Сбой реальности. Книга 1 (СИ) - Страница 51

[Получен урон: 149. Оставшееся здоровье: 1/180]

— Если ты думал, что сможешь меня обмануть, ты сильно заблуждался. — из уст Хаулла это звучало, как приговор.

Болевой шок не заставил себя долго ждать, свет перед глазами потух, я сделал последний осознанный вдох.

Наручники. Руки, ноги, двинуться не могу. Подергал — почти не шелохнуться. Где я? Койка, умывальник… знакомое место. Сюда меня и должны были определить, пойди переговоры не по плану. Тупоумец… Так, держаться, я выберусь.

Как смог, подался вперед, глянуть на грудную клетку. Перебинтован, остаточное пятно запекшейся выступившей крови сверху.

[Текущее здоровье: 31/180]

[Негативный эффект: Оковы.]

[Негативный эффект: Перелом (ребра).]

Плохая тенденция, Майк, второй раз за… а сколько времени прошло? Интерфейсные часы указывали, что почти сутки. Снова в оковах. Свет диодной лампы бил по глазам, еще не привыкшим к такой яркости. Воняло больницей, наверное из-за бинтов.

— Очнулся. — со стороны прохода послышалась фраза. Лысый Леонхарт, собственной персоной.

— Шеф велел провести с тобой работу по укреплению командного духа. Ты как, в деле? Ну ладно, ладно, не мешкай, в деле, я знаю. — произнес вошедший мерзко-заискивающим голосом.

Я вновь предпринял попытку осмотреть говорящего, потому потянулся вперед. В легкой футболке, брезентовом фартуке, в тех же самых штанах. В перекачанных руках чемоданчик, вроде как для инструментов, пузатый, пошарпанный. Саин скалится, макушка бликует от света лампы.

Подошел ближе, подставил табуретку к моей лежанке. Глянул в глаза, громыхнул чемоданчиком.

— Будь другом, сильно не ори. И помни, стоп-слово у тебя все-таки есть. Мы же тут не изверги какие. Скажешь, что «Согласен», и вивисекция немедленно прекратится.

Стоп, что? Пока меня везли сюда, я уже слышал это слово. Неужели с самого начала знали, как пойдет разговор? Пока я предавался воспоминаниям, чемоданчик был раскрыт. Волосатая рука пощелкала пассатижами.

Дальнейшие трое суток я вспоминаю с тошнотой. Говорят, криминалисты прошлого легко определяли, сказал что-то человек на допросе под пытками или остался при своем. Смотрели на руки. Если выдран один, два, редко — три ногтя, информацию далее можно считать не конфиденциальной. Если выдраны все — велика вероятность, что слова остались несказанными.

Моя регенерация сыграла против меня же. Ногти регенерировали в среднем раз в восемь часов, что позволяло Саину устраивать лекции о корпоративной культуре с завидным постоянством. Он ко мне как на работу ходил. Подобное направлено лишь на то, чтобы сломать волю, вылепить идеального подчиненного. Я крошил себе зубы, десятки раз восстанавливал лопнувшие капилляры в глазах, и смотрел в интерфейс. Повторял себе, как мантру, что я в игре. Фикция, нереальность.

Это работало. Мой собственный самообман оказался эффективнее методов повышения командного духа этого куска говна. К исходу третьих суток, после очередного ночного визита моего теперь горячо любимого коллеги, произошло сразу несколько событий. Во-первых, перетерпев очередную пытку, мне пришло уведомление.

[Способность улучшена: Связанная душа. Уровень:10.]

Повышение происходило на один пункт каждые сутки, проведенные в заточении под пыткой. Во-вторых, в инвентаре я обнаружил кое-что, что может стать своеобразным «ключом» в освобождению.

[Предмет: Шаодао, тренировочный нож.]

[Тип: кинжал]

[Прочность: 13/15]

[Качество: обычный]

[Урон: 1–2 за удар]

[Описание: используемый шаолиньскими монахами нож для тренировок.]

Не помню, чтобы я его забирал из тренировочного зала, но не исключаю, что это могло произойти на автомате. Непредумышленно. Выберусь, навещу мастера, верну ему.

И третье: мой план освобождения был придуман.

Я не имел возможности дотянуться пальцами до пут, а значит вихрь не принес бы результата. По подсчетам, с текущим уровнем выносливости, я регенерировал примерно полторы единицы здоровья в час. И, хотя выдирание из меня ногтей наносило урон, был он очень низким. А вот боль вполне внушительной, полновесной.

Таймер перелома был привязан к моему здоровью. Он был, что называется «бесконечным», но в условиях отмены значилось — если здоровье цели достигнет 50% естественной регенерацией либо вмешательством извне, перелом срастется. До этого момента действовать не было смысла, запас сил не поднимался выше десяти процентов. Я просто никуда не смогу уйти.

Осталось подгадать момент, вынуть из инвентаря нож, применить на него вихрь и уже им оборвать стальные оковы, которыми я был накрепко зафиксирован на койке.

— Здравствуй, Майкл! — начал Саин с порога. Меня блевать тянет от его голоса.

— О, коллега. — осклабился я, приподнявшись.

— Ну что, чувствуешь, как становишься частью команды? Уже готов вступить в ряды Омена? — чертов урод лыбился, похоже, ему часто доверяют такую работу. Не имей я плана, слетел бы с катушек и давно сдался.

— Приступай к маникюру, сучка. — я улыбнулся, зная, какая жгучая, пронизывающая боль ждет меня дальше.

И ждать он не заставил.

Для меня оставалось загадкой, ради чего это все. Пытками они себе верного союзника уж точно не заработают. Максимум — безвольное чучело, способное исполнять приказы. Ставка на это? Да нет, тот же Хаулл, при всех его странностях, создавал впечатление человека, способного видеть хотя бы чуть-чуть дальше своего носа. И такой найм «агентуры» явно был не в его стиле. Тогда что? Освободили бы место, способ им известен. Толкнули бы своего человека.

Твою ж налево, я все понял. Пока меня держат здесь, Омен готовят нужное событие, чтобы скинуть меня, сразу заняв мое место. Едва этот экзекутор получит команду, меня кончат. Значит, время пришло.

Кое-чего они добились. Это как с тренировками собаки Павлова, старинном эксперименте. Я испытываю животный ужас каждый раз, стоит этому человеку войти в комнату. И, хотя, добиться чего-то сколь нибудь значимого им не удалось, на ИИ-психотерапевта я спущу ближайшие бенефиты в полном объеме.

Россказни о том, что я должен стать частью Омена и исполнять приказы, в процессе выдирания ногтей, у меня смешались в какую-то единую пропаганду. Как будто секта какая-то, но чего я ждал, от всей этой ситуации с самого начала дурно пахло. Одно я знал точно — я выпущу кишки этому ублюдку, чего бы мне это ни стоило.

— Увидимся утром, коллега. — рассмеялся лысый, собирая чемоданчик. Последний ноготь он сбросил в баночку, которую наполнял все трое суток.

— Жду… не дождусь… — выдавил из себя я, переживая болевой шок в сознании.

Исследования говорят, что человеческое тело способно адаптироваться практически к любым экстремальным условиям. Раньше люди жили на полюсах, или работали в шахтах в стволах, разрабатываемых вручную. Но боль, сравнимая с терминальной стадией рака, кстати побежденного в тридцатых годах двадцать первого века российским институтом имени Косорукова, была непреодолимой. Так что, я как тот участник эксперимента — вложить в мое подсознание кое-что удалось. Ненависть. Незамутненную, совершенно непререкаемую и чистую, как слеза младенца.

Саин ушел, прихватив свой инструмент за собой. Пора было действовать. В ожидании последних минут перед началом, я прокручивал в голове, что помню об этом месте. Куда мы шли, как. Какие коридоры проходили и как заворачивали. За выход я не беспокоился, на люке хоть и был массивный механический засов, взломать его не проблема. Как жаль, что я ничего не помню о местной системе безопасности. Расположение камер, датчиков, мне неизвестно. Придется импровизировать.

Я открыл меню, перешел во вкладки инвентаря. Мне нужен был мой тренировочный деревянный нож, он станет первым ключом. Едва я перетянул его в реальность, он материализовался у меня в правой руке. Пальцами его перехватил, направил так называемым лезвием к наручникам. Вихрь.