Сатанизм для интеллигенции - Страница 36

В оккультный «синтез» никак не сможет быть вмещена философия св. Климента Александрийского, учителя Оригена, а, значит, мыслителя до-оригеновской эпохи (то есть времени, когда, согласно Е. Рерих, христианство еще не стало «ложной верой»). Так вот, Климент неоднократно пишет о том, что «с Богом мы не имеем никакого сходства ни по существу нашему, ни по происхождению и ни по каким-либо особенным свойствам нашим, разве только по тому одному, что мы дело творческой воли Его» (Строматы. II,16). «Не следует однако думать, что Дух Божий в каждом из нас пребывает как некая частица Божества» (Строматы. V,13). «Это мнение нечестивое и составляет измышление мечтателей, будто свойства человека и Вседержителя одни и те же. „Нечестивец, – говорит Господь – ты думал, что Я подобен тебе“ (Пс. 49,21)» (Строматы. VI,14). «Несмотря на полнейшую чуждость Ему нашей природы, все-таки Он заботится о нас» (Строматы. II,16). «Нет никакого природного родства между Богом и нами. Не понимаю, как познающий Бога человек может допустить это, если посмотрит он на нашу жизнь и на неправедность, в которую мы погружены. Будь мы частью Бога, Бог бы в этой Своей части грешил»341.

Эти ясные суждения древнего богослова стоит сопоставить с утверждением Блаватской: «Человек становится приемником Души мира, как прекрасно выразился Эмерсон: „Я – несовершенство, поклоняюсь своему собственному совершенству“342.

Это есть именно, буквально то, против чего предостерегает Климент и другие Отцы Церкви как против самой страшной ошибки.

И все же ни совесть, ни познания не мешают Елене Рерих заявлять: «в христианстве я придерживаюсь веры первых отцов христианства»343. Почему Рерихи предпочитают действовать подлогами?

Например, Отцы «Добротолюбия» прямо говорят о своей вере в то, что «Сын Божий по послушанию и смирению вочеловечился и крестом и смертию спас человечество»344. Но это не мешает Елене Рерих, идя на прямую ложь, уверять: «авторы „Добротолюбия“ понимали под термином Христос высший божественный принцип в нас»345.

Похоже, для Елены Ивановны в мире нет никого, кроме «Владыки Шамбалы». Лишь он сообщает душе нечто новенькое. Все остальные духовные феномены не выводят человека за его собственные пределы. Например, Ангела-Хранителя «следует понимать не как какое-то отдельное Существо из высших сфер, но как наш собственный дух»346. «Христос есть наше очищенное и высшее Я»347. «Молитесь, чтобы Бог, который внутри вас, помог вам хранить чистоту»348. «Все исцеления возможны тогда, когда болящий воспрянет духом или уверует в исцелителя, иначе говоря, если он настолько поднимет вибрации своей сердечной энергии, что она сможет принять магнетический поток, идущий от целителя. В этом смысле нужно понять речение, что «Сын человеческий имеет власть прощать грехи»349. «"Не введи нас во искушение" – в этих словах молитвы подразумевается обращение слабого духа к своему Руководителю, или к высшему Я, чтобы Он или оно удержало его от проступка»350.

Итак, я должен просить самого себя и об укреплении в искушениях, и о прощении моих грехов, и об исцелении… Студенты психфака МГУ в 70-х годах ставили диагноз шизофрении словами из популярной тогда песенки: «Тихо сам с собою я веду беседу»…

Религиозная жизнь становится бесконечным романом с самим собой. В свое высшее «Я» я должен уверовать, ему я должен служить, в нем находить отраду и утешение, и от себя же самого, единственного, горячо и оккультно любимого, я должен ждать и прощения грехов.

Но ничего подобного оккультному уравниванию вершин (или глубин) человеческой души и Бога нельзя встретить у христианских святых Отцов.

Божественное в человеке – это «благодать»: дар, которого в человеке не было, но который извне дан ему. Чтобы принять дар, надо иметь смирение: познание того, что я нищ в самом главном, что мне – надо приобрести нечто несвойственное мне. «Приходит же благодать Божия в человека, хотя нечистого и скверного, но имеющего сердце благопризнательное, а истинная благопризнательность есть, чтоб сердцем признавать, что благодать есть благодать», – свидетельствует величайший мистик православия преп. Симеон Новый Богослов351. Веровать по-христиански может лишь человек благодарный.

Наставники Агни Йоги, напротив, утверждают, что благодать есть собственно психическая энергия человека, есть результат его собственной деятельности, а не Божественный дар: «Благодать вполне реальное вещество высшей психической энергии. Психическая энергия, конечно, проистекает от каждого организма, ее имеющего, но нужно, чтобы получить прямой эффект, собрать и фокусировать ее сознательно» (Иерархия, 229). «Психическая энергия есть синтез всех нервных излучений»352.

В христианском же опыте благодать истекает не от человека, а от Бога, и потому она является той реальной связью с Творцом, которая может вывести за пределы Вселенной, подверженной разрушению.

Даже телу необходима подпитка извне. Неужели же душа, которая обычно столь жадно впитывает в себя все, приходящее к ней извне, не нуждается в добром Хлебе? «Горе телу, когда оно останавливается только на своей природе, потому что разрушается и умирает. Горе и душе, если останавливается она на своей только природе, не имея общения с Божественным Духом, потому что умирает, не сподобившись вечной Божественной жизни. Как отчаиваются в больных, когда тело их не может уже принимать пищи, так Бог признает достойными слез те души, которые не вкушают небесной пищи Духа» (преп. Макарий Египетский)353. При сильном жаре исчезает чувство голода. В околосмертном состоянии человек не чувствует голода. Но так и душа – она не чувстует голода, не чувствует жажды Бога, только если она страшно больна.

Значит, восточный отшельник, достигший того состояния «просветленности», когда он ощущает себя тождественным с Высшим Духом мироздания и всю Вселенную готов рассматривать как свое порождение, – в перспективе христианской мистики смертельно болен. Болен – ибо сыт… Болен – ибо замкнул себя от того, что выше Вселенной…

Вряд ли поможет врач, советующий у изголовья больного, погруженного в жар: «это правильно, это хорошо, что он не хочет есть. Он нашел внутренний источник энергии и питания. Ничего ему больше не давайте и не пытайтесь его кормить». Но и оккультист, советующий материалисту (сознательный христианин слушать оккультиста не будет) отказаться от поиска Бога и искать «источник энергии в себе», тоже не сильно способствует духовному исцелению человека. Без Бога человеческая душа задыхается и тлеет, а ей говорят: «О, да вы великий архат, вы питаетесь самим собой. Да,да, никакой благодати не надо, выше Вас никого нет, Вы и есть Бог».

Оккультист, верующий в себя, может ощущать себя счастливым. Его «религиозные потребности» удовлетворены.

Евангелие, однако, стремится не к их «удовлетворению», а к их пробуждению: «блаженны алчущие и жаждущие правды». Алкание и жажда все же не самые комфортные чувства… И потому вполне резонно замечание К. С. Льюиса: «Какая религия дает наибольшее счастье? – По-моему, поклонение самому себе, пока оно держится. Я знаю человека лет восьмидесяти, который восхищался собой с самого раннего детства и, как ни жаль, живет на удивление счастливо. Я не ставлю так вопроса. Вы, наверное, знаете, что я не всегда был христианином, и обратился не для того, чтобы обрести счастье. Я понимал, что бутылка вина даст мне его скорее. Если вы ищете религию, от которой ваша жизнь станет легче и удобнее, я бы вам не советовал избирать христианство. Несомненно, есть какие-нибудь американские таблетки, они вам больше помогут»354.