно, они делают это из лучших побуждений! Но всем мамам и папам, которых обижает фраза: «Трудные бывают не дети, а сами родители», – я хочу сказать: никто не сомневается, что вы хотите, как лучше. Просто вы не знаете, КАК лучше. И порой, чем сильнее вы желаете добра, тем больше перегибаете палку. Более того, велика вероятность, что дети со временем повторят те же ошибки. Ведь поведение родителей «записывается» у них как на магнитную пленку.

К сожалению, родители очень часто не видят своих ошибок. Иногда, когда ко мне обращаются за помощью, я меняю родителя и ребенка ролями. Говорю девочке: «Ты будь сейчас мамой, а мама побудет тобой. Поговори с ней». И вдруг дочка начинает с очень точными интонациями: «Сколько раз тебе говорить, Таня, чтобы ты убирала свою постель!!» Мама: «Неужели я так говорю?» Таня: «Однозначно, мама. Ты разве не слышишь?» И тогда до мамы доходит…

А недавно я говорила с отцом мальчика, у которого в классе случился конфликт с ребятами. Я посоветовала папе побыть в роли сына. И тогда папа сказал: «Теперь я понял, каково это ему!» А до этого он был готов читать сыну нотации.

Когда я ставлю родителей на место детей, то понимаю, что дети, конечно, другие. Но в первую очередь они тоже люди, и многое у нас с ними одинаково. И взрослому, и ребенку важно, чтобы рядом был близкий человек. Ведь вы хотите, чтобы вас поняли – и ребенок этого тоже очень ждет!

А как правило, детей не понимают, и именно родители, потому что голова у них забита воспитательными задачами. Процесс воспитания проходит в более или менее жестких, а иногда и очень жестких формах. И когда родитель 80 % времени (а как правило, все 95 %) воспитывает ребенка, оставшихся пяти процентов хватает только на то, чтобы тревожно сказать: «Ой, у тебя, кажется, температура поднялась!» И только тогда ребенок чувствует, что вошли в его положение. Выходит, что иной раз заболеть – единственный шанс добиться понимания. И дети часто начинают этим пользоваться! Неосознанно. Частые простуды встают на службу защиты ребенка от детского сада или школы. Бывают и более серьезные последствия: хронически плохие отношения с родителями могут привести и к хроническим заболеваниям.