Саракш: Кольцо ненависти - Страница 9

– Но вы имели отношение к… э-э-э… службам безопасности? Какой именно страны, уточнять не будем.

– Да.

– Звание?

– Полковник.

– Стаж?

– Двадцать лет.

– Проверим, – зловеще пообещал Папа (вернее, он постарался придать своему голосу зловещий оттенок, но получилось не очень). – Чем занимаетесь сейчас?

– Странствую, – со странной интонацией ответил ушастый. – Но хотел бы работать по специальности: квалификация позволяет.

– Хорошо, – подытожил Неизвестный Отец, пытаясь справиться с нахлынувшей на него обессиливающей слабостью. – Жду вас здесь через три дня. Вас проводят… странник.

…Выйдя из кабинета диктатора, Рудольф Сикорски чуть пошатнулся. Психотехника – отличный инструмент воздействия на умы, особенно на неизощрённые, но она забирает чертовски много сил.

2153 год

– Наш новый шеф контрразведки, прошу любить и жаловать. Любить не обязательно, – Папа осклабился, – но жаловать придётся. А зовут его Странник.

Сикорски почувствовал на себе щупающие взгляды. Ощущение было неприятным. Вот на кого надо охотиться, подумал он, на этих вот скорпионов. Пандорские ракопауки по сравнению с ними детишки шаловливые…

– Странный он какой-то, – пробормотал Волдырь и осёкся, встретившись взглядом с новым шефом контрразведки. – Но тебе, Папа, видней, на то ты и Папа.

– Да, мне видней, – согласился Папа.

Ишь, как закрутился, подумал он, наблюдая за Волдырём. Знаю, знаю, ты сам метил на это место, только вот мне это как-то ни к чему, совсем даже ни к чему, потому что есть у меня подозрения насчёт твоей причастности к «самоубийству» Кузена, возглавлявшего эту службу. Ты, Волдырь, и так уже забрал много силы, и если тебе дать ещё и контрразведку, то в одно прекрасное утро я могу проснуться без головы, хе-хе, да, без головы. А этот предмет мне почему-то очень дорог, и поэтому пусть контрразведкой руководит Странник. И ещё я дам ему специальный научный институт, который будет заниматься проблемами защиты от А-излучения. Ежедневные мучения сведут с ума кого угодно – с этим надо что-то делать. Если у кого что и получится, то только у него, у Странника, я в этом уверен.

– Тебе, Странник, и карты в руки, – пожевал губами Тесть, – выродков переловить легко, а вот с агентами Островной Империи будет посложнее. Вот мы и посмотрим, на что ты способен, правильно я говорю?

– Правильно, – Папа благодушно кивнул и скрестил пальцы рук на животе. Он был доволен, очень доволен. Как там выйдет с ликвидацией агентуры айкров, это ещё бабушка надвое сказала (хотя дело это, само собой, нужное), но то, что равновесие, которое изо всех сил расшатывает Волдырь, восстановлено, видно невооружённым глазом. Волдырь вцепится в глотку Страннику – и года не пройдёт, уж я-то его знаю, – и либо перегрызёт её, либо поломает себе все зубы. А меня устроит любой исход, на то я и Папа…

Неизвестный Отец нисколько не сомневался в том, что так оно и будет. Наблюдая за своими соратниками, он заметил ненавидящий взгляд, которым Волдырь одарил Странника, и ледяной взгляд, которым ответил ему новый шеф контрразведки.

2154 год

…Дигу Каблук провёл ладонью по дырчатому пулемётному стволу, поправил ленту, железной змеёй свисавшую из патроноприёмника, и бросил в рот пласт жевательного табака. Табак был пандейский, контрабандный, приправленный дурманными травками, не чета тому дерьму, которое продают из-под полы мелкие торговцы на чёрном рынке, шепча при этом, что, мол, товар первосортный, и что такой табак жевали в своё время при дворе Е.И.В. Отца-Императора.

Дигу Каблук нервничал. Казалось бы, оснований для беспокойства нет никаких, всё продумано и подготовлено. И подъезд к особняку пристрелян – стоит только Дигу нажать на гашетку, и свинцовая метла выметет всё живое от ступенек парадного входа до ворот, звеня пулями по вычурному литью ограды. А перекрёсток под прицелом второго пулемёта – за ним сидит Изу Милосердный, бывший офицер диверсионных частей, известный тем, что его пули всегда укладывали жертву наповал, не причиняя ей лишних мучений. И это ещё не всё – в кустах прячутся ещё двадцать два человека, и все они вооружены до зубов, и все они и слыхом не слыхивали о каких-то там законах (вернее, слышать-то они кое-что слышали, но считают, что законы писаны не для них). Для всех этих парней и бог, и закон – Волдырь, он беспощадно карает, однако щедро вознаграждает за преданность и верность (и, конечно, за хорошо сделанную работу). Итого – двадцать четыре ствола; любая автомашина под таким огнём мигом превратится в решето, через дырки которого будет сочиться кровавая жижа. И даже если автомобиль овцы бронирован (а это, скорее всего, так и есть), крупнокалиберные пули справятся, а если не справятся, в ход пойдут термические заряды, прожигающие броню среднего танка, – четыре таких заряда подвешены по углам квадрата, центр которого – ворота особняка.

Помех со стороны полиции ожидать не приходится. Полчаса назад два придурка в форме сунулись было к машине Дигу – мол, ваши документы, и что вы здесь делаете, и всё такое, – но поспешно отвалили, как только Каблук показал им спецжетон. Пусть скажут спасибо, что он не послал им вслед хорошую очередь (а хотелось!) – не стал поднимать шум, чтобы не спугнуть овцу.

И всё-таки Дигу Каблук нервничал и прекрасно понимал причину своей нервозности. Как себя не успокаивай, но овца, которую они должны сегодня распотрошить, далеко не овца, а волк в овечьей шкуре. Тупоголовые «родственники» и «свойственники» Волдыря этого не понимают, но он, Дигу, умеет не только стрелять, но и думать – в своё время его этому научили. Этот человек (а кое-кто говорил – шёпотом, – что и не человек вовсе), которого они должны убрать, слишком опасен, чтобы его недооценивать. Этот тип, которого зовут Странник (то ли потому что он странный, то ли потому что он появился неизвестно откуда и имеет привычку периодически исчезать неизвестно куда) буквально излучает что-то злое, и от него лучше держаться подальше. Дигу видел его – издали, – всего один раз, однако ему хватило и одного раза. Честно говоря, Дигу Каблук предпочёл бы служить Страннику, а не Волдырю (наверняка дольше проживёшь), но хозяев так просто не меняют, тем более что от Волдыря никто из его подручных ещё не уходил по-хорошему – только по-плохому, на тот свет. Да и Странник никого к себе не берёт – ему никто не нужен. Опасный он человек, очень опасный – лучше ползать по Железному Лесу, обезвреживая старые минные поля, чем рискнуть встать ему поперёк дороги. Но сегодня придётся, куда денешься…

Дигу захотелось выпить (и фляжка с коньком была у него под рукой), однако Каблук пересилил соблазн. Выпьет он потом, когда всё кончится, и не только выпьет, но и поваляет какую-нибудь сочную шлюху из личного хозяйского питомника, а сейчас – нельзя. Реакция должна быть отменной, если он, Дигу Каблук, хочет и дальше пить коньяк и пользовать баб.

До слуха донёсся негромкий шум мотора. Дигу выплюнул жвачку и взялся за приклад пулемёта, чувствуя, как у него мигом вспотели пальцы. Машина, сверкая фарами, – машины приближённых всегда ездят с зажжёнными фарами, – вывернулась из-за угла и подкатилась к воротам. Каблук не стал дожидаться, пока откроются её дверцы, – он нажал на спуск, хлеща длинной очередью по ветровому стеклу и по фарам, словно по глазам хищного зверя, желая погасить их жёлтый блеск.

На асфальт посыпались осколки стекла, подпрыгивая лихо и весело. Фары погасли, а крыша автомобиля взъерошилась кучей пробоин с рваными краями – Изу Милосердный тоже не терял времени даром, полосуя замерший автомобиль стайками свинцовых мух.

Стёкла в машине были затемнёнными, но сейчас они разлетелись под выстрелами, и Дигу увидел шофёра – тот безжизненно повис на рулевом колесе, дёргаясь под ударами пуль, продолжавших впиваться в его наверняка уже мёртвое тело. Каблук, не переставая стрелять, пытался разглядеть, кто сидит на заднем сидении – там кто-то был, и этот кто-то тоже получил свою порцию смерти. Возле машины вспух огненный шар разрыва, левую заднюю дверцу сорвало напрочь, и из неё вывалилась окровавленная женщина; её белая блузка была испятнана красными кляксами. Женщина ничком припала к дымящемуся асфальту, длинные её волосы расстелились по земле у простреленного колеса. Она была мертва – опытный глаз Дигу не мог ошибиться, – однако вылезшие из кустов и вставшие во весь рост головорезы Волдыря продолжали решетить и без того уже изрешеченный автомобиль из автоматов и винтовок, непременно желая его поджечь. Пули с чмоканьем входили в тело женщины, и она всякий раз при этом дёргала ногами, словно ей было щекотно, и она пыталась встать, чтобы прекратить эту дурацкую забаву.