Сборник "Уркварт_Ройхо" Книга 4-6 (СИ) - Страница 25

Мысленно я повел отсчет. Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Взрыв! Меня и скачущего следом Нереха обдало тугой ударной волной. С деревьев на нас обрушился снег, а в кольчугу ударилось несколько острых щепок, одна из которых вонзилась моему жеребцу в круп, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать его под контролем.

— Потерпи дружок! — я похлопал коня по шее, и направил его дальше по тропе. После чего посмотрел на Нереха, и увидел, что он как-то слишком бледен. — Что с тобой сержант?

Десятник сглотнул и просипел:

— Нога! Что-то под колено попало! Наверное, крупный сучок откололся!

— До привала дотянешь?

— Да!

— Хорошо! Продержись десять минут!

Нерех молча кивнул. Упавшее позади нас дерево более или менее надежно перегородило тропу. Сколько-то времени мы отыграли. И через десять минут, удалившись от поляны на два километра, мы были вынуждены спуститься на землю. Дальше тропа сужалась, петляла из стороны в сторону, а ветки нависали над снежным покровом всего в полутора метрах. И чтобы не выколоть себе глаза, нам пришлось двигаться пешком. Здесь же оказали помощь Нереху, которого пришлось напоить целебным эликсиром и перекинуть через седло. И прежде чем мы продолжили свое путешествие, сержант Квист посмотрел на темно-свинцовые облака над головой, и сказал:

— Будет буря, господин граф. С утра все тихо было, а сейчас что-то непонятное творится. По всем приметам день должен был быть спокойным, а тут что-то серьезное. Раз! И непогода собирается. Так не бывает.

— Это север сержант. Кто его знает, возможно, тут законы природы несколько иные.

— Может быть, вы и правы, господин граф. Но все равно это странно.

Сказав это, Квист занял место в строю, и мы опять встали на тропу. А спустя всего пять минут началась мощная буря. Странная, в этом бывалый сержант и следопыт был полностью прав, и я с ним согласился. Потому что перед нами все чисто, даже снег перестал идти, и мы движемся на соединение с отрядом, словно на прогулку вышли. А вот позади форменный ураган. Мощный ветер, который дул непонятно откуда, со всех сторон одновременно, собрал в единую массу все облака вокруг и обрушил вниз, как раз в то место, где находились северяне, шквал из снега, который, не долетая до земли, превращался в вихри, крушил кустарник и ломал деревья. Ярость и напор природных сил на трех-четырех квадратных километрах. Это сильно! И мои дружинники, видя буйство стихии, на время позабыли или отодвинули в памяти ужасную смерть друзей, и над тропой разнеслись веселые шутки относительно того, как туго сейчас приходится северянам. А Квист кинул на меня уважительный взгляд, и громко, так чтобы его все слышали, произнес:

— Боги и духи предков любят нашего графа, и помогают ему. Такому человеку можно служить. Правильно я говорю, мужики!?

Как и ожидалось, его слова одобрили все:

— Да!

— Слава нашему графу!

— Смерть врагам!

— Да здравствует род Ройхо!

Пришлось прервать воинов, хотя, похвалы были приятны, этого не скроешь:

— Тихо! Вот доберемся домой, тогда и будете меня славить! А пока шире шаг!

Ураган позади нас продолжался. Из него вынырнул Рольф Южмариг, и от него я узнал, что нанхасам, в самом деле, нелегко. А старый шаман, к которому все дикари и Вервель Семикар обращались как Риаль Катур, потрясал кулаками и, повернувшись к лесу, требовал от какой-то Отири прекратить бурю и не мешать ему.

Кто такая Отири я знал. Это ламия, которая сопровождала род Океанских Ястребов во время миграции от самого Форкума. И, по словам Мака Ойкерена, она была прекрасна, сильна, жестока и непредсказуема. Но если она здесь, то почему ведьма остановила продвижение нанхасов? Вопрос из вопросов. Дилемма. Пока что неразрешимая. Ведь по идее, ламия должна была помочь северянам и верховному шаману Катуру, а выручает нас. С чего бы это?

"Да-а-а, — подумал я, вглядываясь в лес вокруг нас. — Что происходит, непонятно. Но вещи творятся необъяснимые, по крайней мере, пока, и это факт. А значит, надо быть настороже вдвойне. Хотя куда уже!? И так смотрим в оба глаза, и каждой тени шугаемся, так что будь что будет. Появится ведьма, придется биться. А нет, так и не надо. Мне знакомство с Отири не нужно. Да и вообще, здесь ли она? Может быть, старый шаман мозгом тронулся, и теперь орет в метель, что ему в голову взбредет".

Вторя моим мыслям, в лесу раздался шум, словно кто-то громко засмеялся и почти сразу замолчал. Воины нацелили на звук арбалеты, а я приготовил "Черную Петлю". Но опасности не было. Мы пошли дальше, и к вечеру достигли развалин поселка, где нас ждали товарищи, которые готовились к бою с погоней. Однако тревожная ночь минула, а враги так и не появились. Буря позади нас продолжалась почти до самого утра, так что, наверное, северяне были не в состоянии продолжить преследование. Ну, нам их и не жалко, а даже наоборот, мы были рады, что нанхасам досталось, и наш отряд смог продолжить свое возвращение домой.

Поджав под себя ноги, верховный шаман рода Океанских Ястребов старый Риаль Катур, сидел в небольшом теплом шатре, прислушивался к завыванию ветра за полотнищем и ждал прихода ламии Отири, приближение которой он чувствовал. Тело мудрого и много повидавшего на своем жизненном пути чародея было расслаблено. Его глаза были полуприкрыты. А из-за света тусклого магического светильника изрезанное глубокими морщинами лицо казалось маской. И, глядя на него со стороны, можно было подумать, что старик отдыхает и вот-вот заснет. Но это было не так. В душе Риаль Катур был напряжен словно тугая струна, а его разум искал ответ на один вопрос. Почему ведьма остановила его отряд и не дала ему уничтожить наглых остверов? Но ответа он так и не нашел. Один вариант сменял другой, а толку не было.

"Может быть, ламия просто шалит? — спрашивал себя Катур, и тут же сам отвечал: — Вряд ли. Отири уже тридцать два года, и хотя она вечное дитя природы, которое живет по своим законам, период детства у нее уже закончился. Тогда, возможно, сказывается ее личная неприязнь ко мне, Риалю Катуру? Тоже сомнительно. Я всегда поддерживал ламию, ни в чем ей не препятствовал, помогал в обрядах, щедро делился эликсирами и артефактами, и предельно честно отвечал на любые ее вопросы. А если предположить, что ведьма намеревается лично уничтожить имперцев? Хм! Ламия в состоянии сделать это. Однако для нее войны людей и борьба между народами это всего лишь забава и игра. Если она захочет, то сыграет в нее, а посчитает, что это скучно, просто посмотрит на все происходящее со стороны. Да-а-а! Трудно объяснить поступки существа, в крови которого течет кровь богини и демона. Однако, ответ необходим, слишком он важен, потому что ламия обладает огромной силой и запасом знаний, которые получает из памяти своей крови, и в войне против южан на нее делался расчет как на тысячу воинов или два десятка хороших шаманов. Ну и, кроме того, хоть ламия и не признает свое родство с людьми, не оглашая этого, верховный чародей Океанских Ястребов считал ее своей родственницей. Ибо отцом Отири был его старший брат ста двадцатилетний Юша Катур, который остался на берегах Форкума вместе с той, кто семьдесят пять лет назад выбрала его в спутники жизни".

И именно по этим причинам, после того как на отряд северян налетела снежная буря, и продолжать погоню за имперцами не было уже никакой возможности, старый шаман вызвал Отири на разговор, и приказал воинам и своим ученикам ставить походные шатры. Люди его приказ выполнили. С огромными трудностями, падая и снова поднимаясь, на поляне, где произошел скоротечный бой с остверами, они ставили кожаные убежища, и укладывали в снег привычных к метелям и морозам боевых оленей. А спустя полчаса Риаль Катур забрался в шатер, зажег трофейный артефакт — имперский светильник, и погрузился в размышления. Но вот, ламия уже рядом. Она у входа. И открыв глаза, Катур поднял голову, и встретил вошедшую Отири, которая не прятала от него своей истинной сути, твердым прямым взглядом.