Савелий Мительман - Страница 4

Сладко пахнет белый керосин…

- провидчески писал Осип Мандельштам в 1931 году. И эта привычка поверять все самое сокровенное на кухнях закрепилась на многие годы.

Поколение, в юности вздохнувшее с облегчением, не могло смириться с возвратом к старому. В противовес закручиванию политических гаек рождалась скрытая духовная оппозиция – андеграунд, и лидерами его стали художники. Живописные образы менее подвластны идеологической интерпретации, нежели слово. И в этом смысле художники не так скованы рамками цензуры, как барды, писатели, журналисты. Иногда для того, чтобы картина появилась на выставке, достаточно было дать другое название и худсовет ее принимал. Например, Леонид Берлин графический цикл «Впечатления от жизни» выставлял как иллюстрации к несуществующим произведениям Бертольда Брехта. Или работу «Бюрократизм» для выставки переименовывал в «Колониализм». А уж гримасы социализма сплошь и рядом преподносили для цензуры как гримасы империализма. Это было время, когда публика приучилась читать между строк. Каждое правдивое произведение воспринималось как живительный источник, дававший возможность почувствовать себя людьми, вырваться из одуряющего грохота официоза. Художники, не состоявшие в МОСХе и не исповедующие соцреализм, придумывали разнообразные полулегальные способы, чтобы познакомить публику со своими картинами. Им удавалось устраивать выставки в клубах, институтах, кафе. А если и на это не получали разрешение, - то прямо в мастерских или даже в собственных квартирах. Москвичам памятны коллективные выставки лианозовцев в квартире Оскара Рабина на Преображенской площади. В мастерскую Роберта Фалька и в мастерскую Петра Валюса в переулке Островского ходили как в музей. У Савелия Мительмана в то время была комната в коммуналке на Кропоткинской, которая одновременно служила ему мастерской. Там собирались художники, литераторы, просто интересные люди. И не было острых вопросов, которые бы не обсуждались. Многие из них становились темой будущих картин. В картине "Урок истории" художник проводит откровенную параллель между опричниной и сталинщиной: на Красной площади невдалеке от Лобного места Иван Грозный и Сталин ведут доверительную беседу. Надо полагать, делятся секретами управления страной. Родственные души явно довольны друг другом. Как говорится, полное взаимопонимание в верхах. А под ногами у них вместо брусчатки согбенные спины народа. И вновь всплывают в памяти строки Мандельштама:

На Красной площади всего круглей земля,

И скат ее твердеет добровольный.

Картина написана в 1977 году. Такие высказывания все еще не прощались. Савелий Мительман так объясняет свою приверженность теме сталинщины: «Говорят, что каждый художник в своем творчестве возвращается в детство. Мое детство совпало с последними годами жизни Сталина, оттого у меня столько изображений этого худшего из тиранов, сковавшего страну-победительницу паутиной страха. Я хорошо помню атмосферу тех лет. Стареющий диктатор хотел показать миру, что он еще может. И все, кто тогда жил, так или иначе вышли из его каменной шинели. Некоторые до сих пор тоскуют». Вот этим тоскующим, бесчувственным упрямцам Мительман уже в годы гласности, когда, казалось бы, внесена полная ясность, посвятил картину 1989 года "Никогда не поверю". Им хоть кол на голове теши, а они не отступятся. Может быть, властью никак не насытились и потому так преданы генералиссимусу? Двумя годами позже Савелий пишет картину "Ужин людоеда», другое ее название «1952» - последний год правления Сталина. Уже не просто властитель, а его разлагающиеся, растекающиеся останки давят и перемалывают человеческие тела. Название картины «Красная пустыня» обусловлено не только ее цветовой гаммой, но, прежде всего, смысловым содержанием. Живописные образы этой работы бесспорно продиктованы сюрреалистическим видением Дали, творчество которого Мительман хорошо знал и ценил. Даже сама пустыня – плоская, однообразная поверхность, по которой бредут слепец и другая столь же хрупкая фигурка – явно далианский образ и символ. А на переднем плане картины – творец этой кровавой пустоты, от которого остались лишь характерный профиль с усами, да трубка. И еще можно рассмотреть шестипалую ступню. «Шестипалая неправда» - это уже мандельштамовский образ. Здесь Мительман свободно использует постмодернистский принцип живописного и литературного цитирования. В картине «Рождение номенклатуры» ухмыляющаяся маска Сталина (а под ней может скрываться кто угодно) в красном колпаке палача взирает на правящую элиту, вознесенную им на вершину власти из вслепую отобранных овец. Картина написана в 1986 году и отчасти повторяет композицию и тему ранней картины "Пастырь". Все те же овцы послушно бегут в загон в самом низу иерархической пирамиды. И все тот же пастырь-тиран управляет ими по своему усмотрению.

Ужин людоеда, 1991, холст, масло, 86х70 см.

Трагедию страны Мительман не связывал с одной личностью. Художник и власть, свободомыслие и конформизм – эти вопросы не будут давать ему покоя на протяжении всей жизни. Тоталитарное сознание, унифицированное мышление вызывало протест у любого творческого человека. Лаконично и образно мясорубка власти показана в картине "Процесс". Из однородного фарша выскакивают такие же однородные, неотличимые человечки. Все из одного куска мяса, - так и хочется сказать, «пушечного мяса». Еще был жив Брежнев, о гласности не было и помину. А художник настойчиво продолжает поднимать запрещенные темы. В картине "Конформист", написанной в 1982 году, мягкий, образованный интеллигент предпочитает сжимать синицу в руке, нежели гоняться за журавлем в небе. Мительман проповедует другую жизненную позицию. Он нонкоформист по самоощущению и глубокому убеждению. Всякое давление он воспринимает как покушение на свою индивидуальность. Он против того, чтобы художник превращался в ангажированного живописца, готового исполнить любой госзаказ. В начале 70-х он написал Манифест нонкоформизма, где говорилось: "Нонконформизм - это неприятие и неподчинение господствующей идеологии, это нежелание находиться на службе у кого бы то ни было". Образно эта позиция выражена в картине "Икар". Современному Икару, чтобы взмыть в небо, надо не только смастерить крылья, но и оторваться от земли, выдрав с корнем фонарный столб, к которому он прикован цепью. Разумеется, такое свободомыслие художника порождало столкновения с властями. У Мительмана случались обыски в мастерской, были конфискованы две картины, которые впоследствии оказались в собственности тогдашнего Министра Внутренних Дел Щелокова. Вот уж действительно парадокс: пресекали, но ценили.

В семидесятые годы Савелий участвовал во многих квартирных выставках. В 1974 году художники-нонконформисты решили устроить выставку альтернативного искусства на пустыре в Беляево, которая вошла в историю под названием "бульдозерной выставки". Спустя 30 лет в преддверии юбилея этой выставки, Мительман так описывает эти события: «Явившись на беляевский пустырь со своими опусами, я был уже закаленным бойцом нонконформизма. Что было потом, всем известно. Груды чернозема вперемешку с саженцами и полотнами подгребались бульдозерами и забрасывались на самосвалы, а поливальные машины охлаждали возникавшие конфликты и страсти. Вовремя сориентировавшись и перевязав свое достояние, из участника этого абсурдистского спектакля я превратился в наблюдателя и присоединился к группе иностранцев, пытавшихся зафиксировать эту необычную акцию. Бравые молодцы в штатском отбирали фотоаппараты, изымали пленки». В статьях, посвященных «бульдозерной выставке», Мительман, как правило, не упоминается. Больше пишут о тех, кто открыто пошел на запланированное столкновение с милицией. Савелий же честно принес на пустырь лучшие свои работы и, естественно, не хотел подвергать их уничтожению. Осенью того же года одумавшиеся чиновники от культуры разрешили провести выставку неофициального искусства в парке Измайлово. Савелий экспонировал в Измайлово несколько самых острых своих картин. Вскоре, чтобы замазать свои ошибки, власти легализовали движение нонконформизма в рамках Объединенного комитета художников-графиков. Андеграунд поднялся на несколько ступенек к свету и к людям, а подвальчик на Малой Грузинской стал одним из самых притягательных мест для москвичей. Савелий Мительман был постоянным участником акций на Малой Грузинской, а с 1978 года стал членом Объединенного комитета художников-графиков, впоследствии преобразованного в Международную федерацию художников ЮНЕСКО.