Счастливый дом - Страница 28

Алисия встретила его взгляд… и забыла обо всем. О работе, о карьере и о собственной независимости. На месте трезвой деловой особы теперь опять сидела очарованная женщина, рожденная любить только одного мужчину.

Ее губы разжались, дрогнули, к глазам и горлу подступили слезы, и сейчас, хоть стреляй в нее, она не выдавила бы ни слова.

Норман придвинулся к ней ближе и, поддерживая ладонью за затылок, стал поцелуями осушать прозрачные капли на глазах, щеках, губах, которые вдруг требовательно прильнули к его губам.

— Значит, ты согласна? — сипло спросил он, когда Алисия наконец оторвалась от него, чтобы перевести дыхание.

Она кивнула. Ее мягкие губы трепетали, мокрые глаза светились невыразимым счастьем.

— Да… Если ты в самом деле этого хочешь? Я просто не вынесу, если… если ты уйдешь опять…

— Родная моя… — Норман со стоном прижал ее к своей груди. — Никогда больше, никогда не причиню я тебе страданий. Клянусь. — Он почувствовал, как ее ладони скользнули ему под куртку, ощутил их тепло сквозь тонкий свитер и содрогнулся от желания. Как же он любит ее! — Я знал, что люблю тебя, желаю, что ты мне необходима, но были причины — и, надо признать, довольно глупые, — из-за которых я счел, что у нас не может быть совместного будущего.

Он не станет упоминать про ее связь с Леоном. Это осталось в прошлом и принадлежит прошлому, потому что Леон умер. Но второе обстоятельство он назовет, потому что оно требует разъяснения.

— Тот парень, с которым ты живешь. Я только по телефону разговаривал с ним — первый раз, когда звонил, чтобы сообщить о смерти Леона, и тогда он снял трубку, а потом подозвал тебя. И второй — когда он сказал мне, что ты отправилась на остров. По одному его тону было ясно, что он защищает свою территорию.

Алисия подняла голову с теплого мужского плеча и, озадаченно хмурясь, взглянула на Нормана. Он убрал упавшую ей на лицо прядь и поспешил заверить:

— Я не в претензии, родная моя. Ты не обязана была семь лет вести жизнь затворницы. И судя по тому, как ты отвечаешь мне, трудно представить, чтобы у тебя было к нему серьезное чувство.

За это она еще сильнее полюбила его, если только можно любить сильнее. Алисия заключила в ладони его лицо и, притянув к себе, крепко поцеловала.

— Мы вернемся назад, — прерывисто заговорил он, прижимаясь к ее губам, — и перевезем твои вещи. Если он начнет выступать, я с ним быстро разберусь. До свадьбы мы будем жить в моей квартире. Надеюсь, за три недели ты успеешь купить себе новую шляпку! А потом длинный-длинный медовый месяц. На острове? Как ты на это смотришь?

Алисия откинула голову, в золотистых глазах плясали смешинки.

— Очень даже положительно! Лучше не придумаешь. — Она громко расхохоталась. — Я тебя обожаю! У тебя на редкость неуемная фантазия! Вовсе незачем защищать меня от гнева отставного любовника. Грег мне не любовник и никогда им не был. Он всего лишь сосед с устремлениями в этом направлении. Раз за разом все подкатывает ко мне, а я раз за разом охлаждаю его пыл. Тем количеством банок кофе, что он у меня позаимствовал, можно заполнить небольшой магазин. Полагаю, он опять что-нибудь вынюхивал у меня, когда ты позвонил после моего отъезда на остров.

Она внезапно помрачнела. Грег в ее отсутствие таскается в ее квартиру и, возможно, роется в ее вещах! Какой ужас!

— В доме всего четыре квартиры, и у каждого из нас есть запасные ключи от жилья соседей — мера предосторожности, на случай прорвавшихся труб и тому подобное.

— И он использует свой, чтобы покопаться в твоих вещах, когда тебя нет дома! — возмутился Норман. — Я первым же делом изыму у него твои ключи. Впрочем, это неважно, ведь ты будешь со мной. Мы подыщем для нас подходящий дом — за городом, да, дорогая? — после медового месяца.

— Норман… — Алисия приставила палец к его губам — от его многочисленных планов у нее начинала кружиться голова — и чуть повернулась на мягком кожаном сиденье, чтобы лучше видеть его лицо. — Меня не будет с тобой до свадьбы. — В его глазах промелькнул страх, и, не желая, чтобы он хотя бы на секунду подумал, будто она изменила свое решение, торопливо объяснила: — После уведомления об увольнении я обязана отработать месяц, а это значит, что все это время я буду жить там, где жила до сих пор. Мне также необходимо связаться с моим боссом, Эндрю Кеттерли, в Бостоне. Ему придется искать мне преемника. И потом, я хочу, чтобы он и его жена Элизабет приехали на нашу свадьбу. Они столько сделали для меня, были так добры ко мне, будто я им родная дочь. И Карен со своим женихом-американцем тоже должны быть. И Майкл, разумеется. Так что, если бы мы сыграли свадьбу месяца через полтора…

— Через месяц, — категорично заявил Норман. — И ни минутой позже. Мне не терпится окольцевать твой пальчик.

— Решено, — охотно уступила Алисия. Ей тоже не терпелось поскорей назвать его мужем. К свадьбе придется готовиться впопыхах, но это неважно. Она справится. Ей все по силам, пока он согревает ее своей любовью.

— Тогда я, — решительным тоном продолжал Норман, беря ее руку и целуя кончики пальцев, — весь этот месяц буду жить у тебя. Стану встречать тебя с работы, кормить ужином. И пусть только твой сосед сунется — челюсть ему сверну! — Он улыбался, но говорил абсолютно серьезно. Отныне она и ее нужды для него всегда на первом месте. Со своими делами на работе он успеет разобраться после. — Если, конечно, мне не удастся убедить мистера Кеттерли отпустить тебя из агентства без месячной отработки. Я перемолвлюсь с ним словечком, когда ты будешь звонить.

Прислонившись к его теплой уютной груди, Алисия тайком улыбнулась себе. Норман уже взял инициативу в свои руки, принимая решения за нее, а последние семь лет подобной вольности она не позволяла никому. Но теперь Алисия не возражала. Под его опекой она чувствовала себя абсолютно защищенной от превратностей судьбы и впервые в жизни безгранично желанной и любимой. А еще очень и очень женственной.

Его ладони скользнули ей под свитер, погладили спину, ласково стиснули сладостно ноющие груди, приводя Алисию в исступление.

— Пора возвращаться к тебе, в твою постель, — пробормотал Норман. — А то я, как невоздержанный подросток, прямо на заднем сиденье машины…

— О боже! — воскликнула Алисия, вырываясь из его объятий. — У меня же встреча с поверенным… — она быстро посмотрела на часы, — прямо сейчас!

— Я совсем забыл про него, — отозвался Норман, с любовью во взгляде наблюдая, как она поправляет одежду и приглаживает растрепавшиеся волосы. — По какому поводу?

— Миссис Фирс нашла какое-то письмо… и нужно подписать бумаги на выделение содержания для нее и Мартина, — задыхаясь, выговорила Алисия.

Грудь и впрямь распирало от волнения, и она совершенно не была готова к общению с посторонним человеком. На встречу она, естественно, опоздает. И вид у нее будет отнюдь не деловой. Поверенный и экономка, наверное, сочтут, что она явилась в Мэлверн прямо с любовного свидания, после того как вдосталь нацеловалась. Да так оно и есть. Она предстанет перед ними несказанно счастливой женщиной. А разве это не так?

Алисия широко улыбнулась. Пусть думают, что хотят. Ей-то какая разница?

— Так что давай мои ключи, и я поехала.

Она протянула руку, гадая, как поступит Норман: удовлетворит ее просьбу или скажет, что сам повезет ее в Мэлверн, тем самым приговорив ее красавчик-автомобиль томиться бесхозно у обочины, пока кто-нибудь его не угонит.

Но Норман медленно извлек ключи из кармана и вложил в ее протянутую руку, сомкнув вокруг них тонкие пальчики. Алисия понимала, что его тревожит: он боялся, как бы она не угодила в аварию, как некогда Филлис, севшая за руль в расстроенных чувствах. И потому что Норман пересилил себя, поверил ей, она сказала:

— Спасибо. Обещаю, я буду осторожна.

— Ловлю на слове. — Он улыбнулся, но голос у него был строгий.

К тому времени, когда она устроилась в водительском кресле и включила зажигание, «даймлер» уже выехал на дорогу и на умеренной скорости покатил впереди.