Счастье любой ценой (СИ) - Страница 70

А я… Меня ждёт моя любимая и сын. Я не хочу терять ни единой минуты. Хочу потратить каждую из них на то, чтобы сделать нашу семью счастливой.

Я вызвал такси. Временно мне категорически запретили ездить за рулём. Я с нетерпением дождался конца поездки. Не привык быть ведомым пассажиром.

Я остановился и несколько секунд постоял без движения перед тем, как повернуть ручку двери и войти в дом.

Сегодня здесь непривычно людно. Я не большой любитель принимать малозначащих гостей в своём доме. А за последние три года, проведённые без Янины, я, кажется, совсем превратился в нелюдимого бирюка или робота.

По дому передвигалась только прислуга и бывшая жена. Даже друзей я приглашал к себе очень редко.

Но сегодня — не тот случай.

Издалека слышен голос брата Янины. Его громким басом с лёгкостью можно перекрыть гул толпы.

В холле меня встретила моя девочка. Её глаза сияли от счастья.

— Наконец-то! Мы тебя заждались!

Янина обняла меня, поцеловав, и добавила тише:

— А я соскучилась. Очень-очень сильно!

— Уже?

— Постоянно скучаю. Мы ждём только тебя.

Янина поцеловала меня ещё раз. Мне не хотелось отрываться от её сладких губ, но нужно было поприветствовать наших гостей.

— И ещё… У нас в гостях твой папа, — шёпотом сказала Янина.2fc1d1

— Папа?

— Да. Я не ожидала и сначала испугалась.

Я рассмеялся.

— Пугливая ты моя. Я не знал, что Русаковы захотят присутствовать.

— Он хотел увидеть внука, — улыбнулась Янина. — Не отходит от Илюши.

Сегодня у нас двойной праздник. Илье впервые разрешили покинуть пределы больницы.

Я упорно хотел, чтобы его оперировали за границей, но когда подошёл срок, мы просто не смогли полететь.

Глубокие ранения и тяжёлая операция подкосили меня и задержали в больнице дольше, чем я планировал. Подошли сроки, когда Илье нужно было делать пересадку кожи — месяц после его травмы.

Но из-за операции я просто не успел всё подготовить к перелёту. Поэтому скрепя сердце дал своё согласие на операцию здесь, надеясь, что всё получится.

Операция прошла успешно. Пересаженная кожа хорошо приживалась, перевязки делали в больнице.

Мы надеялись, что переезд домой Илья перенесёт хорошо. Сынишка был рад. Я впервые увидел его в домашней обстановке, и у меня окончательно отлегло от сердца.

Я спокойно выдохнул, увидев, как он возится с паровозиками и железной дорогой возле ёлки, ещё не убранной после Нового Года. Рядом сидел мой отец, играя с внуком.

Мама всё ещё воротила свой нос от нашей семьи.

Мы с Яниной любили друг друга и прошли через колоссальные испытания временем, расставанием, ошибками прошлого не для того, чтобы оглядываться на мнение посторонних людей, пусть даже родной матери.

Иногда самые близкие становятся бесконечно чужими. Но надеюсь, что и мама тоже «оттает», потому что внук у них с отцом пока один-единственный.

Наверное, маме нужно больше времени, чтобы признать свою неправоту и полюбить Янину. В том, что моя семья не приняла Янину в прошлом, была целиком и полностью вина Славки, пофигистично отнёсшегося к пренебрежительным высказываниям и ошибочным мнениям родителей.

Нужно поступать по-другому: хватать своё и не давать никому в обиду, всем видом показывая, что это — самое ценное и дорогое, что у тебя есть.

Мама полюбит Янину, не сомневаюсь. Невозможно не полюбить мою искреннюю солнечную девочку и нашего сына. Она поймёт, что всё дурные мысли о Янине — это всего лишь её мысли и ошибочное мнение.

Признавать ошибки нелегко, тем более пожилому человеку. Но у мамы есть шанс исправиться. Если мама искренне извинится перед Яниной за все обидные слова, я тоже прощу её. Пока — нет.

Я игнорировал собственную мать, чётко дав ей понять: я есть только в тандеме с Яниной и своей семьёй. Другого не дано. Если она любит меня, как утверждает, и желает добра, то полюбит и моих самых близких и родных тоже.

Я поздоровался с собравшимися гостями. Сегодня у нас в гостях были мама и брат Янины с женой и дочкой, мой отец и ещё две семейные пары.

Одна из пар — подруга Янины и её муж, вторая семейная пара — мой хороший знакомый со своей беременной женой.

Получилось не так много гостей, но я предпочитаю видеть за Рождественским столом только самых близких. Шумные застолья и большие дружеские компании должны оставаться за чертой семейных праздников.

Я был рад тому, что теперь могу открыто и не таясь обнять свою девочку и сказать ей при всех:

— Ты выйдешь за меня?

Я был уверен в положительном ответе Янины, но внезапно почувствовал пустоту под ногами на краткий миг перед тем, как она обрадовано выдохнула громкое и радостное:

— Да!

Кольцо с бриллиантом село на пальчик любимой, как влитое. Гости шумно поздравляли нас. Я притянул к себе Янину, целуя.

— Теперь ты полностью моя, правда, лунная?

— Да, Володя. Только твоя.

Спустя два года

Я заглянул в детскую. Янина всё ещё пыталась уложить нашу малышку. У нас родилась доченька, Маша.

— Не хочет спать?

— Мне кажется, что нет, — улыбнулась Янина. — Она наелась и не прочь поиграть.

Маша тянула в рот завязки с бусинами от кофточки моей жены и грызла их.

— Дай её мне?

Моя вторая, самая любимая девочка на всём белом свете. Я сел на пуф, уложив Машу на коленки. Дочка сразу начала дрыгать ножками и весело агукать.

— Теперь точно не пойдёт спать рано, разыграется…

— Ничего, подождём, — беспечно ответил я, не отрывая взгляда от лица дочурки.

Наконец-то всё именно так, как я того и хотел.

Моя любимая жена и семья, будущее одно на двоих, рука об руку. Янина обняла меня за плечи, поцеловала в шею.

— Соблазняешь?

— Немного. Я соскучилась, — вздохнула Янина и посмотрела на меня, улыбнувшись. — Наверное, уже можно?..

Вторые роды у Янины были достаточно тяжёлыми, дочурка была крупненькая. Жену промурыжили почти сутки и в итоге сделали операцию кесарево сечение.

Янина стеснялась своего шрама и ужасно переживала из-за него. Она не говорила об этом вслух, но я знал, о чём она думает, когда разглядывает себя в зеркало.

— Прекрати, — попросил её я. — Ты самая красивая. Лучше посмотри на меня: шрам от ранения ножом, шрам от удаления аппендицита, шрам от удаления селезёнки. А ещё мне исполнилось сорок лет.

— Ты напрашиваешься на комплимент, сорокалетний сексуальный мужчина? — ответила Янина и всё равно погладила пальцами свой шрам. — Может, потом он будет не так заметен.

— Его всё равно никто не увидит кроме меня. Не увидит же? Мне всё в тебе нравится. Это не шрам, а след от появления доченьки.

Пока мы болтали с Яниной, Маша уснула на моих коленях. Теперь предстояло самое главное — переложить дочку в кроватку так, чтобы она не проснулась.

Я двигался по миллиметру, боясь разбудить крошку, и чувствовал себя сапёром на минном поле, пока укладывал её в кроватку.

Янина наблюдала за мной с улыбкой. Я осторожно закрыл дверь детской комнаты и подхватил любимую на руки, заставив ногами обвить меня за торс. В два счёта мы добрались до спальни.

Янина откинулась назад, утянув меня за собой на кровать. Я осторожно навис над ней. Щёки раскраснелись и глаза горели. Янина притянула меня к себе за шею, целуя и прижимаясь всем телом.

Меня потряхивало от сильного желания. Хотелось немедленно войти и снова сделать Янину своей. Два месяца без этого… Оральный секс хорош, но там, между стройных ножек, я хочу побывать невероятно сильно, чтобы её пятки схлестнулись за поясницей.

— Уверена, что тебе уже можно? — спросил я, млея от скорости, с которой её пальцы избавляли меня от одежды.

— Я тебя свяжу ночью и изнасилую, — пригрозила мне Янина, спрыгнув на пол.

Меньше, чем через минуту она стояла обнажённой передо мной.

— Иди сюда…

Я поцеловал её живот и провёл губами по красноватому следу, которого так стеснялась Янина. Она судорожно вздохнула и запустила пальцы мне в волосы, поглаживая кожу головы.