Счастье или проклятие? (СИ) - Страница 8

- А если и так, что в этом плохого? – беззлобно смеется Тор. – Все лучше, чем меланхолично цедить один бокал. О, вот этот в самый раз, - одобряет он, когда слуга подает ему огромный кубок. – Это я понимаю. И Его Величеству такой же поставьте!

- Я воздержусь, - отвечает Трандуил на вопросительный взгляд слуги, делая грациозный жест рукой.

- А я сегодня в настроении веселиться! И мне нужна компания! Боишься не осилить?

- Я не ребенок, чтобы играть в эти игры, - высокомерно отвечает Трандуил.

- Да ладно тебе, должен ведь и ты когда-нибудь расслабляться, - улыбается Тор. За столом поднимается гул. Эльфы, вдохновленные возможностью расшевелить своего короля, присоединяются к Тору. – Соглашайся!

- Хорошо, - поднимает руку Трандуил. Шум смолкает. – Пусть будет по-твоему.

- Твое здоровье, лесное чудо! – подмигивает Тор, озвучивая подслушанный у людей тост. Голубые глаза искрятся смехом.

- Ты, верно, не знаешь, Тор, да и откуда тебе знать, ты ведь всего лишь дитя Эру, - насмешливо отвечает Трандуил, поднимая кубок, - у эльфов не бывает проблем со здоровьем. - Кубок столь велик, что приходится держать двумя руками. Тор смеется, принимая шутку. Эльф ему нравится – даже со всеми своими шипами.

Они подкалывают друг друга до бесконечности. Вернее, в колкостях изощряется Трандуил. Тору же и делать ничего не надо, чтобы выводить его из себя – его бурлящая энергия кипятком окатывает холодную бесстрастность лесного владыки. К конфликту не приводит лишь абсолютная беззлобность Тора. Подобная нечувствительность к иронии короля веселит и удивляет.

Вино льется рекой. С ним всегда так – стоит только начать, потом не остановишься.

Гул под сводами подземного дворца достигает наивысшей точки. Трандуил смеется, сбросив с плеч отороченную мехом мантию. Подданные радостны и расслаблены - наконец, за долгое время, они снова видят своего короля искренне веселым.

Эльфы начинают петь - Тор морщится, Трандуил ухмыляется. Тору не нравится слушать заунывные эльфийские песни, и он этого не скрывает. Поэтому за их столом разговор не смолкает ни на секунду. Тор с воодушевлением рассказывает о своих странствиях, подвигах и… о брате. Трандуил и не замечает, как оживленно участвует в разговоре.

- Значит, это твоего брата нужно благодарить за то, что мой лес стал логовом для пауков? - хмурит он брови, поднося к губам кубок.

- Да конечно! То есть не совсем! – эмоционально взмахивает рукой Тор, торопясь поправиться и вернуть благодушное выражение на лицо собеседника. – Я же говорю, я не понимаю поступков Локи и мотивов, которые им движут! Как только он становится недовольным чем-нибудь, он тут же вымещает это на вашем мире с помощью колдовства. Вот и в последний раз я только…

- То есть, виноват ты… - настаивает Трандуил.

- Да нет же! Ты постоянно меня прерываешь! Пей уже!

Трандуил делает неловкий глоток и начинает кашлять. Вино проливается через край, стекая по подбородку. К королю сразу же бросаются слуги. Трандуил отводит от себя их руки и заливается смехом, откидываясь на спинку кресла. Тора так легко провести: нахмурь брови, и он тут же делается таким обеспокоенным! Тор тоже смеется – нечасто увидишь покатывающегося со смеху лесного владыку.

Когда они выбираются из-за стола, вокруг уже почти никого нет: кто-то давно уж покинул празднество, кто-то мирно похрапывает, откинувшись на стульях, а кто-то прикорнул прямо на столе – в обнимку с мисками и чашками. Вокруг снуют только слуги.

Трандуил, смеясь, бредет к своим покоям, путаясь в длинном шлейфе. Тор идет позади, подтрунивая над пьяным эльфом.

- Э-эй, чудо лесное, осторожно! – последнее, что помнит Трандуил.

***

Пробуждение мучительно. Трандуил открывает глаза с первым лучом солнца, скользящим по кровати, – сказывается многовековая привычка. Он знает, что скоро появятся слуги. Первое, что бросается в глаза, – корона, небрежно брошенная на ночной столик. Трандуил морщится, вновь утыкаясь лбом в подушку. Голова тяжелая, словно булава тролля. Тело будто срослось с кроватью. Пытаясь взять себя в руки, Трандуил осторожно поворачивает голову в другую сторону и замирает, натыкаясь взглядом на златовласую голову, покоящуюся на соседней подушке. Тор. Трандуил осторожно поднимается на локтях, с облегчением понимая, что они оба одеты. Вяло встряхнув головой, он толкает Тора в бок.

- Что там еще? – бормочет Тор в подушку.

- Я бы хотел сказать, что ничего, - хмурится Трандуил, с трудом принимая сидячее положение. – Да только ты в моей постели. И с минуты на минуту здесь появятся мои слуги.

Тор тяжело поднимается, с удивлением рассматривая шелк королевского ложа, обстановку комнаты и сонного помятого эльфа, сидящего рядом.

- Во дела, - бормочет он.

- Я бы спросил тебя, чем плохи твои покои, да нет ни сил, ни времени выслушивать ответ. Потайная дверь там, – Трандуил вялым жестом указывает куда-то в сторону камина.

Тор уходит, и Трандуил испускает облегченный вздох. Ванна с прохладной водой становится почти спасением. Трандуил закрывает глаза, откидывая назад голову. На какое-то время он теряет связь с реальностью, проваливаясь в сон. Его будят осторожные прикосновения рук прислужниц, омывающих его тело. Мысли возвращаются к Тору, и Трандуил думает, что это не должно повториться.

***

Но это повторяется и не единожды. Постепенно пьянки с Тором становятся чуть ли не единственным способом убежать от заполонившей душу пустоты. Когда он в очередной раз пихает Тора в бок, тот сердито бормочет, закрываясь подушкой:

- Ну уж нет! Я никуда не пойду. Не я упиваюсь до такой степени, что приходится тащить меня до покоев.

Трандуил хмурится. Он король и не обязан отчитываться перед своими слугами, но и лишние слухи ему ни к чему. С другой стороны, не в его силах выставить из своей комнаты это буйволоподобное тело. Встав с кровати, он раздраженно мечется из стороны в сторону.

- Вероятно, ты не допиваешь ровно столько, чтобы дотащиться до моих покоев, - шипит он.

- Ты ведь король. Отошли слуг, - следует долгий и глубокий зевок. Крылья изящного носа Трандуила трепещут от возмущения. Однако ж ему ничего не остается, как отослать слуг сразу в купальню. Ничего не говоря, он начинает раздраженно отстегивать массивную брошь. Пальцы не слушаются.

- Тебе придется встать, - обращается он к Тору не терпящим возражения тоном.

Тор приподнимается и смотрит с недоверием. Он знает, что эльф заносчив, но приказывать ему он себе еще ни разу не позволял.

- Я не могу отстегнуть брошь, - раздраженно объясняет тот. Тор усмехается, сонно поднимаясь на колени. Высокомерный эльф не делает ни движения, чтобы облегчить задачу. Наоборот – стоит как шест.

- Сильно-то не задирай свой эльфийский нос, - ворчит Тор. Он возится с брошью несносно долго. Трандуил, упорно смотрящий в сторону, наконец обращает к нему гневный взор. Его взгляд скользит по нахмуренным бровям – возня с застежкой Тору не по вкусу, и Трандуил не может не чувствовать некоторого злорадства; потом - по мускулам рук и груди, выглядывающей в распахнутом вороте рубахи. Наконец Тору удается справиться с брошью, и он с усмешкой спрашивает:

- Может, еще и камзол расстегнуть?

- Естественно, - следует недовольный ответ. Тор начинает сердиться, сжимая высокий ворот королевского одеяния.

- Зарываешься, эльф!

Трандуил вырывается из хватки, быстро расстегивает камзол и, скинув его, покидает комнату. Он надеется, что вернувшись из купальни, найдет свои покои пустыми. Однако надежды не сбываются. Тор, обрадованный его отсутствием, сладко похрапывает на кровати.

Трандуил, освежившийся и слегка успокоившийся, нарочито громко двигается по покоям. Жесткая ткань домашней накидки хрустит при каждом движении. Он медленно осматривает каждое одеяние в своем гардеробе, позволяя звукам заполнять комнату. Бряцание митрильных бляшек, перестук драгоценных камней, хруст парчи, скрежет металлической отделки, шелест атласа – все это смешивается в невероятную какофонию.