Сборник рассказов Survarium - Страница 1

Эта ночь выдалась особенно холодной. Приходилось заворачиваться в эдакий кокон из одеяла, чтоб хоть как-то согреться. Сегодня была очередь Серого спать на кровати, и я ему жутко завидовал. Он наверняка уже видит десятый сон. А я вынужден ждать до утра, потому что заснуть на этой дурацкой скрипучей раскладушке все равно не полу­чится.

За окном послышался душераздирающий вой и какой-то треск. Я уверен на сто про­центов, что он доносился со стороны леса. Вот теперь точно не усну. Аж мурашки по коже пробежали.

- Серый! Серый!!!

- Чего там опять?! - раздался сонный голос из-под подушки.

- Ты дверь закрыл?

- Ванек, задолбал, дай поспать.

- Так ты закрыл, или нет? - невольно в моем голосе проскользнули нотки беспокой­ства.

- Да! На два замка! Что случилось?

- Опять этот вой слышал. И мне кажется, он с каждой ночью все ближе.

Серый скинул с головы подушку и приподнялся.

- Ну и что ты предлагаешь?

- Давай уберемся отсюда, а?

- Куда? В квартире безопасно.

- Давай переберемся в мой дом? Он практически в центре города, до туда эта зараза не дойдет.

- А до завтра не мог подождать? Утром и решим. Я спать хочу, - Серый отвернулся к стене и закрыл голову подушкой. Еще в лагере я заметил, что он всегда так спит. Как же было здорово в детстве. Теперь это как будто два отдельных мира. Раньше была школа, друзья, родители. Сейчас всего этого нет.

Подумав об отце с матерью, которые остались лежать мертвыми на кухне, я запла­кал. Я не мог удержать эту боль в себе, хотелось повеситься из-за нахлынувшей тоски. Они погибли глупо, напрасно. Мы тщательно фильтровали воду, носили респираторы, но яд как-то проник в их организм. А в мой не проник. Может, их убило что-то другое? Но почему тогда жив я? Как ни странно, от мысли, что фортуна выбрала меня, а не моих родителей, на душе становилось еще хуже. Хорошо, что Серый сейчас спит. Не хочу, чтобы он меня видел в таком состоянии. Ему ведь тоже нелегко. Его мать вообще неиз­вестно где, но он же как-то держится.

Раскладушка скрипнула, когда я повернулся на другой бок. Мое лицо отразилось в черном экране жидкокристаллического телевизора, который стоял на низкой тумбе. Не работал он по понятным причинам: электричество отсутствовало, как впрочем, и ото­пление. Иначе мы бы не мерзли каждую ночь и смогли, наконец, приготовить нормаль­ную еду на плитке. А может быть, услышали новости по радио. Если, конечно, челове­чество еще не полностью вымерло.

Нет, такого быть не может. Буквально позавчера раздавались выстрелы, значит, мы не одни. А еще вертолет на девятиэтажке. Без бинокля его проблематично разглядеть, но, по-моему, это Ми-8. Однозначно, кто-то должен был выжить. Может, мне удастся уговорить Серого сходить туда. В конце концов, даже если пассажиры вертолета ока­жутся мертвы, есть шанс найти оружие.

Я поежился от холода и закрыл глаза. В голове перемешивались мысли, постепенно погружая меня в сон. Перед глазами всплывали воспоминания из прошлого. Создалось впечатление, будто никакой катастрофы не было. Не было паники, не было жертв, никто не вводил в город войска. Это просто кошмары. А завтра снова в школу, подготовка к экзаменам, заспанные лица одноклассников. Завтра все будет в порядке.

Я с трудом разлепил глаза и заставил себя встать. На минуту показалось, что я про­снулся в своей квартире, но все осталось так, как было вчера, позавчера, неделю назад. Все это происходило не во сне, а наяву. Настроение сразу испортилось.

Глянув в сторону, где недавно лежало похрапывающее тело, я обнаружил только скомканное одеяло. Отсутствие Серого на кровати меня не очень беспокоило, я всег­да вставал позже него, а спал так крепко, что танком не разбудишь. Нет, которое утро меня беспокоило совсем другое. Подойдя к окну, я подтвердил свои опасения. Лес сно­ва двигался. И двигался очень стремительно. Вчера перед нашим домом находилось здание роддома, почти целое, не учитывая разбитых окон и раскрошившихся кирпичей ступенек. За ночь огромное дерево, которое росло рядом с ним, изогнулось и пронзило несколькими своими ветками четырехэтажку, практически уничтожив ее. К слову, по своим размерам это дерево вполне могло потягаться с самой большой секвойей в мире.

Если бы не смертельная опасность, которая подстерегала снаружи, если бы не чер­тово мутированное дерево, вполне можно было назвать утро прекрасным. Небо, насы­щенно голубое, без облаков, ближе к горизонту становилось все светлее и светлее. Этот северный, ни с чем несравнимый рассвет так и веял своей свежестью, чистотой. Яркое солнце я никогда не любил, но сейчас оно предавало картине какую-то завершенность, ослепительно сияя на границе земли и неба.

- Ты уже видел? - раздался вопрос за моей спиной.

- Видел, - ответил я, имея в виду вовсе не пейзаж, а руины роддома. - Собираемся?

- Куда? - то ли Серый включил «дурачка», то ли действительно не помнил о разго­воре ночью.

- Как куда? Ко мне в дом перебираться!

- Может, днем пойдем?

- Чего тут выжидать! Посмотри, да тут деревья за одну ночь вырастают. Да они же прямо на нас двигаются. Ты как хочешь, но я собираю все и сваливаю, - конечно, идти один я не собирался, но по-другому этого идиота было не переубедить.

Серый около минуты молча смотрел на меня, а затем сказал:

- Только если хоть какая-нибудь подозрительная хрень нам попадется, например как на том мужике, я разворачиваюсь и иду домой.

Я согласился. Мы оба еще не отошли от той самой «хрени». В тот день, когда это случилось, я впервые за все прожитые семнадцать лет испытал настоящий голод. Шли вторые сутки с тех пор, как мы последний раз поели. Сначала подумывали над тем, чтобы заглянуть к соседям: может быть, у них осталось что-нибудь съестное. Но я пред­ложил прогуляться до местного супермаркета. Собрались очень быстро. Серый взял с собой пневматический пистолет, подаренный ему дядей, кухонные ножи и рюкзак с па­кетами, а мне дал топорик и сумку. Я думаю, мы вооружались только для того, чтобы чувствовать себя более защищенными, потому что толку от нашего так называемого «оружия» не было никакого.

Мутированная растительность на тот момент подбиралась к окраине города, и из окна виднелись лишь самые большие деревья. До магазина дошли практически без при­ключений, не считая того, что Серому показалось, что кто-то выл со стороны школы. Наверное, воображение разыгралось, потому что я ничего не слышал. Несмотря на поч­ти пустые полки, нам удалось набить рюкзаки и пакеты провиантом. Серый со счастливой рожей засобирался домой. Открыл входную дверь, позабыв о том, что залезли-то мы через разбитую витрину, и что договаривались возвращаться тем же путем, которым пришли. Только он шагнул за порог, как тут же с ужасом отшатнулся. Затем и я увидел то, чего так испугался Серый: под лестницей лежал труп человека.

Тело принадлежало мужчине. На нем был герметичный защитный костюм - подоб­ную экипировку всем выдавали за несколько дней до катастрофы. Пальцы трупа крепко сжимали дырявый пакет. Рядом валялись мятые фрукты, посеревший от времени батон и пара шоколадок. Мне стало не по себе, и мы поспешили убраться. Возможно, Серый не хотел тогда нагнетать обстановку и заострять на этом внимание, но перед тем как уйти, на ноге мертвеца я заметил широкий темно-зеленый лист, обвивающий колено. В месте, где лист соприкасался с кожей, образовалась какая-то застывшая красноватая масса, похожая на отвердевший клей.

Больше я старался о том происшествии не думать. Перед выходом лучше вообще не забивать голову негативными мыслями. Мало ли, может и материализоваться. Тогда точно придется возвращаться в эту квартиру и ждать, пока одно из огромных деревьев не подползет к дому и не разложит его по кирпичикам. Напоследок я глянул в окно: ни людей, ни зверей, одни непроходимые чащи леса. А когда-то в этих местах кипела жизнь. Работали предприятия, люди спешили по своим делам и в лес ходили разве что по ягоды, да по грибы. Теперь, даже если кто-нибудь туда осмелиться пойти - назад уже не вернется. Слава богу, есть еще куда отступать. Город немаленький, за неделю эта за­раза точно не успеет его полностью поглотить.