Сат Чит Ананда - Страница 116

Когда смерть приближается, вы готовы сделать все что угодно. Если бы смерть не была такой близкой, Лоуд бы спорил, он бы говорил, что, кроме ума, нет никого, кто мог бы наблюдать. Но в данной ситуации лучше было поступить так, как советует этот человек, это не было так уж трудно. И он был поражен, когда начал наблюдать за своим умом. Он забыл о Гурджиеве, забыл о смерти, забыл все свои мысли, и в окружающем пространстве также воцарилась необыкновенная тишина. Прошло три часа.

Когда Гурджиев разбудил его, он сказал ему: «Я необыкновенно рад, потому что увидел, как твое лицо обрело глубокий покой, твои глаза стали неподвижными». Извне можно наблюдать за веками, можно видеть, движутся ли глаза или нет. Если внутри есть мысли, сны или что-нибудь еще, ваши глаза будут двигаться. Если мысли остановятся, если остановятся сны, если на экране ума не будет ничего, глаза прекратят свое движение. Поэтому Гурджиев наблюдал, он сидел там, рядом с ним, глаза перестали двигаться, тело расслабилось, как будто бы страх смерти был ему неведом, и вместе с приходом внутреннего опыта выражение его лица начало меняться. И по мере того как свидетель начал расти, на лице появилось определенное величие, определенная красота.

Гурджиев сказал: «Ты сделал это. Этих шести недель тебе будет достаточно. Продолжай в том же духе. У тебя каждый день есть двадцать четыре часа. Пока ты пробужден, пока ты лежишь, тебе сказали отдыхать, и это очень хорошо. Ты можешь воспользоваться этой возможностью, которую тебе дала смерть. И ты умрешь кристаллизованным. Ты достаточно разумен для того, чтобы понять эту ситуацию до прихода смерти, ты должен познать нечто, что принесет тебе бессмертие»

На глазах Лоуда показались слезы благодарности. Он не сказал ни одного слова, но эти слезы показали все: его благодарность, его расположение. И эти шесть недель стали самыми важными в его жизни. Последнее, что он сказал своим друзьям, было вот что: «Я никогда даже не мог предположить, что именно Гурджиев поможет мне в моем путешествии, поможет мне узнать нечто бессмертное и вечное».

Поэтому, где бы ты ни был, просто продолжай медитировать. Это просто вопрос проявления разума. Нужно найти тихий уголок, тихое пространство. Иногда ходи в лес, к океану, в горы и просто медитируй. Запад не может помешать тебе. Если ты не можешь приезжать сюда, найди что-нибудь там. Но когда ты приехал сюда, полностью посвящай себя медитации. Все, чего бы мне хотелось - это сделать тебя таким центрированным, чтобы ты узнал путь. Познакомьтесь с этим методом, чтобы даже в толпе на оживленных улицах Западных городов уметь погружаться внутрь. Никто не может помешать вам.

Однажды, делая ремонт в ванной комнате, Гими Голберг чинил очко туалета, но он забыл сказать об этом Беки. Поэтому когда она вошла в туалет и села на очко, она провалилась в него, но не смогла встать с него, и она сидела там и рыдала, пока Гими не пришел и не помог ей встать. Он помог ей лечь в постель и уложил ее лицом вниз.

Он позвал семейного врача, но не сказал ему о том, что случилось, а объяснил ему по телефону, что Беки сама никак не может прийти к нему в кабинет.

С неохотой врач согласился заскочить к ним по пути домой. Когда врач появился, Гими отвел его в спальню, Беки пришлось встать на руки и колени для того, чтобы объяснить, что с ней.

«Понимаете, доктор, - сказал Гими, - что бы вы сказали по этому поводу?»

Почесав подбородок, врач ответил: «Картина хороша, но рамка дешевая!»

Поэтому Запад наслаждается всякими глупостями, которые происходят вокруг. На Западе столько идиотов. Сорок три процента людей в Америке верят в летающие тарелки. Никогда раньше еще не собиралась такая толпа идиотов в мире. Миллионы людей верят в кристалломагию. Создается такое ощущение, что человечество на грани безумия. Так наслаждайтесь. Когда вы на Западе, наслаждаетесь всевозможными глупостями, которые происходят вокруг. Вы называете это новым веком.

Пока вы здесь, медитируйте, чтобы войти в соприкосновение с собой. Это единственная религия, которая есть. Все остальное - это просто эксплуатация людей, которые потеряли себя, свою жизнь, забыли о своем бытие. Они стали такими податливыми к эксплуатации из-за этого.

Есть много тех, кто занимается разными глупостями, и создается такое впечатление, что вскоре в мире не останется ни одной истинной религии. Все эти лжецы и лицемеры просто уничтожают возможность появления истинного движения. Поэтому пока вы здесь, наслаждайтесь всем, что называется истинной духовностью. Здесь все совершенно ясно.

Кроме свидетельствования, я не учу больше ничему. Поэтому просто будьте свидетелями своему уму, и к вам придет состояние медитации. И после того, как вы впадете в гармонию со своим бытием, вы будете знать путь, и будете знать как. И потом уже не важно, где вы. Одни в толпе, в тишине лесной или среди мирского шума - все будет одинаково пригодным. Вы можете просто закрыть глаза и исчезнуть внутри.

Глава 29

Мастер - это смерть

Вопрос: Возлюбленный Ошо, если в тихий, спокойный и безмолвный миг я прошепчу: «Убей меня сейчас!» - сделаете ли вы это?

Ананд Ракеш. У меня есть намерение убить тебя, потому что до тех пор, пока я этого не сделаю, у тебя не будет новой жизни. Ты будешь продолжать жить в старой, прогнившей личности, которая всегда с тобой, и она дает тебе определенное утешение. Но это соседство приносит тебе несчастья, а утешение - ты только надеешься на него, но его нет, на самом деле. Просто из-за того, что это соседство такое давнишнее, тебе оно нравится.

Какие бы страдания и боли ни чувствовал человек, он привыкает ко всему. Он может приспособиться к любой ситуации, если привыкнет к ней. Нужно только время.

Ты можешь увидеть, как это происходит в бедных странах, таких, как Индия. Голодают примерно пятьсот тысяч человек в одной этой стране, но они не восстают, не начинают революцию. Они голодают и умирают, и надеются на пришествие посланца, доброй аватары, которая спасет их.

Это удивительно, насколько слеп может быть человек. Столько спасителей уже приходили в этот мир, но ни один из них не смог принести никаких изменений в человеческую жизнь. Наоборот. Они сделали ее более несчастной, потому что они придумали неестественную систему мысли, которая идет вразрез с вашим потенциалом. Но вы продолжаете надеяться. Вы надеетесь, и эта надежда не дает голодающим восстать.

Во-вторых, эта нищета, этот голод стали частью вашей жизни, вашим образом жизни, и вы не можете даже представить себе другой возможности. И вы продолжаете так жить, и столетиями живете в нищете и голоде, в рабстве и угнетенности. В это просто трудно поверить: насколько человек привыкает к старому, к привычному, к знакомому и насколько он боится неизведанного. Ему нечего терять, но, вместе с тем, страх неизведанного очень глубоко укоренен в человеке.

Возможно, с самого рождения в вас устанавливается страх неизведанного. И этот страх переходит на дно вашего подсознания. Каждый ребенок рождается в неизведанном мире. Ему приходится оставлять мир известного, мир материнского лона, и он делает это неохотно. Он пытается зацепиться за лоно, сколько может. Но природа устроена таким образом, что он не может остаться там вечно, ему приходиться выходить. Но он делает это дрожа, он не знает, куда он попадет, в какой жизни окажется, в каком существовании. Поэтому первое, что он испытывает - это страх неизведанного. И этот страх преследует его всю его жизнь.

Ты спрашиваешь меня, Ракеш, но ты, должно быть, не заглядывал в глубину своего вопроса: «если». Помни, мне не нравятся эти «если» и «но», поэтому тебе не следовало бы задавать этот вопрос. Ты просто предполагаешь, это гипотеза. «Если» - это начало гипотезы.

Ты говоришь: Если в тихий, спокойный и безмолвный миг я прошепчу: «Убей меня теперь!» - сделаете ли вы это? Знаешь ли ты спокойные, тихие и молчаливые мгновения? Сталкивался ли ты с такими? Если бы это была так, ты бы не задавал свой вопрос, начиная с «если». Скажу тебе вот что: если бы ты был в тишине, в спокойствии и молчании, я не стал бы ждать, когда ты мне прошепчешь: «Убей меня», я бы сделал это сразу. Я ничего не откладываю, потому что следующее мгновение может не наступить.