Счастливые Земли - Страница 2

– Килун, ты привел в наш город смерть! Теперь они знают дорогу сюда! – бесновался бывший искатель.

– Колонна отпустила нас, – вновь подал голос алебардист.

– Как тебя зовут, Проклятый? – обратился к нему Тевт.

Воин набычившись посмотрел на старика:

– Я не знаю своего имени. Они зовут меня Лесорубом, – он указал на щитников.

– Отец, – Диган недоуменно развел руками. – Каждый знает, что Проклятые враги всего живого. Каждый знает, что от них нужно спасаться едва услышишь сапоги Колонны. Но мы встретили их в трех переходах от Дороги Смерти! Они помогли нам отбиться от болотных вепрей…

Тевт поморщился, не сводя глаз с пришельцев, а затем посмотрел на покрасневших от напряжения лучников.

– Не стрелять, – глухо приказал он. Стражники неуверенно переглянулись, но оружие опустили.

Возможно, следовало сразу застрелить иноземцев и отдать их тела духу Трясины. Начальник стражи не знал, что его удержало, но когда под возмущенный гул толпы проклятые вошли в город – Тевт испытал странное облегчение. Как будто его жизнь резко изменилась в лучшую сторону.

Никому не известно, как мир жил раньше. Обрывки преданий, отзвуки легенд. Говорили, что в прежние времена в Кимании было много стран. Гордые королевства, могучие державы… По дорогам скрипели нагруженные караваны торговцев, в придорожных трактирах постоянно собирался разный люд со всех сторон света. В великих городах кипела суетная, но по-своему привлекательная жизнь.

Потом все изменилось. Что случилось, почему рухнуло прежнее бытие – никто не знал. Может, какой-нибудь мудрец обладал крупицами жуткого знания, но где его искать теперь? Началось все, как это обычно происходит, с войн… Сначала сцепились два соседа. Затем вмешался третий, и мир стал меняться. Над равнинами и лесами плыл дым пожарищ, реки переполнялись трупным ядом. Города и деревни исчезали в пасти огня. По Кимании скакали всадники Апокалипсиса. Все живое сходило с ума. Собаки бросались на своих хозяев, друг убивал друга, дети сжигали родителей. Над миром царило Безумие…

В магических книгах есть слова о том, что рано или поздно любой мир гибнет. Что если он слишком стар или опустошен, то настает момент, когда приходит пора стряхнуть с себя тяготящие струпья. Обновиться. Очиститься от скверны. И на помолодевшем теле земли, после войн и проклятий, вновь возродится жизнь.

Многим, кому посчастливилось уцелеть в пучине смерти, было невдомек – закончилась ли пора Безумия. Укрывшись в самых глухих местах Кимании, люди начали все заново. Но в сердце каждого царил страх перед обновленным миром.

Болотный Зуб был основан после Эпохи Безумия. Небольшой, обнесенный подгнивающим частоколом островок земли. Затерянный в бескрайних просторах болот городок, живущий по своим законам и не знающий иных. Он был небольшим, но безопасным мирком без ужасов, поглотивших землю много лет назад. Эхо тех кошмаров и поныне доносилось до жителей поселения.

Колонна. Одна из бед прошлого. Армия солдат, потерявших свое Я. Потерявших веру, желания. Никто из тех, кто оказался на ее пути – не выжил. Никому не удалось избежать лавины мечей или схорониться от тысяч подкованных сапог.

На щитах Проклятых воинов кровью плачет голубой глаз. Кто создал этот герб отчаянья? Кто был первым, вставшим под знамена Безумия? Никто не знает. Остался только символ…

Жители Болотного Зуба о Колонне знали только по рассказам предков. Сумасшедшая армия несет смерть только вдоль дорог, только там, где может пройти. Поэтому к островку вела лишь одна запутанная тропка, теряющаяся во множестве перелесков, пересекающая почти непроходимые трясины. Безумцы не могли добраться до затерянного поселения, но это слабо успокаивало горожан. Особенно после истории с Озерным. Никто не знал как Проклятые вышли на него.

И сейчас шестеро солдат находились в Болотном Зубе… Мало у кого были сомнения в том, что ожидает город в дальнейшем. Однако Тевт впустил незнакомцев.

Воины расположились на окраине, в одном из брошенных домов. Трое сразу же заняли пост у дверей, с опаской поглядывая на проходящих неподалеку горожан. Впрочем, те и сами старались не приближаться к дому Проклятых.

– Чем ты думал, Килун? – Лорд Болотного Зуба был в ярости. Отер, тучный мужчина сорока лет, с блестящей на свету лысиной и дряблыми губами, зло обрушил кулак на стол. – Чем ты думал? Как ты мог привести их сюда?!

– Отер, я знаю свое дело. Я не раз видел Колонну! – попытался защититься искатель. – Я могу отличить тех чудовищ от простых людей, поверь! Проклятые ходят по-другому, смотрят иначе. И никогда я не слышал, чтобы они разговаривали, понимаешь?

– Глупости! Ты поставил весь город под угрозу гибели! – раскрасневшийся Лорд Болотного Зуба зло посмотрел на замершего у двери Тевта.

– А ты? Ты мог головою подумать? Надо было убить Проклятых еще у ворот!

– Отер, я не знаю, почему я так поступил. – Начальник стражи пожал плечами. – Я не могу понять… Что-то в них такое… Что-то мешает…

– Они как дети, – заметил искатель. – Пока мы сюда шли, они на все вокруг смотрели так, словно никогда прежде подобного не видели.

– Эти «дети» сожгли Озерный! Вы такой судьбы хотите нашему городу?

– Хватит уже, Отер, – повысил голос Тевт. – Они завтра же уйдут!

– И приведут остальных? Это ты хорошо придумал!

– В конце-концов, что сделано – то сделано. – Тевт пожевал губами и посмотрел за окно, на Западную Топь. Ветер гнал по болотам пушистые волны осоки.

– И все? Это все, что ты можешь сказать? – удивился Отер.

– Нет. Я думаю, с завтрашнего дня нам потребуется поставить на тропе наблюдателей. Если появится армия – надо будет уходить на Запад… В центр Топей.

– Замечательно! Бросить город? Бросить все, что было сделано нами? Нашими предками? И все из-за двух идиотов?

– Они не Проклятые! Они отпущены Колонной! Быть может, это знак миру, что Безумие уходит, Отер! – произнес искатель.

Лорд без сил опустился на лавку.

– Глупо, как же глупо… Тевт, направь к ним всех наших бойцов. Это приказ.

– Отер, ты с ума сошел? У них у всех броня! Это не наши доспехи! Да их панцири и добрый клинок не возьмет! Ты подумай, сколько ребят погибнет! У нас во всем городе с десяток неплохих мечей – остальное мусор, – возмутился Тевт.

– Лучше погибнет десять человек, чем весь город. Сожгите дом, отравите их. Сделайте хоть что-нибудь! Никто из пришельцев не должен уйти живым!

– Отер…

– Это приказ! Вперед! Исполнять!

– Тут давно никто не жил, – повел носом Лесоруб. Воздух пах плесенью и сыростью. Все пространство над огромной печкой было затянуто паутиной, хозяева и строители которой давно уже померли с голоду.

– Угу, – неопределенно буркнул один из щитников. Приятели звали его Рыбаком. Пока они пару дней бродили по лесам, отбившись от Колонны, воин несколько раз обеспечивал отряд рыбой. Светловолосый, молчаливый парень, с хитрыми блестящими глазами, знал о рыбалке все. Он не мог вспомнить свое прошлое, но руки сами мастерили острогу, а потом и замирали над поверхностью воды, дабы молниеносно нырнуть в пучину и вернуться назад с трепыхающейся добычей.

– Они попытаются нас убить? – неожиданно проговорил сидящий на лавке здоровяк. Природа наградила его внушительной комплекцией и, как успел убедиться Лесоруб, чрезвычайно ворчливым характером.

– Думаю – да. Они нас боятся… – осторожно ответил он.

– Я бы тоже боялся, – улыбнулся еще один воин. Лет тридцать на вид, крепкий, невысокий. С добродушным выражением лица и живыми, карими глазами. Он, прислонившись к дверному косяку, с живым интересом рассматривал поселок. Ребята звали его Родинкой, из-за родимого пятна на подбородке. – Ты их вооружение видел?

– Да хрен с ним, с вооружением, – фыркнул здоровяк и провел рукой по кучерявым волосам. – Но хотелось бы вообще знать за что они нас так не любят. И вообще – хотелось бы просто что-нибудь знать. Я так ничего и не могу вспомнить. Вообще ничего.