Сбежать от стального короля (СИ) - Страница 46

Теперь они все трое сгинут, а мне останется только пойти и утопиться. Дура!

Так, ну-ка быстро взяла себя в руки! Ты не здешняя леди, ты Змеина Аркадьевна, и, черт побери, сгинь лучше сразу, если собираешься тухло сидеть на бережку и слезки лить! А ну встала и пошла!

Я решительно вытерла слезы и огляделась в поисках Ивасики. Старуха съежилась на краю плота и мерно раскачивалась, тихо-тихо подвывая. Я подскочила к ней и резко вздернула маленькую женщину на ноги, а увидев, как безвольно повисла голова старухи, несильно, но хлестко врезала ей по щеке, по другой.

- Прекрати выть! Эрвин пошел спасать детей! Один! Собирай мужчин, мы идем следом!

Ивасика еще несколько секунд смотрела на меня мутным взглядом, словно не понимая, кто перед ней, а потом лицо ее горестно сморщилось и она попыталась снова съежиться в жалобный комок.

- Баурас пришел колдун. Все убить... выдры нет колдун. Колдун выдра умер давно и нет учить никто... Ивасика хотел научить выдра от белы... нельзя много мужчина умер от баурас колдун...

- Ах ты цапля старая! - окончательно рассвирепела я. - Прекрати каркать! Эрвин большой и сильный, он умеет управлять железом белых и победит колдуна этих твоих бураков! Но ему понадобится помощь! А ты сидишь тут и ноешь! Все сидите! Вы не выдры, а червяки трусливые! - я выпрямилась и с вызовом посмотрела на собравшихся вокруг мужчин племени. Половину моих слов они уже и по-гномски понимали, а вторую я так и выпалила на выдрином, чтобы лучше дошло.

Честно сказать, я внутри сама ужаснулась - что несу?! Сейчас отправлюсь следом за Эрвином к этим людоедам-буракам - и поделом мне, дуре. У людей и так горе, а я... но нельзя же вот так соплей растекаться перед врагами, надо хоть попробовать!

И гнома спасти... моего.

Выдры молчали, а я все больше приходила в отчаяние. Махнула на них рукой, кинулась в свой шалаш и вытащила из сумки громадный пятизарядный револьвер с крутящимся барабаном. Здесь они назывались огнестрелы и стоили как все мое буровое оборудование, вместе взятое.

Стрелять я в прошлой жизни умела, понадеялась, что принцип один, приспичит - и тут справлюсь. Сунула огнестрел за пояс шорт и решительно спрыгнула с плота на мелководье.

- Я иду спасать детей и помогать белому колдуну! А вы как хотите!

- Дурной белы баба, совсем дурной... - похоже, моя бурная деятельность чуть оживила Ивасику. К тому же отец детей и муж ее дочери уже вытащил из-под настила короткое копье и двинулся к краю плота вслед за мной. - Дурной белы Фаи... выдры идти с тобой. Белы колдун у нас есть. Баурас-колдун если убить - надежда появиться...

Не знаю, насколько она сама верила в то, что говорила, но во всяком случае я своим наскоком вышибла ее из той безнадежной апатии, в которую впала старая выдра, потеряв внуков. Наверное, без колдунов речное племя не могло всерьез защититься от нападений агрессивных людоедов и потому привыкло убегать, не сражаться, прятаться... а тут я. Мы. С Эрвином...

Господи, да что ж я за дура, стою рассуждаю! Бежать же надо! Пока там моего гнома не укокошили!

Как мы пробирались через тростниковый лабиринт, я почти не запомнила. Жарко, колко, мухи кругом, жужжание с ума кого хочешь сведет, страшно... оттого, что все время в голове мысли: вот сейчас за тем пучком стеблей обнаружится окровавленный труп Эрвина или ребенка - и я тут же просто умру на месте. Просто умру...

Приходилось сжимать зубы до боли и упрямо идти вперед, вслед за бесшумно скользящими сквозь частые штрихи тростников мужчинами. Меня в самый конец процессии затолкали, потому что я слишком громко топала и шумно дышала...

В какой-то момент напряжение настолько разрослось, что гортанный вскрик где-то там, впереди, буквально взорвал его, и я бросилась вперед, не разбирая дороги. Что-то мелкое и пищащее шмыгнуло нам под ноги, и я не сразу распознала в этом клубке тела двух детей - живых!!! И выдренка. Какая-то болезненная струна внутри меня со звоном порвалась, но осталась же другая - а гном где? Где мой гном?!

Все как-то быстро закрутилось и словно рывками: вот одна картина перед глазами, потом раз - и уже совсем другая. Эрвин стоит на прогалине, лицом к выбегающим из зарослей врагам, а прямо напротив него застыл какой-то страшный ссохшийся старикашка в украшениях из перьев и человеческих костей; этот выползок кошмарный кривит рожи, трясет волосатым посохом и тычет им в моего гнома, а за спиной уродца людоеды предвкушающе орут.

Никакой магии я не видела. Не чувствовала - видимо, ее из меня действительно выжгло клятвой. Но опасность я ощутила буквально кожей. И закричала - то ли от страха, то ли пытаясь предупредить Маубенроя...

Выдры рядом со мной тоже воинственно взревели и бросились в атаку, все смешалось на какие-то мгновения, и я только увидела, как Эрвин выставил руки навстречу колдуну и что-то сделал... отчего мерзкий старикашка злобно взвыл, закрутился на месте, а потом у него загорелись все его колдунские принадлежности - все! Посох, перья на башке, костяное ожерелье на шее, юбка из каких-то шкур.

Видимо, этот старый таракан еще никогда не получал сдачи, да еще такой сильной, потому что орал он как резаный, а его соплеменники, ошарашенные неожиданным поражением колдуна, застыли в страхе.

Колдун визжал, пылал и катался по земле, выдры ликующе ревели и швыряли копья во врагов, враги поспешно отступали, изредка огрызаясь...

А я кинулась к своему гному. Мне вдруг показалось, что он покачнулся. И еще покачнулся... упал на колени и начал заваливаться на бок, запрокинув к небу неживое, белое с просинью лицо.

И именно в этот момент откуда-то из дыма, гама и мелькания тел вдруг выпрыгнул дикарь-людоед в боевой раскраске. Вождь, наверное... самый рослый, свирепый и злобный.

Он что-то яростно проорал и занес копье прямо над бессознательным Эрвином.

Я не успевала... не успевала к нему - оставалось пробежать еще не менее двадцати шагов. А храбрые воины выдр были заняты схватками с другими людоедами. Эрвин остался беззащитным, и копье с каменным наконечником уже начало свое движение вниз, прямо к его сердцу.

Время остановилось на одно бесконечно долгое мгновение. Застыло, остекленело и чуть заметно позванивало на острых гранях реальности. Я, как в кошмарном сне, чувствовала, насколько густым стал воздух вокруг, слышала, как вязнут в нем звуки боя, движения дерущихся...

И только моя рука лихорадочно шарила по поясу штанов. Дура, дура! Надо было больше тренироваться!

Не знаю, как это произошло, не помню даже, как выхватила из-за пояса огнестрел и навела его на дикаря. Помню только, что у меня даже руки не тряслись и дуло сразу и четко нацелилось, куда надо. Тихо щелкнул предохранитель.

Грохот выстрела разбил остекленевшее время, и оно снова рвануло с места на огромной скорости, словно фильм на быстрой прокрутке. Дикарь с копьем отлетел от Эрвина, отброшенный пулей. Остальные людоеды с воплями кинулись наутек. Воинственные выдры радостно метнули им вслед оставшиеся дротики. Пара секунд очень быстрой перемотки - и стало тихо. Только бурное дыхание оставшихся на прогалине людей, треск вдалеке и мои тихие всхлипывания, когда я опустилась на колени рядом с распростертым на земле Эрвином.

Он не дышал.

Я с ужасом смотрела на Эрвина. Он же не мог погибнуть, правда? Рядом плакала Касавка, пыталась «разбудить» Эрвина.

- Эк! Эк! - пищала она и дергала гнома за руку.

Я оглянулась, заметила Ивасику и выразительным взглядом указала ей на ребенка. Пожилая выдра оставила зятя, которому перевязывала легко раненное плечо, быстро подошла и забрала малышку.

Я кивнула и  попыталась нащупать пульс мужчины. Нет, ничего... или у меня руки слишком трясутся. Плюнула. Приложила ухо к груди. Как же хорошо, что меня учили делать непрямой массаж сердца. И миллион раз прекрасно, что земля твёрдая, сойдёт за ровную поверхность. Я перевернула Эрвина на спину, очень осторожно повернула его голову, примерилась. Правую ладонь на центр грудной клетки, левую ладонь - поверх правой, переплести пальцы.