Сат Чит Ананда - Страница 110
Мир един. Поэтому все линии разделения искусственные. Почему же это разделение продолжается? Возникает глубокое желание властвовать, и есть так много людей в мире, которые управляют. Они нуждаются во множестве наций. Единственного правительства, действенного правительства для всего мира достаточно.
К чему столько законов, если человек цивилизованный? К чему столько судов, тюрем, столько советников, если человек цивилизован? Цивилизованный человек не может совершать убийства, не может насиловать женщин. Но мы продолжаем поддерживать всю систему тюрем, судов, законов, советников - но для кого?
Человек преступен. Все тюрьмы, судьи и законы ничего не могут сделать. Тюрем становится все больше и больше, судей становится все больше и больше, советников становится все больше и больше, юристов становится все больше и больше с каждым годом. Но они не могут справиться, потому что количество преступников растет быстрее. У них нет колледжей, они не образованы.
Что-то идет не так, чего-то не хватает. Чего же? Я называю это медитацией.
Только медитация может сделать человечество цивилизованным, потому что она может высвободить ваше творчество и отнять ваше желание уничтожать. Медитация развивает ваше сострадание и забирает вашу жестокость. Медитация делает вас ответственными за ваше бытие, после чего вы не можете оставаться преступниками.
Для того чтобы быть преступником, нужна бессознательность. Медитация уничтожает вашу бессознательность, открывает двери света - и внезапно начинает исчезать то, что вы делали в состоянии бессознательности. Цивилизация может быть основана только на медитации. Единственные люди, которые были цивилизованы - это те, кто медитировал, кто находился в соприкосновении со своим бытием: Гаутама Будда, Сократ, Пифагор, Лао-цзы. Это цивилизованные люди. Только индивидуальности могут быть цивилизованными, но толпа намного ниже уровня цивилизации.
Это должно случиться.
Миларепа, те, кто со мной - они должны создать основание для своей цивилизации, для цивилизованного человечества, став цивилизованными.
Ночью перед свадьбой Хершель Голберг выпивал вместе с Мойше Финкельштейном, своим тестем. Вскоре беседа свелась к Руфи, невесте.
«Понимаешь, - сказал Мойша, - как раз сейчас можно сказать, что ты будешь мужчиной и сделаешь это сегодня ночью, или будешь мышкой и будешь ждать до завтрашней ночи.»
Еще до того, как он смог остановить себя, Хершель выпалил: «Мне кажется я - крыса, сэр; я уже сделал это на прошлой неделе!»
Вот что такое цивилизованные люди.
В ночь полнолуния в медовый месяц француженку просто достал восьмидесятилетний старикашка, ее новый муж. Во время короткого перерыва, когда он пошел бриться, она спустилась вниз и начала беседовать со своей подругой.
«Я что-то не поняла, что к чему. Ты такая юная, и муж у тебя старикашка, а ты выглядишь такой утомленной. Что с тобой случилось?»
«Старый козел дважды обманул меня. Он сказал мне перед свадьбой, что копил шестьдесят лет, но оказалось, он говорил не о деньгах!»
Просто посмотрите вокруг. Посмотрите на то, как ведут себя люди, и вы будете удивлены. Эта идея о том, что мы стали цивилизованными, очень опасна. Это мешает нам быть цивилизованными, потому что после того, как однажды вы признаете, что стали цивилизованными, вам больше не нужно ничего делать. После того как однажды вы признаете, что стали здоровыми, вам не нужно больше пытаться освободиться от болезни, от которой вы могли страдать раньше. Первое, что вам нужно признать - то, что вы больны. Только тогда вы сможете сделать что-то для своего здоровья. Но если вы будете отрицать свою болезнь... а именно так вы и поступали столетиями, так поступали так называемые политики. Они отрицали то, что мы не цивилизованы, они говорили обратное.
Это притворство мешает нам стать действительно цивилизованными. Мы полностью приняли эту идею и забыли о том, что мы должны убедиться в том, истинно ли это или нет. И до тех пор, пока каждый человек не придет к осознанию Гаутамы Будды, вопроса о цивилизованности не возникает. После того как я покинул Америку, адвокат в Орегоне давал конференцию, на которой ему задали вопрос: «Почему вы позволили Ошо уехать и не посадили его в тюрьму?»
Он ответил: «Есть три причины. Больше всего мы хотели уничтожить его общину, но мы бы не смогли этого сделать, если бы не депортировали его».
Но почему они так хотели разрушить общину в Америке? Община никому не мешала. Это была самая цивилизованная группа граждан во всем мире. Пять тысяч людей пять лет жили вместе в пустыне; там не было насилия, сумасшествия, краж, убийств, самоубийств. Почему же правительство США было так заинтересовано в уничтожении общины на территории Соединенных Штатов Америки? Люди там были так счастливы и радостны. Почему правительство было так заинтересовано в уничтожении общины? На самом деле, община была камнем преткновения для них, палкой в колесе. Там не было никаких судов, законов, армии, полиции, и, вместе с тем, пять тысяч людей жили там счастливо, с любовью и пониманием.
Это ранило политиков Америки, потому что вскоре люди должны были начать сравнивать: «Почему этого нет во всей Америке?» Вот почему для них задача номер один была - уничтожение общины.
«Второе, - сказал он, - нам не хотелось, чтобы Ошо стал мучеником».
Это показывает то, что они имели намерение убить меня, но они боялись, что это приведет к возникновению нового христианства.
Если бы евреи не распяли Христа, христианства бы вообще не было. Именно поэтому мне не хочется порою называть его христианством. Я называю его крестианством. Оно не имеет никакого отношения к Иисусу. Оно имеет отношение к кресту. И вы можете увидеть, как этот крест свисает с шей верующих, их миссионеров, епископов, кардиналов, папы. Крест занимает центральное место. В любом случае, Христос был евреем! И он всегда им оставался. Он никогда даже не слышал ничего о таком слове, как христианство. Он умер евреем. Но крест вызвал к нему большое расположение.
Они боялись этого: что если они уничтожат меня физически, будет существовать опасность того, что движение саньясинов станет более солидным движением во всем мире.
Но у них было такое желание, иначе он бы не говорил об этом. То, что вы говорите, показывает не только то, что вы сказали, но также скрытые намерения. Он сказал: «Мы не хотели, чтобы Ошо стал мучеником». Это показывает желание, что если бы можно было меня убить, не сделав мучеником, они бы предпочли это. Но он сказал: «Мы сделаем все возможное, чтобы он заткнулся!»
И они сделали все возможное. Они оказали влияние на двадцать четыре страны, и мне запретили показываться на их территории. Индийское правительство оказалось под этим давлением, они делали все возможное. Они не могли сделать ничего конкретно против меня. Но они смогли сделать одно... Они позаботились о том, чтобы ни один искатель извне Индии не мог добраться до меня, чтобы новости не доходили до меня. Они делали все возможное для того, чтобы помешать людям приезжать ко мне. Естественно, мне бы пришлось заткнуться. Это было бы равноценно тому, чтобы уничтожить меня без креста.
И третье - это самое интересное из того, что он сказал: «Более того, Ошо не совершил никакого преступления. У нас нет никаких доказательств, никаких свидетельств!»
Это признание сделал адвокат Орегона, официальное лицо, и, тем не менее, мне пришлось заплатить штраф в четыреста тысяч долларов. У них нет никаких доказательств, никаких свидетельств, они не считают, что я совершил преступление. Но за что меня оштрафовали? Они прекрасно знали, что у меня лично нет ни одного доллара. Я не прикасался к деньгам тридцать пять лет!
Наверное, они надеялись на то, что из-за того, что у меня нет никакой собственности, я не смогу заплатить. Это почти что полмиллиона долларов. Поэтому, естественно, если бы я не смог заплатить их, у них был бы предлог для того, чтобы посадить меня в тюрьму, по крайней мере, на двадцать лет, тридцать лет.