Сапфо - Страница 77
И с Венериной помощью
Уж идешь, так как, видимо,
Жаждешь-жаждешь, благой своей
Не скрывая любови…
Девы, двери захлопните! —
Наигрались мы досыта.
Жить, супруги, вам счастливо,
Службу младости радостной
Исполняя прилежно!
(Катулл. Стихотворения. 61)
Перед нами весьма пространный текст (более двухсот строк), фактически даже не стихотворение, а небольшая поэма. Мы привели из нее лишь несколько отрывков, но даже и на их примере легко заметить — сколько здесь мотивов, характерных для Сапфо и, видимо, именно ею впервые введенных в мировую словесность!
Свадебное празднество, на котором присутствующие поют славу Гименею, божеству брака (он считался сыном Урании, одной из муз, потому-то и упомянута гора Геликон, считавшаяся, как уже отмечалось выше, местом обитания этих богинь)… Девушки, гуляющие ночью со «светочами», выкликающие невесту — свою подругу… Похвала той же невесте, сравнение ее с тем или иным цветком, а заодно уж — и подобающая похвала жениху (то есть теперь уже мужу)… Обязательное упоминание Афродиты (у римлянина Катулла она, естественно, Венера)… Всё это — из Сапфо, а откуда же еще?
Еще ближе к ее поэзии стоит другой катулловский эпиталамий:
Вечер настал — пора вам, юноши! Вечер к Олимпу
Долгожданное вот наконец-то светило возносит.
Время вставать, и столы оставить тучные время, —
Дева уже идет, уже Гименей призываем:
«О Гимен-Гименею, явись, о Гимен-Гименею!»
Юношам что ж уступать, молодки? Встаньте напротив!
Ноченосец огонь вовсю являет Этейский.
Так и есть — как они подскочили проворно-то, зришь ли?
[181]
Подскочили не зря — запоют, побеждая на равных,
О Гимен-Гименею, явись, о Гимен-Гименею!..
Геспер, какой огонь зияет жесточе на небе?
Дщерь вырываешь ты из материнских объятий.
Из материнских дщерь объятий хранимую, дабы
[182]
Юноше пылкому дать малышку чистую, вырвя.
Что вытворяют враги жестокие, град покоривши?
О Гимен-Гименею, явись, о Гимен-Гименею!
Геспер, какой огонь сияет приятней на небе?
Брак скрепляешь ты обещанный пламенем неким,
Как велели мужи, прапращуры древле велели…
Как сокрытый растет цветок за садовой оградой,
Недоступен скоту домашнему, плугом не срезан,
Холимый ветром, дождем питаемый, солнцем крепимый…
Так и дева — зазря стареет, покуда не взята;
Только в равный брак в урочное время вступает,
Больше мужу мила и противна родителям меньше…
(Катулл. Стихотворения. 62)
Стихотворный размер здесь — гекзаметр, как и в некоторых эпиталамиях Сапфо. Этим, однако, сходство не ограничивается. Геспер (вечерняя звезда) в абсолютно аналогичном контексте упоминается в одном из ее сочинений (Сапфо. фр. 104 Lobel-Page).
Можно обратить внимание еще на следующую деталь: в стихотворении Катулла упоминаются горы Олимп (в самом начале) и Эта («огонь Эгейский» фигурирует несколькими строками ниже). Первая из них особенно знаменита: ведь именно на ней греки (подчеркнем, греки, а отнюдь не римляне!) первоначально помещали своих богов, которые из-за этого так и стали называться — «олимпийскими» или «олимпийцами»). Гора Эта менее известна, но и в связи с ней есть что сказать. В частности, согласно мифам, именно на ней величайший из героев, Геракл, претерпел мученическую смерть — был сожжен заживо, а затем вознесен в сонм небожителей.
Итак, наличие некоего явно греческого образца, на который ориентировался римский лирик, несомненно. Более того, удается определить, в каком месте Греции был создан этот образец. Олимп и Эта изображены как находящиеся на западе, в стороне заката: ведь именно к ним движется Геспер, знаменуя наступление вечера.
Для кого эти горы могли восприниматься как западные? Однозначно не для Катулла: он жил в Риме, в Италии, по отношению к которой вся Эллада расположена на Востоке. Но и отнюдь не для каждого эллина они могли ассоциироваться с западной стороной света. Достаточно взглянуть на карту: Эта — на юге Фессалии, Олимп — на севере той же области, на ее границе с Македонией. Фессалия же является регионом в северо-восточной части Балканской (материковой) Греции.
На западе же Олимп и Эта были для тех эллинов, которые обитали, соответственно, далее, на востоке. Иными словами, для жителей островов Эгейского моря (и, конечно, еще Ионии). Лесбос как раз принадлежал к этим островам.
Итак, коль скоро известно, что Сапфо создавала эпиталамии и жила в таком месте, по отношению к которому Олимп и Эта находились на западе, уже и совсем не приходится сомневаться в том, что Катулл в вышецитированном памятнике подражает именно ей. Кстати, и очередное уподобление невесты цветку свидетельствует о том же самом.
Но, перелагая песнь митиленянки на латынь, внес ли в нее римлянин что-то от себя? Пожалуй, все-таки да. Гименеи Сапфо написаны так, чтобы исполняться хором девушек. А этот, катулловский, который мы здесь рассматриваем, построен по иному принципу: он представляет собой как бы диалог двух хоров, один из которых состоит из юношей, а второй — из девушек. Причем первым вступает юношеский хор; от лирики Сапфо такого было бы трудно ожидать.
* * *
Ушла в прошлое древнегреческая цивилизация, ушла за ней и римская. Закончилась античность, началось круговращение иных, новых, исторических эпох. Средние века, на протяжении большей части которых культурное наследие Эллады было в Западной Европе временно забыто (память о нем сохранялась лишь в грекоязычной Византии)… Возрождение, или Ренессанс, — период, характеризовавшийся, напротив, резким возрастанием интереса к этому наследию (собственно, и сам-то период получил такое название потому, что гуманисты в Италии и других европейских странах активно возрождали именно античные традиции)… Классицизм, продолжавший и закреплявший ту же линию «равнения на античность» (в большинстве европейских стран античную, то есть греко-римскую, эпоху принято называть классической античностью[183], так уж повелось; отсюда и слово «классицизм»)… Просвещение, представители которого — Вольтер, Монтескье, Дидро и др. — брали за образец опять же эллинских философов-просветителей… И вот мы в начале XXI века.
Времена менялись, а Сапфо оставалась. Неодинаковым, очень неодинаковым было отношение к ней в различные исторические эпохи[184]. В наши дни оно обрело свою, особую специфику, — безусловно, в связи с резкой активизацией дискурса, связанного с гендером, с проблемой полов, с сексуальными меньшинствами и их правами. Вспомнили, конечно, о том, что у великой митиленянки есть любовные стихи, адресованные женщинам же, и, естественно, приписали ее к «лицам нетрадиционной ориентации».